Зарплата у чиновников небольшая. Почему же они борются за свое кресло? Может быть, разгадка в «социальном пакете»? А начинался он с доппайка
НАРКОМОВСКИЙ ПАЕК
Все высшие чины знали эту дверь, это был их главный подъезд. В обеденные часы улица Грановского оживлялась. Несколько метров по двору, и ты оказывался в столовой для небожителей. Подходили к замызганной, с хлопающими створками двери, подходили почтительно, как к парадному подъезду, заныривали внутрь, чуть пригнув голову, чтобы не стукнуться о притолоку.
Еще 14 июня 1920 года предсовнаркома В. Ульянов (Ленин) и управделами СНК В. Бонч-Бруевич подписали циркуляр, быстро, в первом, как сейчас сказали бы, чтении, принятый Малым СНК: «Положение о пайке для особо ответственных и совершенно незаменимых работников центральных учреждений». Столовую открыли в Кремле. Кормили в ней скудно: жидкая лапшичка на мясном бульоне да иногда суп с головизной. Но лиха беда начало.
Спецстоловая уже не охватывала весь высокий контингент да и глаза мозолила. Без лишнего шума переехали из Кремля на Воздвиженку. Номенклатура ширилась — и пришлось открыть еще одну «кремлевку» в доме № 2 по улице Серафимовича, в «Доме на набережной».
Продукты для «кремлевки» поставляли две спецбазы, где проверялся каждый окорок, каждый осетр, каждая банка икры, каждый килограмм масла. Даже хлеб шел не с общего конвейера. Для спецвыпечки определили завод километрах в трех (если по прямой) от знатных едоков. Кремлевской стати ситный, фирменная выпечка. Особо холили ржаной. Он ставился на густых заквасках, на родниковой чистоты воде, никаких примесей и «улучшителей». Через сутки после печи ржаные хлебины складывали в запломбированные лотки и везли по адресам.
Обойденным оказалось старшее поколение — коренные большевики с дореволюционным стажем. На Грановского их не допускали, чтобы не мозолили глаза министрам. Столовке на Серафимовича они тоже не соответствовали. Тогда Н. Хрущев рассмотрел просьбу тех, кто в 1917-м рьяно боролся за всеобщее равенство. И каждый месяц они покорно ходили за талонами на спецпитание в свой распределитель — мрачное здание в Большом Комсомольском переулке, ныне — Большой Златоустинский.
|
Столовались в «кремлевках» далеко не все прикрепленные. По здравому размышлению и по сложившейся практике клиентура предпочитала сухие пайки. Не потому, что здешние кулинары готовили невкусно; повара, по преимуществу сержанты КГБ, хорошо кашеварили. Дело в том, что получать довольствие пайками было очень выгодно.
В Кремле осталась особая кухня. Для той элиты, что была выше элиты, допущенной на Грановского. «Кормили членов Политбюро на 400 рублей в месяц. По тем временам это очень большие деньги. Кандидаты питались вдвое скромнее... Пробу с пищи снимал санитарный врач», — свидетельствует ельцинский заведующий протоколом В. Шевченко.
Пайки не были бесплатными. Символическую сумму ежемесячно вносили сами литерные едоки. Вторую половину платы вносила какая-то касса, вроде бы партийная. К тому же стоимость продуктов в распределителях была ниже магазинной в полтора-два раза. Да и качество, и ассортимент еды отличались. Каждодневного пайка-пакета с лихвой хватало на обед и ужин для четырех человек. Список второго эшелона, «литера Б», кормился тоже с большими скидками, но не столь обильно.
Сладкая и сытная жизнь нравилась. И незаслуженно забытые заслуженные роптали. Пришлось открыть еще одну номенклатурную столовую, для низших чинов высшего эшелона — на улице Кирова (сейчас Мясницкая), дом 24. Но этой столовой довелось послужить недолго. Подоспела перестройка. Сейчас здесь ресторанчик. Вкрадчивый голос у входа пугает: «Ешь сколько хочешь. И снова ешь». А во втором зале спецстоловой открыт обувной магазин.
На углу бывшей Грановского (Романов переулок) и Воздвиженки без видимых перемен. Но пайкового распределителя здесь нет. В «Доме на набережной» открыто что-то с сохранением в названии напоминания о спецхарчевне. В Бол. Златоустинском тишь и гладь, какая-то туристическая фирма: повседневность...
Константин БАРЫКИН