ТРУДНО БЫТЬ БЕСОМ

Сейчас, когда кинохит этого лета «Ночной дозор» посмотрели уже миллионы зрителей, одни из которых — в восторге, другие — плюются, самое время задать вопрос: что же мы видели? Не разыграли ли нас?

ТРУДНО БЫТЬ БЕСОМ

Никита ЕЛИСЕЕВ, критик

Боже, как орут в «Ночном дозоре», как орут... В «Пятом элементе» Брюс Уиллис один раз всего завопил. «Я пожелала маме смерти, поскольку мне казалось, что из-за нее я замуж не могу выйти. Мама сразу смертельно заболела, и я себя проклялааа!» — и визг, разумеется, и слезы в три ручья — при помощи глицерина, естественно. Потому как, произнося такой текст, даже Сара Бернар не смогла бы зарыдать.

Есть, есть одно махонькое отличие нашего триллера от западных: те — человечны, тогда как наша стрелялка — бесчеловечна каким-то особым, ликующим, естественным образом.

Посудите сами. Начало фильма: замогильный голос сообщает, что однажды воины света вели сжигать ведьму. На экране толпа бронированных рыцарей волочит закованную в цепи старую женщину. Таких воинов света в западных триллерах уже нет. Создатели западных триллеров знают, что когда много и в латах — против одной, то нормальная человеческая реакция — сочувствовать одной, а не многим, и не надо эту нормальную человеческую реакцию средствами самого массового из искусств рушить.

Но это ж для простого, бездуховного западного зрителя. У нас же духовность из-под ногтей прет.

У наших — воин света когда-то хотел убить сына и вообще во всякую минуту готов на убийство; у наших — красивый ребенок становится на сторону зла и мрака. Потому что он — Великий, во что предлагается запросто поверить. У наших зло существует с разрешения и благословения добра. Добро грязи не боится и крови не стесняется. Владимир Меньшов не просто так возглавляет Горсвет — он и играет идеального чиновника из советского фильма, почти мэра; в обличье такого чиновника — ни перед чем не останавливающегося — мы только и мыслим добро... Типаж по крайней мере узнаваем.

Но это — не вина наших кинематографистов. Это — их беда. Дело во вредном влиянии некритично усвоенных, давно прочитанных, так и не перечитанных братьев Стругацких, Федора Достоевского и Михаила Булгакова.

Добро в фильме не просто выдает лицензии злу — оно действует его методами. Не может быть, чтобы Тимур Бекмамбетов, серьезный режиссер, постановщик «Пешаварского вальса», не понимал, о чем его картина. Не может быть, чтобы Лукьяненко не видел ее главного посыла. Не зря ведь в фильме ночные дозорщики практически ничем не отличаются от дневных: когда от изображения сил зла камера Сергея Трофимова переходит к любованию добром, ничто не меняется. Ни свет, ни ритм, ни монтаж, ни звук. В ночном дозоре все кошки серы. Время наше — ночь. Поэтому-то и разницы никакой.

Ибо мы живем в мире, в котором зло тотально оправданно. «Губернатор ворует, но хоть людям жить дает». «Олигарх убивал, но оплачивал свободную прессу». «Власть уничтожает олигарха недозволенными методами, но удовлетворяет народную жажду социальной справедливости». Добра нет. Его, по-блатному говоря, замастили. Остался один Сумеречный дозор, который и ходит по нашей сумеречной зоне; «сумеречный дозор», насколько я понимаю, название третьей и последней части задуманного цикла.

Может быть, авторы хотят нам сказать, что добра никакого вообще не бывает — бывает лишь Меньшее Зло?

Удобная позиция.

Не знаю, какое отношение к фильму имеет картина Рембрандта «Ночной дозор». Например, припоминается, что Рембрандт очень много поставил на эту свою работу, а современники отвергли его полотно. Зато по прошествии многих и многих лет стало понятно, какая это великая работа.

Не знаю, вдохновлялись ли создатели кинематографической версии «Ночного дозора» всеми этими обстоятельствами, но им непризнание у широкого круга современников не грозит. Сам слышал, как один современник и соотечественник говорил другому современнику и соотечественнику: «Вот (непечатное слово) посмотрел (непечатное слово) «Ночной дозор» (непечатное слово). Хорошо бы диск (непечатное слово) приобрести». Успех — налицо.

