СКАЗКОЙ СДЕЛАТЬ БЫЛЬ

Аудитория канала СТС, который два года назад возглавил Александр Роднянский, перевалила в мае за 100 миллионов. Когда-то не меньше людей смотрели документальный фильм режиссера Роднянского «Прощай, СССР» и художественный фильм продюсера Роднянского «Восток — Запад»

СКАЗКОЙ СДЕЛАТЬ БЫЛЬ

Александр Роднянский живет на две страны — Россию и Украину, руководит двумя каналами — СТС и «1+1», откликается на два имени: Александр и Леша (так его зовут близкие). Такое ощущение, что в нем уживаются два человека. Одному из них вряд ли интересен канал СТС. А второй, возглавляя его, добивается каких-то немыслимых успехов.

Тот, первый, был известным кинодокументалистом, лауреатом более 20 международных кинофестивалей, многократным номинантом и дважды лауреатом «Ники», а как продюсер дважды номинировался на «Оскар». Этот, второй, будто и не видел грустные фильмы первого и с азартом делает развлекательное телевидение.

Первого причисляют к советским режиссерам. Второй считается ведущим западным топ-менеджером (в этом году он даже стал президентом американской медиакомпании StoryFirst Communications, владельца канала СТС).

Во время интервью с Александром РОДНЯНСКИМ корреспондент «Огонька» беседовала то с одним из тех двоих, то с другим.

— СТС был первым развлекательным каналом. Сейчас почти все телевидение — развлекательное. Как вам в новой ситуации?

— Это произошло частично в силу естественной смены зрительских предпочтений — стабилизация и отсутствие политической драматургии вызвали интерес к иным сторонам жизни: как преуспеть, как заработать, как отдохнуть... СТС всегда говорил зрителям, что мы движемся не в направлении тупика, а к обществу, в котором у человека есть право выбора, право на счастье, на карьеру. СТС — это позитивная реальность, оптимистическая проекция будущего. Отечественное телевидение ведь не занимается обсуждением сценариев будущего, а, как правило, отражает негативные стороны настоящего. Но сегодня большие каналы из-за невозможности играть на поле жесткой позиционной журналистики сдвигаются в сторону развлекательного телевидения, а сетевые каналы, естественно, пытаются тиражировать успех СТС. Отличиться можно только качеством.

— К вопросу о жесткой позиционной журналистике. Как вы относитесь к увольнению Леонида Парфенова?

— Я не считаю корректным комментировать действия менеджмента НТВ, но всегда полагал Леонида Парфенова и «Намедни» самым ярким журналистским явлением на российском телевидении. Одна из первых публикаций о созданном в России американцами канале СТС появилась в газете «Правда». В ноябре 1996 года в материале под заголовком «На нашем пороге — телевидение XXI века» отмечалось, в частности, что потенциальная аудитория канала — 35 миллионов. Сегодня, когда у СТС реальная аудитория — более 100 миллионов, Роднянский говорит, что никто не верил в возможности роста. Бренд был специфическим — телевидение без новостей, очень нехарактерное для России, хотя привычное для Америки. И построен канал был по другим принципам: на балансе СТС до сих пор нет ни одной телекамеры. Здесь разделяют два бизнеса — производство и вещание. Поэтому канал заказывает программы компаниям-производителям, но контролирует весь процесс — от разработки идеи до выбора ведущего.

— Когда в России возник СТС, вы в Киеве были заняты совсем другим телевидением. Почему вас пригласили создавать национальное вещание?

— Я работал для немецкого общественного телевидения ZDF, когда на Украине началась трансформация. Дело в том, что на четвертом году независимости страны, в момент победы на выборах Леонида Даниловича Кучмы российский канал «Останкино» имел долю аудитории на Украине порядка 70 процентов. Для страны, которая объявила себя независимой, это было странновато. И украинские политики озаботились созданием собственного телевидения. А поскольку я был известен, с одной стороны, как успешный кинематографист, а с другой, как человек, работающий для европейского телевидения, ко мне обратились. Через полгода доля канала «1+1» была уже 35 процентов. Первым нашим офисом стала двухкомнатная квартира. Первой машиной — разбитый «жигуленок», нанятый вместе с водителем.

Канал «1+1» сравнивают со старым российским НТВ — по количеству и качеству новостей, аналитики и документалистики, хотя по рейтингам он — лидер украинского телерынка и сопоставим с нашим Первым каналом. Роднянский является сопредседателем Совета директоров канала «1+1» и владеет 70 процентами его акций.

