Детям, больным ДЦП, порой легче войти в интернет, чем в комнату. В Одесском центре реабилитации — единственном месте в мире — их бесплатно обучают и тому, и другому
В ШАГЕ ОТ ХОДЬБЫ
Про одессита Бориса Литвака с уважением и восхищением писали Михаил Жванецкий, Юрий Рост, Михаил Мишин, Аркадий Инин, Игорь Иртеньев, Алла Боссарт, Валерий Хаит...
Про Виктора Короля пока не писал никто. Но он тоже вызывает уважение тех, кто знает, чем он занимается.
Главное дело жизни Литвака и Короля совпадает. Только масштабы разные. Виктор Король пытается поставить на ноги одного ребенка, больного ДЦП, а Борис Литвак — тысячи. И среди этих тысяч — тот один, 10-летний Руслан Шкеря, которого Виктор Король уже в девятый раз привозит из украинского поселка Гребенка в Одесский центр реабилитации детей-инвалидов, созданный Борисом Литваком.
Матери и дети
В начале 90-х, когда в России и на Украине разваливали все, включая колхоз в поселке Гребенка, Борис Литвак решил заняться обратным — строить. Так решил он вовсе не потому, что ему нечего было развалить. Как раз было что: Литвак возглавлял спортивную школу в Одессе. Но Борис Давидович сохранил эту школу (и руководит ею до сих пор) да еще построил рядом с ней Центр реабилитации детей-инвалидов. В память о любимой дочери, которая, оказавшись в 36 лет безнадежно больной, и подала отцу идею создать условия не только для здоровых и сильных, но и для слабых.
Центр существует уже восемь лет, и аналогов ему в мире нет: в одном месте сосредоточены медицинские кабинеты, детский театр, придуманный Резо Габриадзе, и только что открытый 4-этажный компьютерный комплекс.
Аналоги очереди на лечение, которая стоит в этот Центр, тоже найти трудно. Ведь все здесь бесплатное. Каким-то удивительным образом Центр существует на пожертвования.
Когда я первый раз увидела Руслана Шкерю, он сидел в инвалидной коляске, держа в руке кусок колбасы. Это было большой радостью для него. И радость заключалась не в наличии колбасы, а в способности взять ее рукой, еще недавно неуправляемой.
Хотя и фактом наличия колбасы не следует пренебрегать.
— Детский церебральный паралич, как правило, — болезнь бедных, — говорит Борис Литвак. — Родовые травмы нередко возникают из-за того, что кому-то не заплатили и им было наплевать, кто и как появляется на свет.
В Центр реабилитации прибывают со всего СНГ, и у многих приезжих нет денег оплачивать жилье в Одессе (Центр строился в расчете на местных, и предусмотрели только дневной стационар). Случалось, бабушки и матери больных детей собирали милостыню или, привязав ребенка к батарее, чтобы ничего не натворил, шли подрабатывать.
К счастью, Литваку удалось договориться о проживании иногородних в одной из больниц. Там в больничной палате на троих взрослых и троих детей останавливаются каждый раз и Виктор с Русланом. Этой весной впервые удалось набрать из взрослых мужскую палату.
Дело в том, что с церебральным параличом обычно в одиночку борются матери. Отцы чаще всего бросают семью, когда появляется больной ребенок. В Одесском центре реабилитации папы, приходящие с детьми на процедуры, — редкость. Случай Виктора Короля вообще единичный, поскольку Руслан ему не родной сын. С его матерью Виктор даже не расписан.
Три года назад, в то время, когда Центр отмечал свое пятилетие и мог уже гордиться тем, что более 8 тысяч детей после лечения здесь почувствовали себя значительно лучше, а многие впервые пошли своими ногами, Виктор Король в Гребенке познакомился с Татьяной. У нее было двое детей. Один из них — семилетний Руслан — мог только лежать и сидеть.
— Сколько его по бабкам-целительницам возили, — рассказывает Виктор. — Те сразу, еще не видя ребенка, просили деньги. Травами пытались лечить — ничего не помогало.
Про Центр в Одессе Татьяна услышала от знакомой.
— Считается, — говорит Литвак, — что самая сильная разведка в Израиле и Америке. Но способности этих разведок не идут ни в какое сравнение с умением мам больных детей узнавать информацию. Если какой-то ребенок у нас в Центре пошел, на другой день об этом известно уже за сотни километров отсюда.