ДОЗОРЫ ЗДЕСЬ ТИХИЕ

Ирина АШУМОВА,психолог

Были люди, искренне полагавшие, что предыдущий хит Бекмамбетова — «Всемирная история. Банк «Империал» — делается на полном серьезе. Что история про генералиссимуса Суворова, которому до первой звезды нельзя, или Тамерлана, лобзающего булыжники, имела глубокий метафорический смысл. На самом деле уже тогда хороший режиссер «новой волны» воспользовался деньгами банкира, чтобы взорвать изнутри гламурный стиль 1990-х. Поиздеваться над помпезностью, ложным пафосом и шикарным патриотизмом от кутюр. Есть люди, которые всерьез относятся только к очень настоящим, кровавым вещам. Вот когда он снимал «Пешаварский вальс» — про то, как наши предали своих, — все было исключительно серьезно.

А когда он делал «Гладиатрикс» для Кормана — отвратительный блокбастер на медные деньги, но очень похожий на настоящие, — он, думаю, сам хохотал от души. Как хохочет любой нормальный зритель, смотря «Ночной дозор».

Бекмамбетов реализует единственно возможную в наши дни стратегию художника. Не обязательно даже внимательно смотреть «Ночной дозор», чтобы увидеть в нем откровенную пародию, причем это не обыкновенный постмодернистский стеб, от которого всех уже тошнит, — нет, это вполне осмысленный плевок в лицо истеблишменту. Как кинематографическому (прежде всего голливудскому), так и прочему.

Разумеется, разместить силы добра в учреждении с надписью «Горсвет» — это идеальный ответ бесчисленным журналистам и пресс-секретарям, позиционирующим наших отцов города и отцов нации в качестве бескомпромиссных борцов с силами мирового зла. И я не знаю, кто лучше Владимира Меньшова — снявшего когда-то вполне осмысленную пародию на голливудский мейнстрим «Москва слезам не верит» — смог бы сыграть Надежное Советское Добро в его новом обличье. Это тот самый танк, который грязи не боится. Я не говорю уж об аналитическом отделе «Ночного дозора» — о странном кафельном помещении, больше всего похожем на провинциальную прозекторскую; о компьютере добра, который все время ломается... И уж конечно, великолепен главный сюжетообразующий мотив — насчет несчастной училки, которая с такой силой прокляла себя сама, что никакое мировое зло не сумело бы так ее «зачморить». Это, ежели хотите, точнейшая метафора истории России, проклинающей и загоняющей себя в угол с таким упорством, что внешний враг может только завистливо курить в сторонке.

Что касается формальных приемов «Дозора», то ведь и тут пародийно все! Вся сцена на крыше, в которой одинокий Хабенский махается с ордами мирового зла, дезавуируется самими же авторами картины: борется-то он с призраками, машет руками в пустоте и в руках у него не меч, а лампа дневного света. Вся картина — о том, как до предела одинокий, униженный и обнищавший герой, живущий вдобавок в грязной квартире заплеванного пятиэтажного дома, брошенный женщиной, нелюбимый друзьями и презираемый коллегами, — воображает себя борцом за всемирное добро. Да, вот такие современные герои. У Бекмамбетова нет ни малейших иллюзий насчет состояния нашего героического среднего класса — вот он про него и снимает. Этого героя в самом деле так и хочется спросить окровавленными устами соседа-вампира: «Слышь, а почему это ВЫ нам выдаете лицензии, а не МЫ — вам?».

Это собирательный портрет зрителя, который потому и хохочет с радостным облегчением, что безоговорочно узнает себя. В «Ночном дозоре» нет ни одного глянцевого интерьера и ни одного счастливого человека. И Бекмамбетов ничуть не радуется такому положению вещей. «Ночной дозор» — гротескный портрет Современного Состояния. И предъявлять претензии к этому зеркалу по меньшей мере недальновидно. Лучше спросить себя: а сам-то я, беспрерывно ожидающий вампирской атаки от начальства, коллег и даже от возлюбленной, не попиваю ли кровушку помаленьку?

Не заслужили мы пока другой сказки. Не про нас сняты голливудские хиты о безупречных полицейских и непорочных жертвах. У нас и жертвы такие, что иной вампир, надкусывая, отравится. Дозоры здесь тихие. До других еще надо дожить.

А Бекмамбетову — спасибо. Глядишь, еще пара-тройка таких картин — и в родных палестинах народится положительный герой. Народится хотя бы от отвращения — потому что только из отвращения к злу и рождается нормальное добро.

Автору романа Сергею Лукьяненко не позавидуешь. Потому что многие купят его книгу. И не найдут в ней ничего из того, про что снято у Бекмамбетова.