Владимир ОВЧИНСКИЙ: "Прирожденные убийцы все-таки существуют"

Владимир ОВЧИНСКИЙ: "Прирожденные убийцы все-таки существуют"

В издательстве «Инфра-М» выходят первые книги новой серии «Библиотека криминолога»: труды классиков криминологии, которые были недоступны массовому российскому читателю в течение целого века. Ломброзо, Лист, Тард вновь ставят перед обществом нерешенный до сих пор вопрос: почему люди совершают преступления? Найти ответ «Огонек» попытался вместе с составителем серии, бывшим главой Российского национального бюро Интерпола доктором юридических наук Владимиром ОВЧИНСКИМ

ЛОЖНЫЙ СЛЕД

— Владимир Семенович, неужели за сто лет борьба с преступностью не продвинулась вперед?

— В криминалистике, занимающейся раскрытием преступлений, все-таки есть сдвиги. Раскрываются элементарные правонарушения вроде тех, что показывают в телесериале «Сыщики»: он сделан по моделям учебных фильмов «для служебного пользования», на которых учили курсантов в школах милиции в 1960 — 1970-е годы. И распутываются сложные преступления вроде тех, что показаны в «Молчании ягнят». Для этого применяются все последние достижения науки. Сегодня делаются феноменальные экспертизы по крови, запаху или частицам вещества. Определить убийцу можно буквально по волоску — это огромное достижение. Хотя, конечно, приоритет остается за оперативно-разыскной деятельностью: работой с информаторами, прослушиванием телефонов, наружным наблюдением. Без этого сейчас невозможно раскрыть ни одного преступления. Вот вам старый пример.

В конце 1970-х в Дмитровском районе Московской области была выставка Рериха. Оттуда украли 11 уникальных работ. А Рерих — культовый художник для экстрасенсов. Экстрасенсы со всего Союза приехали в ГУВД области, обещали помочь отыскать картины, ловили ветер, солнце. Потом один говорит: картины спрятаны в грузовике, который движется к границе с Украиной. Дали телеграмму, стали тормозить все грузовики подряд, вскрывать обшивку. Ущерб огромный, а найти не нашли. Тут одному моему другу звонит его информатор и диктует адрес. Оказывается, он пил с какими-то ребятами, спросил, что у них за свертки в квартире стоят, а те говорят: «Музей взяли». Информатор разворачивает один сверток, там — Рерих. Наши быстро подъехали, всех арестовали, картины вернули. Большинство преступлений раскрывается так, очень просто.

А вот с криминологией, которая пытается объяснить, почему люди совершают преступления, все наоборот. Долгое время в нашей стране считалось, что на совершение преступлений влияет социальная система: если она хорошая, если есть народовластие и нет бедности, то и преступлений меньше.

— А разве это не так?

— Конечно нет. В 1960-е годы наши ученые заметили: общество развивается, показатели жизни лучше — преступность все равно есть. Причем она не уменьшается — наоборот, растет. Тогда была разработана теория социальных противоречий. Исследователи предположили, что во всем виноваты такие процессы, как урбанизация и миграция. К примеру, строительство БАМа породило преступность вокруг него. Но ведь неустранимых противоречий нет. Стали устранять противоречия, а преступность все равно растет, даже статистические закономерности действуют. Если в одном году совершено 30 тысяч убийств, то в следующем будет либо 29, либо 32 тысячи. Стали говорить, что в основе преступности лежит микросреда. То есть само общество хорошее, но в ряде мест складывается неблагоприятная микросреда: семейная, дворовая. И вроде бы сошлось, ведь до 90% преступлений совершается именно на бытовой почве. Но тут снова непростой вопрос: почему один человек, поссорившись с женой, просто хлопнет дверью и уйдет, а другой возьмет нож, зарежет ее, а потом заодно и соседей?

— Почему?

— От этого вопроса все уходили. А ведь ответить на него пытался еще знаменитый Чезаре Ломброзо. Конечно, человечество с древних времен интересовало, почему люди совершают преступления. Но родоначальником криминологии был все-таки Ломброзо.

ВЕРСИЯ ЛОМБРОЗО

— Его теория прирожденных убийц была у нас раскритикована в пух и прах.

