ТАТЬЯНА ТАРАСОВА: Я НИЧЕГО НЕ ХОЧУ ЗНАТЬ О СУДЬЯХ

Беседа с самым знаменитым и самым независимым российским тренером фигуристов

ТАТЬЯНА ТАРАСОВА: Я НИЧЕГО НЕ ХОЧУ ЗНАТЬ О СУДЬЯХ

Татьяна Анатольевна Тарасова вернулась с последнего чемпионата мира по фигурному катанию в Дортмунде с очередным «золотом». На сей раз победила ее подопечная японка Шизука Аракава, но в России эту победу принято считать скорее нашей. Сейчас Тарасова на некоторое время приехала в Москву. Она ставит ледовое шоу с участием русских фигуристов. «Работаю с утра до ночи, работаю с удовольствием, совсем не до отдыха мне», — говорит она.

Представляю, сколько человек позвонили вам с поздравлением на мобильный после победы.

— А у меня нет мобильного телефона. По крайней мере я никогда не беру его с собой на ледовую арену. Поэтому мне никто не звонит.

В гостиницу, наверное, звонят...

— К счастью, нет. Всех своих знакомых я приучила к тому, что делать это нехорошо. Дело в том, что я прихожу после соревнований очень поздно ночью. Мне нужно сразу же лечь спать, потому что утром тренировка в 6 — 7 утра. Если мне будут звонить, я просто не вынесу этого физически. Друзья относятся к этому с пониманием.

А как вы оцениваете выступление российских фигуристов на этом чемпионате мира?

— Вроде бы хорошо. Мы по-прежнему выигрываем у всех: три из четырех золотых медалей — это просто выдающийся результат. Но все последние соревнования наводят меня на мысль, что в мире фигурного катания что-то серьезно меняется...

Но мы-то ведь все равно побеждаем!

— Не совсем... В произвольной программе — и это понятно специалисту — китайцы были сильнее наших спортсменов. Женя Плющенко — он победил, но он не выше всех прыгал, не лучше всех вращался, у него была не самая большая скорость, композиция не исполнялась с таким блеском, как на чемпионате России в Петербурге. Плюс падение на заходе на элемент, которое тоже не украшает программы. Но он выиграл — и мы этому рады. Просто мы не думали, что Плющенко будет с кем-то соревноваться, что его соперники подойдут к нему вплотную.

Это тенденция? Потеря Россией своих позиций в фигурном катании?

— Не хотелось бы вызывать у любителей спорта какую-то панику, но то, что сейчас происходит, вполне закономерно. Почему мы лучше тех же американцев? В чем мы их превосходим? Нет, в Америке культивируют фигурное катание, а в России сейчас ничего не делается для того, чтобы поддерживать лидерские позиции! У наших спортсменов нет возможностей тренироваться! В России всего-то несколько катков нормального уровня, где можно было бы проводить хорошие занятия. На одном из них плохое освещение, на другом запах бензина. Между прочим, на этом «бензиновом» катке тренируется Ира Слуцкая.

Кстати, как вы оцениваете выступление Ирины?

— Безусловно, это была победа. Прежде всего психологическая. Я ведь все это видела воочию, я слышала, как зал аплодировал Слуцкой, какой восторг она вызвала, — и именно в этом ее победа. Психологический барьер она сумела преодолеть, теперь все зависит от нее самой. Если она будет просто хорошо тренироваться — я думаю, у нее будет все в порядке.

Скоро ли мы перестанем побеждать?

— Не знаю. Надеюсь, что не застану эти времена. Но, наверное, это действительно неизбежно. Мне вообще кажется, что фигурное катание в России держится сейчас исключительно на фанатизме наших тренеров. За рубежом платят больше, чем в России. Мы не должны работать в России, но работаем. Работаем сразу на два, а иногда и на три, и на четыре фронта.

А сколько дней в году вы бываете в Москве?

— Не считала. Где-то треть времени, наверное. Остальное — в США и Германии. А потом, когда начинаются соревнования, приличную часть времени я провожу просто в самолетах. Конечно, очень скучаю по России. Скучаю и по родственникам, и по улицам, по друзьям, по родному языку, по катку, где я могла бы работать.

В прошлом номере «Огонька» итоги чемпионата мира подводил фигурист Илья Авербух. Он высказал, как мне кажется, очень интересную мысль: до тех пор, пока тренировать иностранных фигуристов будут русские тренеры, наши спортсмены будут оставаться лучшими. Мол, наши тренеры все равно что-то, да сберегут для своих...

— Я лично выкладываюсь абсолютно одинаково на любого спортсмена. И тем, и другим с чисто профессиональной точки зрения я даю одно и то же и примерно таких же результатов добиваюсь. Просто с русскими порой легче бывает по чисто языковым причинам. Я не так хорошо говорю по-английски, как по-русски. Русскому спортсмену я говорю одно слово — и он меня понимает.

Неужели действительно так сложно иностранцам, грубо говоря, скопировать все ваши методы?

— Это невозможно, ведь каждый человек индивидуален. Вот вы почитаете Юрия Роста или Мишу Жванецкого — разве вы будете после этого писать так же?

Но ведь тренерская школа как-то передается.

— Только через практику.

Тренеры, как я понимаю, — последняя надежда русского фигурного катания. Смена растет?

— Сейчас есть новое поколение тренеров — им около 40 лет. Я желаю им удачи. А что будет после них — я не знаю.

Со следующего соревнования будет вводиться новая судейская система. Теперь судьи будут оценивать не все выступление, а каждый элемент по отдельности. Кроме того, голосование будет закрытым. Как вы к этой системе относитесь?

— Эта система уже была, ее пробовали на серии Гран-при. Судьи сами придумывают правила, по которым нужно соревноваться. Наша задача — понять и принять их. Так что, я считаю, спорить бессмысленно.

А хотелось бы?

— Да нет. В целом система мне нравится, единственное, что меня не устраивает, — это закрытые оценки. Если судья честен и профессионален, он не будет стесняться своих оценок. А так появляются оценки... Ну, например, за одно выступление — от 4,7 до 5,9. Тот, кто ставит 4,7, — или этот человек непрофессиональный, или он делает это специально! Понимаете, в фигурном катании просто невозможен такой разброс оценок!

Говорят, что закрытая система делается для того, чтобы федерации не могли давить на своих судей...

— Ну не знаю... Мне кажется, от этого ничего не изменится.

Как давили, так и будут давить?

— Меня многие пытаются спросить про нечестное судейство. Я не хочу об этом говорить. Я знаю, что одиночное катание — это настоящее соревнование, а в танцах я результат знаю заранее. И это не устраивает меня. И я — самое главное — не хочу ничего об этом знать, потому что в таком случае пропадет сам смысл моей работы.

Вы выиграли все что можно — сам спорт не надоел?

— Что значит — вы выиграли и все? И дальше что? Идти на пенсию? Уходят спортсмены — в профессионалы. А тренеры работают до тех пор, пока нужны...

Еще говорят, скоро компьютеры будут судить фигуристов...

— Я до этих времен не доживу...

Александр ИВАНСКИЙ