Доктор биологических наук стал частным лодочником и нисколько об этом не жалеет. Особенно сейчас, когда в Санкт-Петербурге разгар сезона лодочных прогулок
По своим каналам
Около десяти утра. В Петербурге сильный дождь. На каналах все лодки стоят пришвартованными. Как минимум до полудня выходить на охоту за туристами ни к чему: в такую рань да в такой дождь романтичных настроений ни у кого нет. Около пристани высокий долговязый парень Серега, который здесь охраняет небольшие пароходики, объясняет основные законы экскурсионного бизнеса:
- Дешевле всего увидеть морской Питер, конечно, с обыкновенных экскурсионных пароходиков, - задумчиво говорит он. - Такая полуторачасовая поездка будет стоить примерно 150 рублей. Но самым привлекательным, хотя и не самым дешевым удовольствием для туристов по-прежнему остаются мелкие яхточки и лодки. Минимальная цена аренды такой лодки - 300 - 500 рублей за час, средняя на 10-местном катере - 2,5 - 3 тысячи, бизнес не самый плохой. В начале и середине 90-х годов, когда в Санкт-Петербурге был очень популярен частный извоз по знаменитым каналам города, многие петербуржцы жили этим: покупали небольшое судно, ремонтировали его и выходили на пристани Фонтанки и Грибоедовского канала. Можно было поступить и проще: купить (или самому построить) какую-нибудь совсем маленькую лодочку - и таксовать на ней любовные парочки в знаменитые белые ночи. Говорят, за сезон (май - октябрь) частники зарабатывали себе на жизнь в течение всего года. Сейчас все организовано иначе: частники почти совсем исчезли, крупные фирмы вот-вот объединятся в одну корпорацию. Вместе выгодней делать деньги на романтичных настроениях гостей Петербурга.
Этот навигационный сезон - пожалуй, последний, когда в Питере можно еще отыскать известных в свое время на всю Россию мелких частников. В скромной яхточке у моста на Фонтанке завтракает один такой - доктор биологических наук Дмитрий Семенов.
- Вы частников ищете? - весело спрашивает он. - Так это ко мне. Я тут, пожалуй, последний частник остался. Ну кроме меня еще два-три человека. Остальные все, кто по питерским рекам развозит, - крупные компании, которые нанимают моряков.
Он выглядит немножко помято: всю ночь не смыкал глаз, дежурил.
- Это у меня такая обязанность, - рассказывает Дмитрий. - Вообще-то мне в этом месте находиться не положено. Это слишком хорошее место для меня: центр города, набережная Фонтанки. Я здесь только ночую, рядом с другими кораблями, за это несу и свою вахту, раз в десять дней.
Днем здесь много клиентов, а для того чтобы простому частнику забирать этих клиентов, надо платить 40 процентов от всего своего дохода. Так завелось где-то к концу 90-х.
- В начале капиталистических времен в Питере-то было очень хорошо! - вспоминает Дмитрий. - Берешь свое судно - и выходи на воду, делай, что хочешь. И отлично люди зарабатывали, и цены на прогулки по Неве были совсем не высокими. А потом опомнилось государство: как же это так, подумало оно, люди зарабатывают большие деньги, а мы с этого ничего не имеем! И ввело жесткие правила. Во-первых, ежегодный техосмотр. Во-вторых, переэкзаменовка.
В-третьих, надо платить Водоканалу «за пользование водой». Но это все мелочи по сравнению с главным врагом всех частников. В конце 90-х питерский Мостотрест заявил себя главным собственником всех спусков (пристаней) к питерским каналам. И в зависимости от того, насколько это многолюдное место, назначил за пользование ими ту или иную сумму - примерно по 10 тысяч долларов в сезон с «точки». Вот это уже были крупные деньги. И тут-то частники стали пропадать.
Вообще-то частники никуда не пропадали. Просто те, кто раньше в порядке хобби летом подрабатывал на лодочном бизнесе, сразу испарились - новые законы оставляли в деле только профессионалов. А профессионалы стали объединяться и создавать крупные фирмы по извозу.
- Поначалу объединялись несколько частников и скидывались на тот или иной спуск к воде, - рассказывает Дмитрий. - А потом, по мере того как те или иные частники становились все богаче и богаче, они стали полностью скупать спуски. И далее уже просто «продавать» их тем или иным частникам, как, например, хозяин вот этого спуска: хочешь работать здесь - плати ему 40 процентов! А вместо того чтобы эти деньги платить - лучше вообще наняться матросом в команду к этому хозяину: заработок неплохой, кроме того, не надо волноваться о своей лодке. Вот так частники и пропали. Несколько частников, которые остались сейчас на реках Петербурга, - это просто фанаты. Нам ведь на хороших местах никак не обосноваться, поэтому ищем другие пути. Я, например, нашел местечко чуть дальше от центра и работаю с постоянными клиентами. Сейчас хочу еще открыть свой сайт, вывесить там свой телефон, чтобы меня, как настоящее такси, вызывали...
Лодочный оборот Дмитрия весьма скромен. В начале года он платит две-три тысячи рублей за прохождение техкомиссии. В июне Дмитрий особенно не таксует - он принимает экзамены в институте. По-настоящему работает в июле и августе. Выходит на свою стоянку каждый день - и примерно два-три раза в неделю удается кого-то покатать. Стоит двухчасовая прогулка у Дмитрия две тысячи рублей. Так что общий доход за лето - 20 - 30 тысяч.