— Да, в советских учебниках эту теорию называли реакционной и упоминали, что ее взяли на вооружение фашисты. К тому же если взглянуть на современного убийцу — это вполне нормальный, зачастую внешне симпатичный человек, не подходящий под описание Ломброзо: крупный, тяжеловесный, с длинными локтевыми костями, череп выдается назад, отвислые уши, глаза косые, нос кривой, богатая растительность на голове, скулы сильно выдаются и так далее. Но это вовсе не означает, что Ломброзо был во всем не прав. Ученого ругают все, но еще ни один человек не пытался повторить его уникальных исследований.

Ломброзо изучал людей, чья жизнь была наполнена агрессией: солдат, заключенных в тюрьмах. И однажды он вскрыл труп одного известного разбойника — негодяя, державшего в страхе всю Италию. Оказалось, что череп разбойника напоминает по форме череп одного из видов обезьян. Это открытие перевернуло все научное мировоззрение ученого. Он вскрыл черепа более 500 преступников и выдвинул свою гипотезу о существовании прирожденных убийц. Но Ломброзо рассматривал не только биологические факторы. К примеру, в работе «Анархисты» он вывел психологические типы революционеров — людей, равнодушных к чужой боли. А в труде «Преступление» у него есть главы, посвященные таким факторам, влияющим на уровень преступности, как высокие температуры, плотность населения, состояние экономики и даже тип местности.

Почему я называю его родоначальником криминологии? Потому что именно с его работ началась главная дискуссия криминологии о том, почему человек идет на преступление: из-за социальной среды или дурной наследственности.

— А кто-нибудь еще, кроме Ломброзо, считал, что существуют прирожденные убийцы?

— Между прочим, в этом направлении работали советские ученые в 1920-х годах. У нас проводились уникальные комплексные исследования: преступников пытались изучать так же, как это делал Ломброзо. Вот только эти исследования скоро прекратились, и идеи ученого оказались под запретом. Когда профессор из Саратова Иосиф Ной в 1970-е годы издал монографию, в которой утверждал, что преступника надо рассматривать в том числе и с биологической точки зрения, на него начались гонения, настоящая охота на ведьм. При том что он на Ломброзо практически не ссылался.

Вся советская криминология была построена на социологическом подходе, который не слишком себя оправдал. Остальное зачастую отрицалось, хотя, надо признать, даже в самые темные времена наши криминологи под грифом «Секретно» могли говорить правду и обсуждать неудобные для режима вопросы.

АГРЕССИВНАЯ ОБЕЗЬЯНА

— И все-таки, насколько теория прирожденных убийц имеет право на существование?

— Скажем так, существуют данные, которые ее подтверждают. Известны работы советского генетика Эфроимсона, где он доказывал, что альтруистические свойства человека передаются по наследству. А если передаются альтруистические свойства, то и агрессивные, стяжательские тоже.

Сейчас на русском языке вышел один из американских учебников «Криминология», там опубликованы результаты новейших научных исследований. Оказывается, еще в 1980-х американские генетики провели серию опытов, доказывающих, что агрессивное поведение передается генетически.

Но на самом деле главная проблема в другом. Мы до сих пор ничего не знаем о человеке. Это касается не только криминологии, но и биологии, и генетики, и психологии. Человек рождается с уже заложенной программой жизни или строит ее самостоятельно? Способности передаются по наследству или развиваются? А агрессивность? А доброта?

Тот же Ломброзо рассматривал десятки преступных семей. Он прослеживал их родословную: вот преступник женился на проститутке, у них родились дети-уроды, они родили еще больших уродов. Социологи говорят: это неблагополучная социальная среда. Как тогда быть с многочисленными примерами, когда добропорядочные люди брали маленького ребенка из детдома на воспитание, а он вырастал убийцей? Почему на войне одни спасают детей противника, а другие насилуют, грабят, убивают? Почему в банде один готов всех замочить, а другому вдруг становится жалко ребенка? Вспомните основоположника современного сыска Видока. Он был отъявленным бандитом, дважды бежал с каторги, а потом раз — и возглавил французскую полицию, стал бороться с преступностью. Это что, какая-то программа сработала?

Практика показывает, что прирожденные убийцы существуют. Конечно, их гораздо меньше, чем обычных людей. Еще Ломброзо говорил, что их не больше 5% из всей массы преступников. Большинство людей на Земле никогда не пойдут грабить и убивать. Но есть и те, которые пойдут и даже будут делать это с удовольствием.

