ЮРИЙ БОРЗАКОВСКИЙ: МЕНЯ ЗОВУТ 800. 1.42,47

Единственный за всю историю России олимпийский чемпион в беге на 800 метров хочет сочинять музыку и родить дочь

ЮРИЙ БОРЗАКОВСКИЙ: МЕНЯ ЗОВУТ 800. 1.42,47

Спортсмены — публика суеверная. Что тебе на Олимпиаде подсказывали звезды?

— У меня было предчувствие, что все будет хорошо. На этот раз я не знал, что выиграю. Хотя частенько бывает, когда я твердо знаю, что все будет здорово. А тут не спал ночь перед финалом. В Афинах поднялся ураганный ветер. У меня, когда меняется погода, скачет давление, и я не могу спать. Поэтому отсыпался днем накануне старта. И вдруг мне приснился мой сын. Он мне улыбался. Я проснулся от ощущения того, что в моей жизни все так здорово, что я — счастливый человек. Волнение куда-то ушло.

Датский бегун Уилсон Кипкетер, в поклонении к которому ты не упускал случая признаться, получил даже бронзовую медаль. Спортивные идолы наконец-то развенчаны?

— Мы разговаривали с ним, он сказал мне: «Ты такой хитрый, золото должно было быть моим». Ну я его тоже подначил: «Ну а что же ты не бежал? Я в этот раз бежал головой, в отличие от тебя». Но он навсегда останется моим кумиром. Я считаю, что это какой-то идеальный человек. Он очень красиво бежит. Он просто бог в своем виде.

Во время твоего финального забега по соседству с нашей съемочной группой разместились датские телевизионщики, которые по секрету сообщили, что болеют не за «своего» Кипкетера, а за тебя.

— Я не удивляюсь. Действительно получилось так, что вся Европа болела за меня. Все считали меня единственным европейцем. Ведь Кипкетера с большой натяжкой можно назвать европейцем, хоть он и живет в Дании. Для всех он был и остается кенийцем. Все греки за меня болели. Потом уже, после победы, я об этом узнал. Было очень приятно.

— Эти же датчане сказали: самые красивые мужские слезы, которые они когда-либо видели, — это слезы Борзаковского на пьедестале.

— Вспомнил всех своих близких, сына, жену, своих друзей, всех, кто в меня верил. Я представил, каково им было смотреть за всем этим по телевизору, переживать, потом еще заиграл гимн, я уже просто не выдержал. Слезы сами собой полились, волнение, стресс — все растворилось, и слезы захлестнули.

А когда в последний раз плакал?

— Даже не помню. Наверное, три года назад, когда у меня родился сын. Я был очень счастлив.

Знаю, что на Олимпиаду ты вообще мог не попасть из-за жуткой автомобильной истории, которая случилась накануне.

— Со мной подобное случилось во второй раз. В прошлом году за двадцать дней до чемпионата мира я и жена Иринка ехали на машине, и у нас сломался двигатель. Год спустя, опять же за двадцать дней до Олимпиады в Афинах, я поехал в Тулу на сборы. Еду по шоссе со скоростью 140 километров в час, и вдруг у меня взрывается двигатель. Автомобиль на полном ходу стало мотать в разные стороны. С огромным трудом «поймал» машину — не первый год за рулем. Думаю, это Господь мне дал понять, чтобы я делом занимался, а не на машинах разъезжал.

А ты верующий человек?

— Да, конечно. Знаю, что Бог мне помогает. Библию читаю каждый день. И непосредственно перед стартом читаю, это меня успокаивает.

За золотую медаль ты получил большие призовые. Уже успел ощутить себя по-настоящему состоятельным?

— Никогда не считаю деньги. Я их вообще не люблю. Потому что когда у меня они появляются, автоматически возникают проблемы. Вот в детстве у меня денег вообще не было, и все было так здорово! Допустим, тот же ремонт квартиры: я не знал, что столько нервов уйдет на это все и столько денег, даже представить себе не мог, когда в это ввязывался. Просто ужас! Можно сказать, весь мой чемпионат мира ушел на ремонт — все, что там заработал, сюда угрохал. Слава богу, что все сделали. Дизайном занималась Ирина. Но предмет моей гордости — спальня. Я давно хотел светло-голубую спальню. Жена была сначала против, а потом согласилась. То есть тратишь даже больше нервы, чем финансы.

