Женщина в песках

Чувство страха сегодня стало привычным. Как с ним бороться? Одни перестают смотреть телевизор. Другие закапываются под землю. Корреспондент «Огонька» побывала на невероятном психотренинге

Женщина в песках

Самое удивительное - слушать, как летит самолет, находясь при этом глубоко в земле. Ну не знаю, может, не так уж глубоко: когда я копала эту яму, ушла в нее по пояс. Слышишь, как он летит там, в небе, и понимаешь, что раньше никогда не прислушивалась к таким вещам. Долгое жужжание, уходящее куда-то в бесконечность. А потом пошел дождь, и его тоже было слышно, как он шуршит над головой (правда, романтику восприятия подпортил посыпавшийся на нос песок - дождь размыл настил). Перед самым «выходом» ко мне в яму залетела муха, видимо, через желобок для дыхания. Муха, в отличие от самолета, жужжала довольно противно и была явно не к месту - я хоть и лежала, вытянувшись глубоко в земле, была все-таки жива, бодра и полна сил.

Терапия закапывания под землю - древний мексиканский способ лечения болезней. Мексиканцы таким образом обманывали смерть, погребая себя заживо. Лежали в земле пару суток, оставляя там свои болезни, проблемы и самое главное - страх смерти. «Все наши страхи идут от него одного - страха умереть», - объяснил мне Володя, питерский психолог, основатель института психологии «Теменос». Сейчас его институт проводит такую терапию в лесу под Санкт-Петербургом, близ деревни Шапки. Не бесплатно, конечно. Брутальность мексиканских шаманов смягчена: Владимир правильно решил, что в России шаманские знаки, ссылки на Кастанеду и распитие напитков из кактуса вызовут недоверие со стороны клиентов. Все очень просто: съезжаются рано утром в основном бизнесмены - люди деловые, но нервные и с кучей страхов. Едут всей компанией в лес, копают себе ямы и несколько часов проводят наедине с землей. Осенью сезон «закапывания» заканчивается - наступают холода. Мне привелось попасть на последний, уже сентябрьский, заезд.

О том, что я буду закапываться, не знал только ленивый. По крайней мере все, кто со мной знаком в Москве, знали. Давали советы - написать завещание (коварные!), взять фотоаппарат и фотографироваться «изнутри», подсовывали телефоны знакомых психологов. Мама, конечно, заявила, что меня загипнотизируют и сделают адептом секты.

Наконец-то я дождалась: дождливые семь утра, я в Питере ищу нужный мне дом, проявляя полное топографическое бессилие. Меланхоличные старички с собаками объясняют мне дорогу, говоря «любезная» и «деточка».

Всего на закапывание пришли семь человек. Бизнесвумен с убийственным макияжем подъехала на белой «тойоте» размером с маленькую яхту. Это Аня. Как я потом узнала, она прошла путь от воспитанницы детского дома до владелицы ателье в Германии. Аня закапывалась, время от времени присаживаясь на край «могилы» - выкурить сигаретку. Другая женщина, Юля, - жена богатого бизнесмена, единственная из нас, кто закапывается уже во второй раз. Молодая девушка с копной рыжих волос, студентка. Лысый Павел, только что вернувшийся из Индии, со сладкими восточными напевами в плеере и в синих шароварах. Перед тем как зарыться, он мажет лоб каким-то особым индийским пеплом.

У каждого свои причины прийти на этот необычный тренинг, но никто не говорит о них, это очень личное. А вот дочка Владимира, пухленькая Дашка, болтает вовсю: она уже два раза закапывалась - «избавлялась от страхов». «Ну и как, избавилась?» - спрашиваю. «Ага», - важно кивает десятилетняя Даша, жуя булку.

На лесной поляне, которую Владимир любовно называет «местом массового захоронения», мы обсуждаем только технические проблемы. Как копать, где лучше выбрать место. Долгое время бродим по полянке, чтобы найти «свое» пространство.

Каждый заранее запасся лопатой и ковриком, на котором нужно будет лежать под землей, кто-то взял еду - пожевать, если охватит подземный голод (Юля принесла эклеры с сыром, мед с лимоном и чай, Аня - кофе в термосе и сигареты). И одеяла, чтобы не замерзнуть.

Заблудившийся поблизости дачник наблюдает такую картину: люди усиленно роют землю, погружаясь каждый в свою яму, как экзотические грибы трюфели. «А что это вы тут делаете?» - робко спрашивает он меня, обретя дар речи. Кругом лес, пахнет маслятами, деревья во мху и полное безлюдье. Я решаю: лучшая защита - нападение, и бодро крякаю: «Мы-то тут закапываемся, а вот сами вы что здесь делаете?» «Мгм... Это, у меня... дача рядом», - отвечает он и поспешно ретируется, оглядываясь на нас (с риском ткнуться носом в сосну). Неподалеку находится лечебница для душевнобольных, которых часто водят сюда на прогулку - дачнику, конечно, есть о чем задуматься.

