КЕВИН СПЕЙСИ: ПОЮ, НАЧИНАЮ КОНЦЕРТНЫЙ ТУР

Дважды «оскаровский» лауреат, получивший свои статуэтки за драматические роли в «Обычных подозреваемых» и «Красоте по-американски», может в третий раз стать «оскаровским» победителем благодаря тому, что продемонстрировал незаурядные эстрадные способности

КЕВИН СПЕЙСИ: ПОЮ, НАЧИНАЮ КОНЦЕРТНЫЙ ТУР

По завершении фильма Beyond the Sea (у нас он скоро выйдет под названием «У моря») пристально вглядываешься в финальные титры: чьим же голосом поет дважды «оскаровский» триумфатор (больше «Оскаров» из мужчин только у Джека Николсона) Кевин Спейси?

Спейси признан на Западе как один из крупнейших театральных актеров. В кино он тоже известен благодаря драматическим ролям: в «Американцах», «Секретах Лос-Анджелеса», «Корабельных новостях», «Жизни Дэвида Гейла», «Обычных подозреваемых», «Семи».

«У моря» — вторая режиссерская работа Спейси в кино (первой была криминальная драма «Аллигатор-альбинос»). Он играет в ней подлинного эстрадного певца, этакого американского Льва Лещенко, обладателя премии «Грэмми» Бобби Дарина, умершего в 1973 году в расхожем для творческих людей возрасте 37 лет. В первой же сцене герой Спейси исполняет главную песню Мекки-Ножа из «Трехгрошовой оперы». А поскольку фильм по стилю напоминает бродвейские постановки (а заодно — знаменитую ленту о жизни и смерти мастера поп-культуры «Весь этот джаз»), то главный герой поет и танцует постоянно. Ладно, танцевать Спейси мог под руководством опытного хореографа. Но петь-то с ходу не научишься! Оказывается, он и впрямь поет сам. Это как если бы кто-то из наших современных актеров спел на экране за Утесова или Андрея Миронова. Мало того: теперь выходит пластинка песен Бобби Дарина в исполнении Спейси, а сам голливудский суперстар готовит концертное турне по Америке (с оркестром, который аккомпанировал ему в фильме). О парадоксах своей творческой карьеры Кевин Спейси рассказал обозревателю «Огонька».

Почему вы заинтересовались судьбой Бобби Дарина? Он ведь, по идее, не герой вашего романа. Я из тех, кто до вашего фильма не знал о нем ничего. Когда он умер, вам было четырнадцать, и, как все подростки того времени, вы, должно быть, слушали Deep Purple или Eagles. Песни же Дарина должны были казаться вам нафталином.

— Вовсе нет. Мы с ним при всей разнице в возрасте выросли на одной и той же музыке, а все благодаря гигантской коллекции грампластинок на семьдесят восемь оборотов, которую собрал мой отец. Как и Бобби, я с детства обожал биг-бенды, например таких великих артистов, как Бинг Кросби. Любил Синатру и Эллу Фицджералд. И самого Бобби я, будучи тинейджером, считал крутейшим парнем. Мне нравился его небанальный подход к песенной лирике. Уже потом мне в руки попались две-три книги о его судьбе, и я впервые узнал, насколько трудной она была. Он ведь с детства тяжело болел, врачи пророчили ему раннюю смерть. И умер он в 37 лет после операции на сердце. Вы сказали, что не знаете его песен. Это естественно. Проживи он дольше, он был бы известен не меньше, чем Том Джонс или — возьмем певца другого направления — Род Стюарт. Одна из моих задач — открыть его новым поколениям.

Сложно ли было петь за известного певца? Страшно ли?

— Нет, не сложно и не страшно. Вот дожидаться реакции поклонников Бобби Дарина действительно страшновато: в декабре фильм выйдет в Америке, а еще до того, в двадцатых числах ноября, в продаже появится саундтрек. Я исполняю восемнадцать песен Бобби Дарина, в том числе наиболее известные: Beyond the Sea, которая и дала название фильму, Mack the Knife, Dream Lover, Splish Splash, Simple Song of Freedom. На самом деле раз уж я взялся за такой рискованный проект, то перепеть песни Дарина своим голосом было решением естественным. Если бы я только открывал рот под его фонограмму, это выглядело бы фальшивым. К тому же я не вжился бы в образ. Я уважаю талант Бобби, но, когда исполнял его песни, не стремился к рабской имитации. Песни — часть драматургии фильма. Стремление Бобби преодолевать физические и психические недуги приводило к тому, что он пробовал себя в разных стилях: он постоянно стремился к переменам, пытался успеть как можно больше. Он выступал в стилях поп, рок, кантри, госпел. Пел зонги Курта Вайля. Незадолго до смерти стал фолк-певцом: это его творческое разнообразие для меня очень близко.

Не возникло ли у вас проблем с родственниками Бобби Дарина?