Выходит, в 23 года ты достиг всего, к чему стремился? Деньги больше не радуют, кумир повержен... Мечтать больше не о чем?

— Во-первых, я бы еще хотел побегать несколько лет и побить мировой рекорд, который, кстати, держится за Кипкетером, моим кумиром. Во-вторых, я выигрывал зимний чемпионат мира и зимний чемпионат Европы. А хочется выиграть летние чемпионаты мира и Европы, где я был вторым. В общем, какие у меня могут быть мечты — в голове один спорт! Еще дочку хочу. Но это в большей степени от Иришки зависит, в нашей семье она эти мечты регулирует. Пока, говорит, с их исполнением надо подождать.

Серьезные мечты серьезного мужчины. А на фотографиях, где ты с друзьями, — другой человек!

— Это точно! Нет, мои друзья — достаточно серьезные люди. Но мы очень любим иногда подурачиться, как мальчишки, в пределах разумного, конечно. Вообще они меня разыгрывают постоянно.

А кто они, твои лучшие друзья?

— Максим — массажист, он был свидетелем на моей свадьбе. Саша — диджей. Он как-то ездил отдыхать на Эльбрус, я там тренируюсь недалеко, и приобрел огромную кавказскую шапку, такие настоящие джигиты носят. Ходил в ней зимой постоянно, на все праздники надевал, на Новый год, конечно. И вот когда вся эта компания встречала меня в аэропорту, вид у них был еще тот. Такие парни — в сумасшедшей кавказской шапке, гигантских черных очках. Про меня телевизионщики быстро забыли. Все камеры были направлены только на них.

А помимо друзей в Шереметьево меня приехал встречать целый автобус из Жуковского, столько народу было! И вот когда все начали поздравлять: «Молодец! Выиграл!», два моих приятеля, два Андрея, стали недовольно выкрикивать из толпы: «Что приехал?! Езжай обратно! В полуфинале проиграл! Позор!» Народ так дико на них смотрел. А я просто помирал со смеху! Я ведь действительно в полуфинальном забеге на Олимпиаде был вторым, проиграл одну сотую. Могу проснуться с утра, позвонить ребятам — поехали прямо сейчас в Питер. Через час мы уже в дороге.

Потребности во втором высшем образовании пока не испытываешь?

— Не могу сказать, что полностью состоялся как личность, хочется еще себя в чем-то проявить. Может, в музыке что-то получится? Мне нравится самая разная музыка — от «Синей птицы» до диджея Фонаря. Но больше всего люблю клубную. Раньше сам писал синглы на компьютере. Но в последнее время у меня просто не было времени. Я в течение года был на сборах, готовился к Олимпиаде и как-то отошел от этого. Писать музыку не было возможности — ни аппаратуры, ничего под рукой. Я мог только слушать. Сейчас хочу научиться играть на инструментах и крутить пластинки. Друзья тоже хотят, чтобы я попробовал себя диджеем. Уже придумали мне ник (кличку). Дело в том, что, когда расписываюсь, пишу: «Юрий Борзаковский, дистанция 800 метров, 1.42,47» — это мое лучшее время, которое я показал. Они так и хотят написать на афише: «Диджей Юрий Борзаковский, 1.42,47» — вот и пойди разберись.

Вообще я с легкостью могу 6 — 7 часов протанцевать в клубе без перерыва, это как полноценная тренировка, мне это по-настоящему нравится, просто музыка заводит. Ко мне подходят часто и спрашивают: «Парень, ты на чем?» Я говорю: «Ни на чем». Так и на дорожке могут спросить: «Ты что употребляешь, какой допинг?» Почти то же самое — парень, ты на чем? А я сам по себе.

Из досье

12 апреля этого года Юрий Борзаковский отметил 23-летие. На свою первую Олимпиаду — в Сидней — он поехал почти в юниорском возрасте и проиграл финал. А все, кстати, потому, что... мальчик вырос — в 2000-м резко прибавил в росте и весе, вот организм с такой нагрузкой и не справился. Его беззаботный мальчишеский вид и заразительная щедрая улыбка по-прежнему могут сбить с толку кого угодно. Однако с некоторых пор Борзаковский пребывает в солидном взрослом статусе победителя чемпионатов Европы и мира и, к слову, отца семейства — он папа шустрого мальчика Ярослава и муж хрупкой голубоглазой блондинки Ирины.

Оксана КАРАСЬ, НТВ+Спорт, специально для «Огонька»