ВЕК ЖАНА ГАБЕНА

Громкая слава Габена, столетие которого отмечают на этой неделе, осталась в ХХ веке. Новый век унаследовал лишь легенду о нем. И, пожалуй, не как о гениальном актере

ВЕК ЖАНА ГАБЕНА

Его имя мало что говорит нынешнему массовому зрителю. Равно как и названия фильмов, в которых он снимался: «Великая иллюзия», «Набережная туманов», «День начинается», «У стен Малапаги», «Сильные мира сего», «Мелодия из подвала» и т.д. С другой стороны, если считать кинематограф отдельной цивилизацией, то фильмы, в которых снялся этот артист, — это отдельная и в значительной степени суверенная территория — кинематограф имени Жана Габена.

Про киноартистов, достигших больших успехов на своем поприще, принято восклицать: «Какой актер!!!» К Габену эта мерка не подходит. К Лоуренсу Оливье подходит. Очень подходит к Марчелло Мастроянни, Смоктуновскому и т.д.

А Жан Габен, Жан Маре, Жерар Филип, Хамфри Богарт, Марлон Брандо, Гэри Купер, Грета Гарбо, Марлен Дитрих, Николай Крючков, Любовь Орлова, Петр Алейников — это уже другой ряд. Это имена не артистов, а мифологических и фольклорных героев. Потому что в них отразились коллективные представления и мечтания о добре, мужестве, обаянии, красоте, достоинстве, справедливости, о воле к жизни, воле к счастью...

Кино, как никакое другое искусство, склонно к мифотворчеству. Здесь есть Олимп и есть его подножие. А еще есть подземелье Тартар, где обитают низвергнутые боги. Этот мифомир, подобно древнегреческому, заселен бессмертными богами и смертными героями. Мы, зрители, не всегда понимаем, на каком свете живем. Да и они, наши кумиры, не всегда отдают себе отчет в том, по какую сторону света пребывают. Они с нами или на заоблачном Олимпе? Пожалуй, что и здесь, и там — по обе стороны этого прекрасного и яростного мифомира.

...Настоящее земное имя Габена довольно громоздкое и не слишком благозвучное — Жан Алексис Монкорже. Родился он в самом начале минувшего века — в 1904 году 17 мая, и уж точно не на Небе, а на Земле — в рабочем предместье Парижа, в бедной семье. Мать его умерла рано. Ни о какой артистической карьере Жан Алексис не мечтал, никакого артистического образования не получал. Сначала поработал дорожным мастером, потом подручным на заводе и, наконец, попробовал свои силы в кабаре. (Тогда-то он и придумал себе псевдоним — Жан Габен.) А потом послужил во флоте. Демобилизовавшись, вернулся на эстраду, где еще некоторое время выступал, правда, без особого успеха у широкой публики. Но на него обратили внимание кинематографисты. Дебютировал Габен в картине с оказавшимся вещим для него названием «Каждому может повезти». А был он ко всему прочему не «каждым». Он был особенным. И непонятно, кому больше повезло — неизвестному танцовщику из кабаре с известными режиссерами Дювивье, Ренуаром, Карне, или наоборот.

Жан Ренуар, создатель «Великой иллюзии», еще на съемках более ранней картины «На дне» по пьесе Горького, где Габен сыграл вора Ваську Пепла, уловил, что этот молодой актер способен едва заметной мимикой невозмутимого лица передать самые бурные чувства. Другие сотрудничавшие с Габеном режиссеры и актеры также поражались его способности входить и выходить из роли без специальных усилий и особых приготовлений. В перерыве съемок, пока устанавливали свет, он болтал о том, о сем, излагал кому-нибудь из технических работников рецепт омлета с бананами, но едва все было готово, становился перед камерой и работал, а после команды «стоп» заканчивал свою кулинарную повесть.

То было собственно и не лицедейство — то было просто инобытие. Оттого, возможно, ему по большей части и не требовались особо выигрышные многоплановые роли с детально выписанными психологическими подробностями. Ему довольно было нестандартной ситуации, в которую попадал его герой, остальное делало его «невозмутимое лицо». Потому он и снялся в бессчетных проходных фильмах. У нас в прокате шли уже послевоенные ленты с его участием: «Гром небесный», «Улица Прери», «Мелодия из подвала». И зрители со стажем едва ли припомнят, что там происходило, какие были сюжетные повороты, в чем интрига и чем дело кончилось. Но едва ли кто из них забыл выражение лица и пластику уже немолодого Габена. При всей скупости жестов, неподвижности взгляда в нем читались скрытая нежность к тому, кого он любит, столь же скрытое презрение к тому, кого терпеть не может.

Еще в тридцатые годы, в промежутке между двумя мировыми войнами, когда все было так ненадежно, призрачно, когда романтические настроения страшно полиняли и скукожились, когда твердые убеждения казались неуместными, Жан Габен, идя от роли к роли, как бы ненароком воплотил образ самоценного и самодостаточного человека. И он таковым оставался, кем бы ни был по роли: бомжом Васькой Пеплом, железнодорожным машинистом, благородным гангстером, дотошным детективом, беззащитным фермером, постаревшим велогонщиком...

Но это все личины, воплощения и варианты мифа о человеке, обособленном, как остров. Как остров, не защищенный от стихий. Как остров, спасительный для тех, кто терпит бедствие.

Нечаянно-негаданно «Великая иллюзия» обернулась для Габена почти сказочной реальностью. В фильме его герой бежит из немецкого плена (действие происходит в годы Первой мировой войны) и находит временный приют у немецкой крестьянки. Их связала судьба, их связали чувства. Волею не зависящих от них обстоятельств они были обречены на разлуку.

Кто б мог подумать, что через несколько лет Габену придется бежать из оккупированной нацистами Франции в Штаты, где он встретит бежавшую из нацистской Германии великую немецкую актрису Марлен Дитрих. Их свяжет судьба, их свяжут чувства. Позже Марлен Дитрих в своих воспоминаниях расскажет, как они с Габеном услышали по радио выступление де Голля, призывавшего французов пополнить армию Сопротивления в Северной Африке, и как она провожала его на войну. Воевал он танкистом и был награжден двумя боевыми орденами.

Чем-то эта история напоминает историю другого французского романтика — поэта и летчика Антуана де Сент-Экзюпери, человека, любившего уноситься в небо, а еще больше — возвращаться на землю. Но однажды не вернувшегося.

Но Габен вернулся. Встреча с Марлен была счастливой. Они даже снялись в одном фильме — «Мартин Руманьяк». Фильм не имел успеха, и они расстались.

Они оба были звездами, каждой из которых была назначена своя траектория на кинематографическом небосводе и жизненном пути.

Жан Габен скончался в 1976-м. Это словно про него сказано: «Он прошел огонь, воду и медные трубы». Причем, как мы теперь знаем, не в метафорическом смысле, а, что называется, в прямом. Поскольку служил он во флоте, воевал в танковых войсках и стал еще при жизни легендой мирового кинематографа.

Юрий БОГОМОЛОВ