Отцы и дети
Виктор с Татьяной добираются до Одессы сутки. Едут вместе только потому, что одному в дороге не справиться: Татьяна везет коляску с Русланом, Виктор несет сумки с едой (картошку, сало, капусту, сахар...) на две недели проживания. В Одессу на лечение Руслана возят, как только удается скопить денег. Двухнедельная поездка обходится в 600 гривен. Заметим, что пособие на Руслана составляет 66 гривен, а работник социальной службы Татьяна получает 180. Столько же, сколько и Татьяна, зарабатывает в месяц их корова (молоко продают по 92 копейки за литр). Еще подрабатывает лошадь — ее сдают в аренду за 10 — 20 гривен. И в свое удовольствие вкалывают кролики — плодятся безостановочно.
Виктор числится механиком в разваленном колхозе, но занят своим хозяйством, которое и кормит семью.
— Руслан мне помогает, — говорит Виктор. — Сидит на огороде — и то легче. Иногда забираемся с ним вдвоем на лошадь — и по полю! Тряска дает ему расслабиться. Такое ощущение, что он обо всем забывает — и только смеется.
Катание на лошадях рекомендуют врачи Центра. Иппотерапия даже входит в число лечебных процедур наряду с массажем, иглоукалыванием, различными ваннами. Лечение здесь не только для пользы, но и для удовольствия. Недавно, к примеру, появилась немыслимо дорогая сенсорная комната, в которой все — от света до музыки — способствует выздоровлению.
Руслан, правда, любит другую музыку.
— Пошел на базар, — рассказывает Виктор. — Руслан наказал мне купить кассету с песнями группы «Иванушки Интернэшнл». Шесть точек обошел — нигде не было. А так хотелось его порадовать. Еще пообещал ему шахматы. Но продают только маленькие, а он такие фигуры не сможет держать в руке.
|
Позже, когда станут более подвижными пальцы, Виктор поведет Руслана в компьютерный центр.
— Раньше мы мечтали создать мастерскую — обучать детей ремеслу, — рассказывает Борис Литвак. — Понятно, когда ребенок начал ходить, — это счастье, но дальше-то что? Ничего. А тут наступил век иных технологий, и было решено построить компьютерный центр.
Компьютеры купил один россиянин, просивший не называть его имени.
Помощь оказал также губернатор Одесской области, имя которого известно — Сергей Гриневецкий. В новом четырехэтажном здании уже занимается 22 группы детей.
— Профессорско-преподавательский состав очень серьезный, — продолжает Литвак. — Главному начальнику — Дмитрию Инде — 22 года, остальные — моложе.
Здесь все продумано — от специальной мебели и техники (мониторы нельзя столкнуть со столов, провода проходят только под полом) до особых программ. Порой даже дети, которым движения не позволяют писать, могут научиться печатать на компьютере. Теперь здесь хотят получить право на выдачу сертификата о присвоении специальности «оператор компьютерного набора». Знания техники помогут детям в дальнейшем с помощью интернета расширить круг общения, а также получить образование дистанционно.
Пока же любую дистанцию приходится преодолевать с трудом. До Центра из больницы, где они живут, иногородние добираются на трамвае. Виктор на остановке складывает коляску и берет уже достаточно большого Руслана на руки. Иногда кто-нибудь поможет — подержит коляску, а порой и накричат — куда лезешь.
Сейчас, после долгой борьбы с городскими властями и бесконечной казенной переписки, не способной отразить одесский колорит Бориса Давидовича (а следовательно — малорезультативной), депутату горсовета Литваку удалось все-таки добиться, чтобы у Центра появилась своя гостиница. Правда, обещали дать не то помещение, что просили, и не там, но хорошо, хоть при этом ничего не отняли.
Видимо, в будущей гостинице еще предстоит жить Виктору. Никто не знает, сколько курсов понадобится пройти Руслану. Пока он научился только ползать.
— Не важно, что Руслан мне не родной, — говорит Виктор. — Жалко мне его, и я стараюсь что-то для него сделать. Буду сюда ездить столько, сколько потребуется. Я все отдал бы — хату, хозяйство, — лишь бы на ноги его поставить.
Но здесь не возьмут ничего. Все эти восемь лет Борис Литвак лучше любой Конституции гарантировал право на бесплатное лечение. А сейчас еще добился права на бесплатное образование.
Юлия ЛАРИНА
Одесса