— Но если ты убийца от рождения, то, как ни подавляй свою природу, все равно убьешь?

— Вы знаете, главным криминологом, человеком, который поставил все основные вопросы криминологии, можно, наверное, назвать великого писателя Гофмана. Его роман «Эликсиры Сатаны» был предтечей многих произведений Достоевского, Гоголя, Пушкина. Именно в нем лучше всего показана противоречивая сущность человека. Главный герой происходит из очень странной семьи и наследует все пороки своих предков. При этом он всю жизнь борется с ними и стремится стать священником. Когда наконец его мечта сбывается, он из любопытства выпивает спрятанные в храме эликсиры Сатаны, напоминающие вино. И все: герой начинает совершать дикие преступления. Потом отрезвляется и почти ничего не помнит. После прочтения этого романа задаешься вопросом: почему все пороки его предков вырвались наружу? В этом виноват алкоголь, включивший наследственную программу? Или в бутылках действительно были эликсиры Сатаны?

Поэтому я возвращаюсь к главному: мы ничего не знаем о человеке. Мы не знаем о его прошлом, о его будущем, подвержен он эволюции или нет и в какой степени. Мы даже не знаем, что такое эволюция! Тем более что в последнее время теория Дарвина подвергается все большей критике. Открытие международным коллективом ученых в конце 2003 года доказывает, что человек появился не в результате эволюции, а вследствие случайной мутации примерно 140 тысяч лет назад в Африке. И с тех пор никак не изменился: набор хромосом, функции головного мозга — все осталось прежним.

— Что же получается, мы всё еще агрессивные обезьяны?

— Не надо поспешных выводов. Не надо вводить лоботомию, как это делали американцы, или кастрировать людей, которые считаются сексуально опасными. Но данный вопрос надо изучать — вот главная задача этой книжной серии. Хочется вернуть людей к истокам. Давайте проведем те же исследования, что сделал Ломброзо. Давайте вспомним, какая логика была в работах Тарда.

В этом году я издаю работы Чезаре Ломброзо, немецкого ученого Франца фон Листа. Потом выйдет книга великого итальянца Чезаре Беккариа. Это вообще удивительный человек. В XVII веке, во времена разгула мракобесия, он написал просветительский труд о преступлениях и наказаниях, заложив гуманистические основы современного уголовного и уголовно-исполнительного права. После выхода его книги было сломано все инквизиционное законодательство — начался закат института инквизиции. Самое удивительное, что эту работу издали в полном виде в Союзе в 1939 году, в эпоху массового террора. А ведь в ней призывалось отказаться от пыток, унижений, перестать рассматривать кару как единственное средство борьбы с преступностью.

В этом году также выйдут работы выдающегося француза Габриеля де Тарда. Тоже феноменальный человек. Он жил одновременно с Ломброзо и жестко критиковал его. Тард считается основоположником социальной психологии. При этом мало кто знает, что он происходил из семьи судебных следователей, сам проработал на этой должности более 20 лет, а первая книга, которую он написал, называлась «Сравнительная преступность». Также я издаю труды Дмитрия Дриля и Энрико Ферри. Дрилю поклонялось все юридическое сообщество дореволюционной России. Что касается Ферри, то он был депутатом итальянского парламента от социалистов, разработчиком Уголовного кодекса, принятого Муссолини. В книге Ферри «Уголовная социология» ссылки на Дриля идут десятками страниц. Ферри считал Дриля равным Ломброзо.

Возможно, все эти книги заставят нас что-то изменить. А изменить надо многое.

Даже те криминологические исследования, которые проводятся, основаны на социологии, на довольно примитивных методиках. Уголовная статистика сомнительна. Меняются составы преступления, меняется статистика. На стыке криминологии и психиатрии работает, пожалуй, один профессор Антонян. Генетические исследования криминологической направленности вообще не проводятся. Мы продолжаем жить в обществе, причем не только мы, но и американцы, и европейцы, где по-прежнему считается, что если есть успехи в экономике, то должны быть успехи и в социальной среде. Но это далеко не так. Не только криминологии, но и криминалистке важно знать особенности преступников. Важно понимать, что определенные виды преступлений могут совершить определенные типы людей. Но еще раз повторю: это не значит, что ко всем таким людям должны быть применены какие-то превентивные меры. Однозначные ответы пока еще давать рано.

Кирилл ЖУРЕНКОВ