1 декабря

1 декабря — Всемирный день борьбы со СПИДом. В этом году он проходит под девизом «Женщины, девушки и ВИЧ/СПИД»

МЕНЯ ЗОВУТ НАСТЯ

В стратегическом документе Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИДу (UNAIDS) сказано: «Во всем мире женщины более восприимчивы к ВИЧ, чем мужчины. Согласно исследованиям, вероятность их заражения ВИЧ в 2,5 раза выше, чем для их сверстников мужского пола. Многие женщины, заразившиеся во время гетеросексуального полового акта, были инфицированы своими мужьями или постоянными партнерами. Широкая общественность должна услышать истории инфицированных женщин, обсудить их и усвоить необходимые уроки».

Обычная любовь

Короткая стрижка. Веселые глаза. Анастасия Камлык — героиня артпроекта «Дверь?!.», который, как сказано в буклете, «повествует о пути, преградах, переживаниях, чувствах и мыслях человека, получившего диагноз «ВИЧ-инфекция»; о людях, окружающих его, и об обществе в целом». С этим проектом она объехала несколько городов, чтобы «разрушить стереотипы, попытаться сформировать гуманное и терпимое отношение к тем, кто непосредственно столкнулся с этой бедой, напомнить, что неизлечимой болезнью может заболеть каждый и каждый может оказаться в ситуации дискриминации». Правильные, красивые слова. Но за ними стоит обычная девушка, и только она знает, каково это — открыть свое лицо и рассказать всем желающим о своем «рискованном поведении» и последствиях, к которым это поведение привело.

Мы сидим с ней на кухне, пьем жасминовый чай из тарелок-пиал, я потихоньку таскаю колбасу с тарелки, Настя рассказывает о себе, время от времени что-то делая с мобильником: «Татка вчера весь мой баланс выговорила, паршивка». Мы пьем чай и никак не можем найти нужный тон. Мы — ровесницы, я пытаюсь примерить на себя ее судьбу, и мне, само собой, интересно знать, как все случилось. Как дело было. А Настя уже почти все забыла. Пожимает плечами: «Это была обычная история обычной любви...» — «Вспомни момент, когда тебе показалось, что ты любишь. Что происходило?»

— Ну что происходило? Гори оно все синим пламенем — вот что происходило. Только он, только бы с ним... Думала ли я о своей защите? О презервативах, прозаично говоря, думала ли я, когда любила? Думать-то думала...

Нам помогают Настины дневники — они тоже часть экспозиции.

«Мне было 18, когда я просто полюбила. Была зима, я возвращалась домой, со мной была подруга... Было поздно, темно и весело. Я остановила машину... Его звали Костя... ему было 28... в ту ночь я узнала так много, мы просто стояли и разговаривали около двери моего дома... Было что-то странное в этом человеке: то ли его надрыв, то ли наивность... Мы встречались два года. Это была любовь».

Милая, скромная девочка из приличной семьи. Но перечить ей никто не мог, бабушка даже дала ключи от своей квартиры, чтобы они могли встречаться. Потом выяснилось, что Костя женат. И это было не единственным, что он пытался скрыть.

«Я уезжаю», — сказал он и уехал, уехал в Питер; вернется, нет? Ничего неизвестно. Он настаивал прекратить отношения, я не понимала, он не объяснял, а только умолял забыть все, говорил, что больше так не может, обвинял себя во всех грехах: «Милая моя девочка, ты не представляешь, какая сволочь стоит перед тобой, дай бог, чтобы все обошлось».

Не обошлось. У Насти была задержка, и она пошла к гинекологу, сдала анализы... Когда ей сказали диагноз, она восприняла его с легкостью, даже шутила первые несколько минут. А после разревелась — не потому что было жалко себя, а от стыда: «Почему я?» Она ничего не сказала родителям, друзьям. Она осталась один на один со своей болезнью. Надо было быть сильной, чтобы быть собой. «Я очень хочу жить. Я сама избрала эту болезнь. Как бы страшно это ни звучало. Выбора нет: или я ее побеждаю, или она меня уничтожит».

Потом она узнала еще кое-что. Ее любимый и единственный Костя все знал. Он все знал с самого начала. Он работал в Африке и там заразился ВИЧ. «Какое право имеет человек на жизнь другого? Неужели минутное наслаждение стоит человеческой жизни? Неужели его не мучает совесть? Я виновна в чем-то сама, так безответственно поступив с собой, но я доверяла этому человеку, что может быть больше доверия?»

Кости не было больше года. Она не вспоминала о нем и не хотела видеть. Но в день ее рождения он приехал с огромным букетом роз. Она заплакала. Он тоже... Все было ясно.

Женщина простила мужчину. Обычная история.

Другая жизнь

Она рассказала о своей болезни родителям. Они восприняли новость на удивление спокойно. Папа сказал: «Теперь мы в одной лодке — у меня сахарный диабет. Я тоже борюсь». Папа в чем-то был прав. ВИЧ-инфекция на Западе давно признана хроническим заболеванием, как гепатит, как сахарный диабет. Человек может жить до естественной смерти, принимая лекарственные препараты, поддерживающие иммунную систему. (В России, к сожалению, государство пока не может обеспечить лечение всем.)

Настя поехала на I Национальную встречу людей, живущих с ВИЧ/СПИДом, увидела людей с такой же проблемой, как у нее. Они улыбались, и никто не говорил о смерти. Она узнала тогда так много, самое главное — что жизнь продолжается, что есть организации, которые помогают таким людям, как она, защищают их права, их здоровье.