— Канал «1+1» не развлекательный, но, говорят, именно он дал миру певицу Руслану, выигравшую недавно конкурс «Евровидение», и боксеров Кличко как телевизионных персонажей, а России — Верку Сердючку?

— Это верно. Образ канала «1+1» являлся и является альтернативой образу украинского «шароварного», провинциального телевидения. Мы всегда старались предложить аудитории осмысленные ответы на вопрос, кто такие украинцы, что объединяет 50 миллионов этих очень разных людей и как может развиваться проект под названием «Украина». И я искал украинские собренды — персоналии, коллективы, которые соответствовали бы нашему пониманию украинского как современного и актуального явления. Поэтому мы и помогали в той или иной степени разным талантливым людям.

За время работы на канале «1+1» Александр Роднянский выступил продюсером 6 художественных фильмов. Два из них — «1001 рецепт влюбленного кулинара» (1996) и «Восток — Запад» (2000) номинировались на «Оскар». Самому же снимать игровые фильмы Роднянскому никогда не хотелось. Он из семьи документалистов. Дедушка, Зиновий Роднянский, был главным редактором Киностудии документальных фильмов, отец — главным инженером. К классикам советского документального кино причисляют двоюродную сестру деда — Эсфирь Шуб. Она работала вместе с Дзигой Вертовым. Мама Александра Ефимовича, Лариса Роднянская, — известный на Украине кинопродюсер.

— Нетрудно догадаться, что перед вами вопрос выбора профессии не стоял...

— Да, ничего другого, кроме документального кино, я не хотел. Я родился и вырос на студии документальных фильмов, где жила вся семья. У деда была замечательная компания, он со многими дружил. У меня сохранилась, например, его многолетняя переписка с Эренбургом и Александровым. Не являясь членом партии (ни одного члена партии в семье не найдется) и отсидев в 1937 — 1938-м и потом — в 1948-м, дед при этом был причастен к фильмам, которые получали Сталинские премии. Сценарии валялись по всему дому в огромных количествах, и я в детстве их читал. Когда вырос, поступил к замечательному режиссеру Феликсу Соболеву. Его фильмы — «Семь шагов за горизонт», «Язык животных», «Думают ли животные»... — всегда производили на меня магическое впечатление.

Одним из фильмов Александра Роднянского, вызвавшим большой резонанс, была автобиографическая картина «Прощай, СССР», снятая в 1992 году. Фильм начинается с того, что Роднянский со своим маленьким сыном идет на кладбище, где похоронены отец, два деда, бабушка и двоюродная сестра. В этот день, 1 декабря 1991 года, проводится референдум о независимости Украины. «Я еще не понимал, — говорит в фильме Александр Ефимович, — что именно этот день обозначил конец страны, в которой мы жили. Что моя страна так и не успела стать страной моего сына».

Сегодня сын Роднянского, тоже Александр, учится в Лондонской школе экономики и политических наук.

— Сейчас вашей дочке Елене примерно столько же лет, сколько было сыну, когда снимался фильм «Прощай, СССР». Тогда вы тосковали по распавшейся стране, не понимая, где будет жить ваш сын. Сегодня вы знаете, в какой стране будет жить ваша дочь?

— Я в тот момент не сочувствовал идее распада. Мне казалось, можно избавиться от Советского Союза как от политической системы, но выстроить какое-то другое — демократическое образование. Лишь позднее я смирился с историческим сдвигом и ощутил его логику. Что касается нашей семьи, мы никуда не уезжали насовсем — даже в Германии я работал, не эмигрируя. Я считаю и Украину, и Россию своими. Дети получают образование более качественное, чем я (сын говорит на четырех языках лучше нас с женой), но это не делает их чужими. Сын сумел сам поступить — как вы догадываетесь, я не могу оказывать влияние на одно из лучших высших учебных заведений Европы. Для меня было очень важно, чтобы он не стал частью «золотой молодежи». Поэтому он не жил в Киеве и не чувствовал себя сыном руководителя самого влиятельного канала. Я не смог бы помешать очень многим негативным процессам, которые я наблюдаю у других детей. Он совершенно не заражен этим. Он учится в сложных условиях и понимает, что все в жизни дается тяжело. Знает, что нужно делать, чтобы добиться успеха. А когда в западной школе устраивали ритуальные праздники с флагами, он просил меня прислать флаг своей страны. Для него это важно. Думаю, это будет важно и для дочки.

