Президент России Владимир Путин часто встречается с ветеранами войны. Это же не бюро Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП). В этом смысле он человек безотказный. Тем более в такой святой день, как 9 Мая
РЕЙТИНГ ПАТРИОТИЗМА
Эти встречи происходят, можно сказать, на каждом шагу. Куда бы ни поехал Владимир Путин, там его уже ждут ветераны с тяжелым разговором про то, как им дальше жить.
И еще очень много говорят о телевидении. Они знают, каким оно должно быть. Вернее, каким не должно. Они не устают объяснять это президенту страны. Им кажется, впрочем, что они объясняют настолько простые, настолько элементарные вещи, что не согласиться с ними нельзя. Будущее их детей, говорят они, зависит от того, что показывает сегодня телевидение. А там, как известно, секс и насилие. И совершенно нет патриотических передач.
Неужели и правда нет? Похоже на то. Не так давно я был на заседании оргкомитета «Победа». Вся работа этого комитета направлена на то, чтобы достойно встретить 60-летнюю годовщину Победы в Великой Отечественной войне. И я видел, как перед членом оргкомитета генералом Варенниковым буквально навытяжку стоял генеральный директор Первого канала Константин Эрнст и рассказывал, как его канал готовится встречать эту годовщину. Он рассказывал, как много делается силами его подчиненных для достойной встречи праздника и как много патриотических программ выходит уже сейчас. Генерал Варенников требовал конкретных примеров патриотического воспитания на канале. Гендиректор мучительно вспоминал — и наконец вспомнил! Он рассказал про замечательный образец такого воспитания — про фильм «Граница. Таежный роман». Генерал недовольно покачал головой и спросил, почему в такое раннее, откровенно неудобное для патриотов время выходит программа «Служу Советскому Союзу!». Его не стали разочаровывать, что она вообще не выходит.
На той встрече президента не было (хотя, уверен, ему подробно доложили). Зато он встречается с ветеранами. И вот обо всем том же он говорит с ними. Он им объясняет, что на телевидении главное — рейтинг, и все подчинено только ему. Он говорит об этом с осуждением, но как о чем-то неизбежном. А у патриотизма в России пока что вообще невысокий рейтинг, так что мало кто хочет смотреть патриотические передачи. Тем более что качество их пока оставляет желать лучшего... Президент может довольно долго говорить об этом.
Но надо все-таки признать, что разговор о телевидении носит скорее ритуальный характер. С настоящей страстью ветераны говорят с президентом о другой проблеме.
Впервые я обратил внимание на ее существование пару лет назад в Туле. Ветераны-фронтовики объясняли Владимиру Путину, что их по уровню льгот ни в коем случае нельзя приравнивать к труженикам тыла. То есть все должно остаться так, как и решено было много десятилетий назад.
Буквально через несколько минут президент встретился с другими ветеранами, уже в здании областной администрации. И я услышал, как труженик тыла говорит Владимиру Путину, что будет по-честному, если тыловиков наконец приравняют к фронтовикам. В недрах правительства, видимо, это обсуждалось.
За столом вокруг президента сидело еще несколько человек. Они сидели, потупив головы, и я удивился, что они не поддержали коллегу. Как потом оказалось, они были фронтовиками, а не тыловиками.
Президент был, как показалось, озадачен. Он тут же вслух вспомнил, о чем только что ему говорили на улице. И ему, и всем остальным, мне казалось, стало как-то неудобно.
Я потом думал об этом. В результате у меня сложилось такое впечатление, что я хорошо понял и тех, и других. Они имели право говорить с президентом обо всем этом.
И я искренне думаю, что для фронтовиков далеко не главным было то, что у тыловиков будут те же самые льготы. Проблема в том, что спустя полвека государство вдруг признает, что те и другие в равной мере заслужили свое послевоенное счастье. А фронтовики не могут смириться с тем, что они-то рисковали жизнью, а тыловики не рисковали. Да, работали много. Да, все для фронта, все для победы. То есть именно для них, для фронтовиков, которые ковали эту победу. А тыловики, в свою очередь, знают, что это же именно они ковали ее — в тылу. А где же еще ковать было?
И это противоречие неустранимо. При любом решении все равно кто-то будет недоволен. Это гораздо больше, чем льготы. За полвека ничего не изменилось. Они все помнят друг другу. И надо было бы быть тогда и на их месте, чтобы на самом деле понять, что они чувствуют и в чем не хотят признаваться даже, может, себе самим, но с легкостью и даже с каким-то облегчением признаются президенту страны.
И на каждой его встрече с ветеранами кто-то из них, помявшись, наконец говорит:
— Я хотел от имени всех работников тыла затронуть одну серьезную проблему...
Владимир Путин слушает не перебивая. И эта проблема не решается. И я не представляю себе, что ее можно решить. Потому что решить — это оставить все как есть.
Андрей КОЛЕСНИКОВ
специальный корреспондент ИД «Коммерсантъ»