— Поначалу возникли — и еще какие! Его сын Додд не сразу увидел меня в роли Бобби и, разумеется, еще больше напрягся, когда узнал, что я собираюсь лично перепеть его песни. Еще категоричнее высказался ближайший друг и продюсер Бобби — Стив Блаунер, которого в фильме играет Джон Гудмен. «Только через мой труп!» — заявил он. Но мне удалось убедить их в моем искреннем уважении к Бобби. То, что и сын певца, и его продюсер теперь в абсолютном восторге от моей картины, — для меня наивысшая похвала.

Брали ли вы перед съемками специальные уроки музыки или вам хватило имеющегося музыкального образования?

— Конечно, брал. Вы удивитесь, но я брал уроки игры не только на гитаре и фортепиано, но даже на ударных, хотя вы ни разу не увидите моего героя с барабанными палочками в руках.

Если стоявшая перед вами актерская задача была такой сложной, то почему вы взялись еще и за режиссуру фильма? Не легче было бы, если кто-то из-за камеры подсказывал вам, как играть, поправлял ошибки?

— Я не собирался лично режиссировать эту картину. Я просто хотел сыграть Бобби. Но оба режиссера, с которыми я почти договорился, в конце концов предпочли другие проекты. А меня поджимало время. Я ведь уже сейчас намного старше Бобби Дарина к моменту его смерти и не мог откладывать съемки бесконечно. В результате я подумал, что сам осуществлю свои задумки лучше, чем их осуществят другие. Я ведь уже видел картину в деталях. Мне хотелось снять не традиционный драматический фильм, в котором действие развивается год за годом (что, по-моему, скучно), а этакий фильм-попрыгунчик, сюжет которого прыгает то вперед, то назад. Вдобавок, я взялся за режиссуру еще и потому, что всегда обожал мюзиклы.

Одновременно с фильмом «У моря» выйдет, в том числе и в России, еще одна кинобиография большого певца — фильм «Рэй» про короля джаза и блюза Рэя Чарлза (его играет Джейми Фокс — отважный таксист, противник Тома Круза из идущего на экранах триллера «Соучастник». — «Огонек».). Пошла такая мода?

— Мода не мода, но забавно, что премьеры обоих фильмов вечер за вечером прошли на недавнем фестивале в Торонто и завершились одной из самых незабываемых для меня вечеринок. Это была вечеринка, посвященная «Рэю», я с компанией приятелей завалился на нее с большим опозданием, примерно в час ночи, полагая обнаружить тишь да гладь: скучную застольную посиделку для VIP-персон. А оказалось, что Джейми Фокс зазвал туда человек восемьсот. В момент, когда мы вошли, он стоял на рояле и под вопли толпы читал рэп. Я, естественно, тут же вскочил на рояль рядом с ним и... Ну что вам сказать. В этот вечер Рэй Чарлз и Бобби Дарин вместе на два голоса спели один из самых тинейджерских хитов Бобби Splish Splash.

Вы казались исключительно драматическим актером, но теперь говорите, что всегда любили мюзиклы — один из двух чисто американских кинотеатральных жанров. Так вы поди подберетесь когда-нибудь и к другому главному американскому киножанру — вестерну.

— А что? У меня уже и пистолет для съемок есть. Знаете, какой? Никогда не угадаете! Тот самый шестизарядный кольт, с которым снимался в большинстве своих картин король вестерна Джон Уэйн. В свое время он передал его как эстафетную палочку актеру Сэмми Дэвису-младшему. А тот потом подарил одному из моих близких друзей. Так что при надобности этот пистолет — мой. Но вообще-то предположить сейчас, что я снимусь в вестерне, можно только в шутку. Возможно, я вообще на время выпаду из кино. Мне надо уделить время лондонскому театру Old Vic, художественным руководителем которого я стал. Я двадцать лет играл на Бродвее, но английский театр — совсем другое дело. Правда, я однажды участвовал в спектакле Old Vic по Юджину О'Нилу, и все равно работа в этом английском театре — это сейчас для меня новый опыт, который сродни вызову. Пока я собираюсь только ставить спектакли. Но думаю, что в сезоне 2005 — 2006 годов выйду на сцену как актер. Не хочу загадывать, но, скорее всего, это будет шекспировская роль. Возможно, Ричард III.

На другую важную театральную, но и киношную тему. Меня дико раздражает, что публика в российских кинотеатрах (даже профессиональная, на просмотрах для прессы) позволяет себе разговаривать во время сеансов по мобильным телефонам. В Европе и Америке такого человека тут же зашикают. Тем не менее и у вас существует такая проблема. А вы известны как главный борец с мобильными телефонами в залах.

— У нас действительно никто не позволит себе разговаривать по телефону, находясь в зале, но многие не выключают звонок. Телефон звонит по пять-шесть раз, а его обладатель старательно делает вид, будто он ни при чем. Это особенно ужасно в театре. Не менее противно, когда во время действия некоторые зрители с хрустом и треском вскрывают шоколадные батончики и начинают их пожирать. Современная публика совершенно не умеет вести себя в зале. Недавно специально для театра Old Vic я записал обращение к зрителям с просьбой выключать перед началом представления мобильные телефоны и не есть во время просмотра сладости. Поможет ли это? Право, не знаю.

Юрий ГЛАДИЛЬЩИКОВ