4 ДИСКА НОЯБРЯ

Fatboy Slim Palookaville

4 ДИСКА НОЯБРЯ

Sony Music

Первый за четыре года альбом ветерана танцевальной музыки Нормана Кука (настоящее имя музыканта, который стал голосом, а точнее звуком целого поколения 90-х — «клубного»). Начинается альбом якобы беззаботно, типа «в сорок лет жизнь только начинается» (в прошлом году Кук отметил юбилей), но затем как бы ненарочно спотыкается и трезвеет на Wonderful Night. В переводе эти псевдо-рэп-частушки, кстати, звучат вполне по-русски: «Прекрасная ночь, эх, прекрррасная ночь, твою мать!» Следом идет Long Way From Home (Далеко от дома) — и вновь сквозь тот же «технический» ритм пробиваются отголоски нежной серф-музыки 60-х. (Название неспроста такое — вот он, мол, наш общий дом, музыка easy listening.) Наконец, на середине альбома Кук внезапно ныряет на совсем уж неприличную для танцевальной музыки меланхолическую глубину и не выныривает уже до конца альбома. Кажется, что принимался человек за работу с одним настроением, а потом вдруг передумал и все сделал наоборот. Настоящая жемчужина, причем черная — The Journey: сделана в таком густом, жирном негритянском саунде, чудо что за вещь! И дальше в том же духе. Стареют душой ветераны. И оттого так хорошо на душе.

Элтон Джон Peachtree Road

Mercury Records

Как-то незаметно, без пуха и перьев, выскочил очередной альбом сэра Элтона Джона, который, что и подтвердилось, является на сегодня лучшим мелодистом в мире — в смысле «писателем популярных запоминающихся мелодий». Из одних и тех же нот вот уже 30 лет человек делает чудо — чудо, которое вдохновляет именно что радоваться жизни и рожать детей, чтобы они тоже порадовались. Первая же вещь — The Weight of the World — дает представление обо всей пластинке: признак либо очень плохого, либо очень хорошего альбома. Случай с Джоном — именно что второй. Причем никаких тебе ухищрений — одно битое-перебитое фортепиано, орган и хоровое пение, в неприличном количестве слова дарлинг, лайф и лав, но даже дедовские элтоновские «о-у» в конце фразы поражают своей новизной и свежестью. Как известно, слово счастье Пушкин писал через букву «щ». Альбом излучает именно Щастье — насыЩенное, с приЩелкиванием языком и Щенячьим визгом. Кажется: ну вот, в этой песне уж такое благоденствие и благоухание разлито, что пора бы уже и к другой теме переходить. Следующая вещь начинается как бы «о другом», но заканчивается все равно вот этим — Щастьем. Альбом для дома, для семьи, для этого самого. Для Щ.

Джо Кокер Heart & Soul

EMI Records

Если кто-то из звезд и выпускает сборник кавер-версий (чужих песен), то делает это раз, от силы два в жизни. Иначе заклюют за паразитизм.

У Кокера перепевать - первая, так сказать, профессия: как записал он когда-то в 1968 кавер-версию битловской песни With A Little Help From My Friends, так и повелось. И всякий раз человечество замирало в восторге от этого нехитрого, в общем, приема - когда слащавая мелодийка в исполнении рычащего Кокера превращалась в 700-страничную трагедию с плачами и мольбами. Но с годами это начало надоедать. Интересно, почему до сих пор никто не предложил Кокеру в качестве эксперимента перепеть, скажем, Уэйтса или преподобного Хаулина Вулфа?.. В новом альбоме - опять каверы на песни Маккартни, Леннона, групп R.E.M., U2 и пр. Очередной допуск в музей рок-н-ролла, где твою нехитрую вещицу старый мастер обмеряет и отольет в бронзе. Но зачем? Чем таким особенным стала песня One U2 в исполнении Кокера? Весь альбом предсказуем настолько ...насколько предсказуем весь Кокер в записи. Который всегда проигрывал себе "живому", на сцене. Там все сразу становится понятно: и за что его любят, и почему он может петь все, что угодно.

«Браво» «Звездный каталог»

WWW. Records

Диск-посвящение «Браво» к 20-летию группы. Не заглядывая в список звезд, решил сам угадывать, кто где поет. Угадал немногих. «Браво», как и всякая легендарная группа, держались на эксклюзивной манере Агузаровой и Сюткина, на музыке и гитаре Хавтана. «Перебить» эту память о первоисточнике способен лишь тот, кто сам обладает хоть какой-то харизмой. Так при помощи песен «Браво» легко измерить степень эксклюзивности звезд нынешних. Подтвердилась репутация лишь трех голосов: Земфиры, Лагутенко и Маши Макаровой (что отражает, между прочим, три направления нашего поп-рока). Лагутенко, на удивление, оказался наиболее органичным — в хите «Мне грустно и смешно». Выяснилось вдруг, что в 90-е он стал эстрадной реинкарнацией... кого бы вы думали? — Сюткина! Все остальное — даже предсказуемый в своей оригинальности ход с рэп-миксом на темы песен «Браво» (в исполнении «Пятницы») — на этом фоне несколько меркнет. Слушая «Браво», также отмечаешь, что в соответствии с греческой мифологией когда-то тексты песен писали боги, потом герои, а теперь просто люди. Но это так, к слову.

Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