МЕЛОЧЬ КРЫЛАТАЯ

В маленьком городке Киржаче нет никаких особых достопримечательностей. Для местных мальчишек летом только и развлечение, что летать на самолетах

МЕЛОЧЬ КРЫЛАТАЯ

На местном аэродроме по выходным собираются парашютисты. Любители экстремального спорта извлекают из багажников парашюты. Самолеты прогревают двигатели, а вокруг парашютистов и самолетов гоняют на великах местные мальчишки с восторженными лицами. Летчики гоняют их от самолетов, а парашютисты отмахиваются, как от назойливых мух.

Но как только на аэродроме появился долговязый человек лет сорока пяти, тут же все пацаны устремились к нему.

— Здравствуйте, дядя Саша! А летать сегодня будем, дядя Саша?.. — и еще тысячи вопросов.

На детский щебет долговязый строго отвечал:

— Посмотрим, кто будет летать, а кто посмотрит. Как будете работать, так и летать будете.

После этого пацанов волновали уже другие вопросы.

— А чего делать надо, дядя Саша? Давайте я! — тараторил каждый из них, толкая свой велосипед. Следуя за долговязым с мальчишками в угол аэродрома, мы попали на территорию аэроклуба «Радиал». Но аэроклуб — громко сказано. Все хозяйство клуба — два деревянных вагончика, железная кибитка с запчастями к самолетам и сами самолеты: один И-3, второй Як-12 и третий Як-18. Як-12 — машина редкая и мало где сохранившаяся. А представленный в клубе самолет этой серии — вещь вообще легендарная: именно он снимался в фильме «Последний дюйм».

Долговязый — бывший полковник ВВС Александр Иванов. Выйдя в запас, он со своим товарищем Татарханом Кубановым купил продававшиеся в начале 90-х эти три самолета в одном из военных училищ на Украине.

— Мы за них по 250 рублей тогда заплатили, — вспоминает Иванов. — Тогда же всю матчасть (так на сленге авиаторов зовутся самолеты) за гроши распродавали. А когда в 96-м аэроклуб открыли, у нас ни домиков этих не было, ни денег на бензин и запчасти. Что зарабатывали, все тратили на ремонт и поддержание в нормальном состоянии этих самолетов. А однажды подходит ко мне мужик и просит прокатить на самолете. Я его прокатил совершенно бесплатно. Ну полетали и он ушел. А на следующий день приходит, дает мне пачку денег и говорит: «Это вам на клуб. Потратьте, как хотите». Дал денег и ушел. Так я его больше и не видел. Рассказывая историю клуба, Иванов внимательно следит за мальчишками и дает им указания.

— Винт проверните. Видите, масло накапало? Там вон тряпки, возьмите и протрите капот на самолете, — дав распоряжения, рассказывает о мальчишках.

— Прибегают каждые выходные из Киржача да из соседних деревень. Просят их покатать. Как им откажешь? Час полета стоит 2000 рублей, но их в кабину беру всегда бесплатно. Откуда у них деньги? Здесь ведь, хоть и рукой подать до Москвы, край-то бедный. В Киржаче зарплата 3000 рублей считается большой.

Минут через двадцать Иванов заправил самолет и махнул пацанам рукой.

— Давайте в кабину. Кто первые трое полетят?

Между пацанами завязался диспут. Спор был горяч, но непродолжителен, и трое, подсаживая друг друга на крыло, забрались в кабину.

— Я сам, когда маленьким был, жил в Ставрополе, — рассказывает Татархан Кубанов, друг и соратник Иванова. — И у нас два Ан-2 имелись в колхозе. А меня так тянуло к самолетам, что я чуть ли не каждый день пешком бегал 15 километров до аэродрома, мечтал полетать. Прибегу и сижу рядом с самолетом. А летчики на меня никакого внимания не обращали. Мне в детстве летчики вообще богами казались. Но эти «боги» так меня и не взяли на борт ни разу. И если вижу мальчишек на аэродроме, то обязательно посажу в самолет. Я же все равно буду летать, так почему не покатать ребенка?

Каждые 15 минут команда юных летчиков менялась. И когда улетела последняя троица, на земле остался один только мальчишка.

— Меня Андрей зовут, — представился он. — Я все лето по выходным сюда прихожу, — глядя на взлетающий самолет с парашютистами и щурясь от солнца, говорит он. — Хочу быть летчиком, когда вырасту.

Андрею 9 лет. Живет в Киржаче. Мать — кондуктор в автобусе и получает всего 2000 рублей. На них надо и питаться, и одеваться, и дров на зиму закупить. А мать его, Мария, хотя и писала собственноручно расписку, что не против полетов сына, тем не менее не верит, что он действительно летает.

— Да неужели на самом деле летает? Кто ж его в самолет-то посадит, он же маленький? — недоверчиво улыбается Мария. — Думала, фантазирует он все. А вообще он лет с шести все мечтает летчиком стать.

— У большинства мальчишек нет отцов. А мужское воспитание все равно должно присутствовать. Здесь хоть гайки научатся крутить. Вот и эти, — кивает на возящихся с самолетом пацанов Иванов, — может, пилотами станут. Да даже если и не станут, то хотя бы не наркоманами будут. Ведь если кто полетал один раз, у того уже другие приоритеты жизненные.

Владимир НИКУЛИН