«У меня появилась надежда, мои страх и безнадежность стали силой и уверенностью. С этого момента началась другая жизнь».

Насте предложили работу в одном из фондов, работающих по проблеме ВИЧ/СПИДа. Она училась помогать себе и другим. Ее проблема стала ее работой.

Лозунг «ВвиП» («Воздерживайся, храни верность, постоянно используй презерватив») лежит в основе многих программ по профилактике ВИЧ. Настя говорит, что в ее случае виноват не один только мужчина — пятьдесят процентов и ее вины. Ведь это она не позаботилась о своей безопасности. Мало ли что хотел мужчина и каким честным или нечестным он был — за свою жизнь ответственность несет каждый в одиночку.

Я задаю себе вопрос, используя Настины слова: «А как же доверие? Что может быть больше доверия?» Лозунг «ВвиП», безусловно, хорош, но эффективен он в основном для мужчин. Для очень многих женщин и девушек этот призыв не имеет никакого значения. В том же документе ЮНЭЙДС открыто признается: «Многие женщины и девушки уязвимы к ВИЧ из-за рискованного поведения других людей. Брак не является защитой от ВИЧ». К тому же не стоит забывать о сексуальном насилии, которое чаще угрожает женщинам: по всему миру от одной пятой до половины девушек и молодых женщин сообщают, что их первый половой акт был насильственным. Также в результате социального и экономического неравенства большинство женщин и девушек не могут построить отношения, основанные на воздержании, верности или использовании презервативов. Статистика говорит о том, что на Украине, например, 70% женщин инфицировались от своих постоянных половых партнеров, в частности — мужей. Эти женщины не были потребителями инъекционных наркотиков, не участвовали в секс-бизнесе, не имели сексуальных контактов на стороне. Они просто доверяли своим мужчинам. Как доверяла Настя. Как доверяла я: прожив в браке три года, я так и не удосужилась узнать о реакции моего мужа на ВИЧ.

Мы живем так, будто ВИЧ — это что-то далекое, нас не касающееся. Мы не принадлежим к группе риска. У нас все в порядке. Но тысячи и тысячи таких же «нормальных людей» живут с ВИЧ годами, ничего не зная о своей болезни. Они влюбляются, женятся и выходят замуж, планируют детей. (Кстати, огромное количество россиянок узнает о своей болезни только после того, как начинают сдавать обычные для беременных анализы.) Как защититься им?

Я хочу спросить обо всем этом Настю, но молчу. Я знаю, что у нее нет ответа. Можно снова и снова говорить о безопасном сексе. Можно и нужно проверяться, использовать презерватив при каждом половом контакте. Можно обмениваться справками перед свадьбой. Можно обещать хранить друг другу верность в супружестве. Можно даже верить этим обещаниям... Но все равно любящие и любимые будут продолжать быть зависимыми друг от друга. И наша жизнь будет оставаться такой же хрупкой.

Встречалась ли сама Настя с мужчинами после Кости? Конечно, встречалась. Еще бы — такая симпатичная девушка. Удивительно, но ни один не испугался, не бросился бежать, когда она предупреждала о своей болезни. Она смеется, когда вспоминает кавалера, который долго сокрушался: «Ну надо же! А я раньше думал, что ВИЧ-положительные — это такие зеленые, замученные человечки. А тут — девушка-красавица!» Он уговаривал ее выйти за него замуж и уехать на ПМЖ в Израиль — там круглый год апельсины! В общем, и она любила, и ее любили. Все было. Может быть, просто везло с людьми. А может быть, прав был ее психолог, когда говорил, что подобное притягивается к подобному, и в разные периоды своей жизни мы получаем таких друзей, которых заслуживаем на тот момент.

«Мой добрый и хороший Игорь сказал: «Какая мне разница, чем болеет человек, если я его люблю? Я никому тебя не отдам, мы справимся». Первый раз в жизни я поняла, что значит слово «МЫ» и что нет в мире ничего страшнее, чем не любить, потому что только ЛЮБОВЬ может противостоять смерти».

Что сейчас? Сейчас она просто живет. Наслаждается каждым днем, учится не скрывать свои эмоции. Работает. Любит. На следующей неделе уезжает в Питер — там живет ее любимый. Надо строить семью, рожать ребенка. Настя счастлива, светится вся. Человек, который ее любит, — не ВИЧ-позитивный, и ее болезнь не является преградой для их отношений.

«Я много путешествую, встречаюсь с активистами — людьми, которые работают по проблеме ВИЧ/СПИДа в различных странах мира, — мы обмениваемся опытом, организовываем конференции, обучающие семинары, распространяем достоверную информацию, помогаем людям, живущим с ВИЧ, и их близким... Если ты говоришь правду человеку, то и люди к тебе открыты».

Если разобраться, ничего особенного она не делает. Помогает людям. Рассказывает им о своей жизни, чтобы они учились «формировать свое безопасное поведение и ответственное отношение к жизни». Чтобы помнили о том, что надо уметь искать радости. Что надежда есть. Что жизнь продолжается. Что ВИЧ — это не приговор. Что любовь все побеждает. Что люди сами создают свои страхи. Что мы видим мир таким, каковы мы сами. Ее мир — не черный. Не страшный. Не безнадежный. Она — настоящая женщина года. И она улыбается каждому, кто хочет ее выслушать: «Здравствуй! Меня зовут Настя, мне 28 лет, я ВИЧ-позитивная».

Наталья РАДУЛОВА