- Как правило, летнего заработка как раз хватает на то, чтобы преподнести семье сюрприз: вот в прошлом году, например, отправил жену с дочкой в Болгарию! А для меня частный извоз - это еще и удовольствие. Почему я не хочу капитаном к хозяину? Да потому что на этих коммерческих лодках никакой свободы нет! Ты там должен управлять - и больше ничего! А я привык к тому, что я полноправный хозяин. Я и управляю яхтой, и рассказываю о своем родном городе... И мой рассказ намного интересней рассказа экскурсовода из Русского музея! Но я понимаю: время мелких частников прошло. И я даже знаю, что будет дальше! Наверняка всех лодочников скоро объединят под одно крыло. Это будет либо государственная компания, либо крупный иностранный инвестор. И через пять-шесть лет стоимость на все речные круизы будет примерно одинаковой во всех частях города. Я не спорю с таким устройством дел. Просто... немного скучаю по старому времени. Какая была романтика в середине 90-х! Ведь в лодочный бизнес шли люди, влюбленные в это дело! И у каждого была своя лодка, а с ней своя история... Вот, например, я. Как я попал на лодку? У меня отец был моряком. Но я жил в городе и хотел идти по научному пути. Поступил в институт, и у нас собралась компания из пяти человек. Все эти пять человек - такие же, как я, - ребята, у которых с детства осталась небольшая грусть по морю. И мы в конце 80-х, когда учились на первом курсе, начали искать себе какое-нибудь судно. В результате нашли какой-то совершенно раздолбанный корабль в каком-то рыболовецком хозяйстве под Питером. Это судно было утонувшим, за ящик водки нам его вытащили из-под воды и подарили. Потом мы его долго ремонтировали, практически создавали заново! А потом, как только вышли на реку, сразу сели на мель! В общем, это была настоящая романтика.
Из пятерых друзей только один остался на реке. Дмитрий Семенов окончил институт, затем аспирантуру, защитил кандидатскую, докторскую, через него уже прошло не одно поколение студентов, но каждое лето он садится в свою маленькую яхту и выезжает подбирать романтиков на берегах питерских каналов.
Таковы законы бизнеса, - укрываясь от дождя под зонтом, задумчиво говорит известный петербургский адвокат Александр Смирнов, объясняя исчезновение частников на питерских каналах. С недавних пор он еще стал и бизнесменом на воде. Он в общем-то автор главной речной сенсации этого сезона - под его чутким руководством в Питере появились настоящие гондолы.
- Сейчас обыкновенной лодкой никого не соблазнишь, - рассуждает он, - нужна идея. А у нас идея: Питер - это вторая Венеция. Это город, в котором все итальянское, кроме жителей. И даже странно, что людям так долго не могла прийти в голову идея пустить по каналам Питера гондолы.
Не приходила, наверное, по простой причине: слишком дорогое это удовольствие. Если покупать гондолу в Венеции, стоить она будет 35 тысяч долларов, если делать ее самим - чуть дешевле.
- Строительство гондол - это особая история. Вы знаете, сначала никто не хотел браться. Когда показывали проекты (их мы сделали после консультаций в Венеции), все говорили - эта лодка не будет держаться на воде. Потом мастеров нашли, и появилась новая проблема: где найти гондольеров. Это только на первый взгляд так просто управлять гондолой, а на деле нам пришлось звать мастеров спорта по каноэ, которые только после длительных тренировок наконец привыкли к венецианской лодке.
Александр Смирнов признается честно: бизнес его за первые полтора навигационных месяца не окупается. Он построил уже шесть гондол, а ажиотажа пока нет.
- Конечно, ждали большего. Но ничего. Мы скоро большую презентацию организуем. Приедет Матвиенко, люди из Москвы... Тогда уж и придет к нам слава.
Александр ИВАНСКИЙ
Фото Сергея ИСАКОВА
Сезон лимонов в Арле
Лето - время фестивалей на юге Франции. Каннский кинофест дает отмашку, и понеслось: фестиваль современного танца в Монпелье, театральный в Авиньоне.
На днях открылся 35-й по счету самый престижный, самый уважаемый из фотографических фестивалей Rencontres d'Arles, куда приехали фотографы, галеристы, издатели, музейщики, коллекционеры, журналисты и просто путешественники.
Арль - небольшой прованский город, построенный римлянами на реке Рона. На руинах древнеримской культуры, недалеко от национального заповедника Камарга, выставлены 40 фото- и артэкспозиций. Эмблема нынешнего фестиваля - лимон (в прошлом году - стручок гороха, еще раньше - перец) - символ многозначный и ироничный.
Главное событие фестиваля - русский проект, привезенный Московским домом фотографии и выставленный в старом железнодорожном депо. Это работы группы АЕС+Ф («Коррупция», «Подозреваемые», «Лесной царь», Action Half Life), Арсена Савадова («Донбасс. Шоколад», Underground, «Книга мертвых») и Олега Кулика («Лолита с вариациями», «Музей природы, или Новый рай», «Фрагменты»). Выставка вызвала огромный интерес и бурную реакцию - от восторга до полного неприятия.
На десерт - ретроспектива работ члена «Магнума» Гарри Груайяра, «Необычный семейный альбом» Лео П. Полхуиса, Париж 50-х Ихеи Кимуры.
Наталья УДАРЦЕВА, фото автора