Несколько документальных фильмов Александра Роднянского — «Миссия Рауля Валленберга», «Марш живых» — посвящены еврейской теме. Среди 100 тысяч жертв Бабьего Яра было много родных режиссера.

— Я читала о вашем совместном со Стивеном Спилбергом и его фондом проекте — фильме о белорусах и украинцах, которые во время войны спасали евреев. Что с этим проектом?

— Он не завершен. Идея возникла после того, как прабабушка и бабушка моей жены получили статус праведников мира (в их честь даже посажены деревья в Иерусалиме). Этот статус дают людям, которые спасали евреев во время войны. Ведь у всех был выбор: или кого-то выдать и занять квартиру с вещами и мебелью, или два года прятать в подвале и полностью содержать знакомых, подвергая смертельной опасности себя и детей. И те, кто выбирал второй путь, вызывали у меня потребность разобраться в сложнейших психологических состояниях и способности человека остаться человеком.

— Вы как-то сказали, что документальное кино — способ выяснения отношений с самим собой. Вы перестали заниматься документалистикой. Вы уже все выяснили?

— Нет, просто меня сегодня не хватает на это. И проект с фондом Спилберга не завершен из-за того, что я не успеваю. Но за последние 10 лет, работая на Украине и в России, я накопил уникальный для документалиста человеческий опыт. Телевидение — особый сплав политики, бизнеса и творчества. Когда мне надоест заниматься телевизионным бизнесом, я вернусь в кино. Мне кажется, что мне есть о чем размышлять в документалистике. Или, может, начну делать кино жанрово комбинированное. Я очень люблю фильмы компании ВВС, которые мы начали показывать на СТС. Если бы у меня лет десять назад были возможности заниматься такого рода кинематографом, я никогда не пошел бы на телевидение. За такой фильм, как «Колизей», я многое отдал бы.

Два года назад, когда Александр Роднянский возглавил СТС, он говорил, что на телевидении надо менять все очень осторожно и что СТС будет другим не менее чем через два года. Сейчас как раз эти два года прошли.

— Вы завершили преобразования на СТС?

— Осенью, в новом сезоне, канал появится в том обновленном виде, о котором я говорил два года назад. Особый мир человеческих эмоций, взглядов и состояний, в котором есть место для мечты и нового представления о счастье. И все это в новых же для телевидения художественных формах. То, что мы делаем, я называю сказкой для взрослых. Канал уже стал причастен к открытию некоторых жанров. Например, длинный российский телевизионный роман родился на нашем канале. «Бедная Настя» стала событием с точки зрения телевизионной индустрии — сделать за год 127 эпизодов, увлечь ими аудиторию, научить российских профессионалов технологиям, принятым на голливудских студиях, — это немало. Мы двигаемся к открытию для российской аудитории жанра ситуационной комедии (ситкома). «33 квадратных метра» в новом варианте — попытка эксперимента на успешном проекте. На канале появилась журналистика. Да, «Истории в деталях» далеки от социальных и политических проблем, но они намеренно далеки, и это хорошая журналистика. Мы пытаемся сделать шоу, близкие к итальянским и французским — праздничному телевидению средиземноморских стран. В новом сезоне будет 15 премьер качественных сериалов. Снимаются новые детские программы. От старого СТС не осталось практически ничего.

— Зная вашу биографию, все-таки трудно понять, почему вам интересно заниматься СТС?

— Я вижу возможность делать неожиданное и очень осмысленное телевидение. Со своими интерпретациями, необычными художественными решениями. Развлекательное телевидение — это ведь не плоский мир американских комедий и российских юмористических передач. Это пространство существования человека, не ограниченное политикой. Развлекательное телевидение столь же ответственно за отражение и особенно проектирование жизни, как и любое информационно насыщенное. Так случилось, что новостийные жанры (инструмент изменения мира, каковым они являлись последние пятнадцать лет) превратились в такой же художественный жанр, как сериалы и шоу. Со своей интонацией, авторским стилем и драматургией. И доминирование этого жанра на экране сдвинуло телевидение к идеологической парадигме развития советских лет. Я пытаюсь, возможно, очень необычным образом вернуть телевидению объем, уйти от плоского восприятия реальности и предложить зрителю выбор. Может, наивно, но для меня важно.

Юлия ЛАРИНА