Сначала было весело. Я, как все, валялась на полянке в поисках «своего места», удивлялась бесчисленным грибам вокруг и северному мху, ежилась от холода. Когда начала копать, копала бодренько. Правда, лопата мне попалась дефективная: свою из Москвы не привезла, дали общественную, а у нее ручка сантиметров тридцать. Владимир по дороге рассказал, что раньше они устраивали закапывание, при котором каждый рыл землю... руками. Так что ладно, мне и так уже повезло. К тому же земля оказалась не совсем землей, а песком с глиной, и копалась легко.

Чувство страха - нас предупредили, что оно может возникнуть, когда закопают в землю, - у меня появилось, когда докопалась примерно до уровня коленок. Вокруг - сырость, холод, черный жук ползет по лопате («Познакомься со своим будущим соседом», - острит фотограф), я устала копать. Фотограф, кстати, не помогает - нельзя. Только запечатлевает меня с растрепанными волосами и песком на красных щеках - черт, ну может, бросить уже все? «Мы все тут с ума посходили, наверное», - подумала я. Но копать не бросила. У меня проснулось чувство конкуренции: захотелось выкопать быстрее всех и лучше всех, чтобы похвалили.

К сожалению, яма у меня получилась самой маленькой и корявой, с осыпающимися боками. Вот у Юли - большущая, удобная, с желобками для воздуха. «А зачем тебе такая большая?» - спрашиваю я бывалую копальщицу. «А я люблю так, вдруг я там зарядку захочу сделать?» - отвечает Юля. У Паши-буддиста яма самая глубокая, по шею. «Хватит, а то это уже не отвечает нормам безопасности», - контролирует Володя. Поверх наших окопов мы кладем сосновые доски, сверху - полиэтилен. Заваливаем землей, оставляя дыру, чтобы в нее влезть. Кладем на дно наших норок коврики. Я затаскиваю еще и зеленое войлочное одеяло, чтоб не окоченеть там внутри. И наконец забираюсь сама.

«Меня ужас обуял, когда услышала, как комья земли стучат над головой», - делилась потом Юля. Надо мной тоже застучали комья, и свет постепенно убывал, пока не стало совсем темно. «Ну все, зарыли», - услышала я голос из того мира, и обращался он уже не ко мне. Ужаса не было, просто темно. Но все еще впереди - пять часов сама с собой и землей (надеюсь, жук больше не притопает).

Начал закапывать людей Володя в 1998 году. Тогда первое массовое «заземление» провели сами мексиканцы, приехавшие для этого специально в Питер. Закопать за один раз удалось целых 40 человек, и стоимость была приличной - 250 долларов с человека (сейчас цены стали поменьше). С тех пор кого только не закапывали. Однажды приехал новый русский с охранниками в камуфляже. В миг, когда люди в военной форме окружили человека, роющего подозрительного вида яму, мимо брел престарелый грибник - он и вызвал наряд милиции. Некоторые зарывались с мобильными телефонами и через пару часов звонили «наверх» - не пора ли выходить?

А я... сначала я заснула. Даже скорей не так: на какое-то время отключилась. Очнулась от ужасного холода. Тогда я стала шевелить ногами-руками и постепенно согрелась. Лежала на спине и чувствовала себя глубоководной рыбой. Время не то чтобы остановилось - просто исчезло. Само понятие времени стало неуместным. Наверху летали самолеты, шел дождь, кто-то куда-то торопился, радовался, ругался, ел печеную картошку у костра неподалеку. А для меня пять часов измерялись совсем другими, непривычными величинами: волнами мыслей, которые лезли отовсюду, прохладными стенками земли. Немного земли я набрала в ладонь. Сырая земля на глубине метра пахнет огурцом.

Чтобы нас взбодрить, Володя ходил вокруг, ударяя в специальный бубен. Звук был как на игре «Что? Где? Когда?». Когда я услышала свое имя («Лен, ну как, выходишь?»), не поверила, что уже так поздно.

Когда мы только выбрались на поверхность, каждый из нас делился впечатлениями. Аня, например, заявила, что «было совсем неинтересно, как в походной палатке». А вот Юля «испытала эйфорию» (цитирую дословно). Есть такая шутливая загадка: «Сколько психологов нужно, чтобы вкрутить лампочку?» Ответ: «Один. Но нужно, чтобы лампочка этого захотела». Вот и мы были такими лампочками: каждый получил то, что хотел. Кто-то просто промаялся несколько часов в холодном песке, кто-то почувствовал восторг и томление.

Я же вернулась в Москву, и жизнь пошла по-старому, без особых изменений. Прилив энергии кончился так же неожиданно, как возник, - там, под землей. Что мне осталось в память о подземном приключении? Ладони, как у индеанки, желтые от въевшегося песка. Да еще знание о том, что сырая земля на глубине одного метра пахнет свежим огурцом. Полное избавление от страхов? Не знаю... Скорее, странное чувство относительности этих страхов.

Елена СВЕТЛОВА