Плутарх

Плутарх придумал жанр «Сравнительных жизнеописаний». Нам показалось интересным сравнить судьбы двух ровесниц, одна из которых очень знаменита, а вторая тоже по-своему состоялась, но об этом мало кому известно

ДВЕ ЖИЗНИ

Я довольно долго искала женщину, родившуюся в один день с Кондолизой Райс. И нашла. 22 ноября 2004 года Кондолиза Райс, через свою помощницу Элизабет Джонс, выразила недовольство тем фактом, что президент России уже поздравил Януковича с победой на украинских президентских выборах. В тот же день Надежда Николаевна Туровская выразила те же ощущения. «Что это он — итогов еще нет, а уже поздравлять... Может, там вообще революция будет», — заметила, в частности, Надежда Николаевна, подводя итоги брифинга, в котором приняли участие ее дочь и кот. В том, что мнения Надежды Николаевны и Кондолизы по вопросам международной политики нередко совпадают, нет ничего удивительного. Они родились в один день, 14 ноября 1954 года, и даже в одно и то же время — во второй половине дня.

Совпадения начались с момента рождения — обе девочки появились на свет в семьях школьных учителей. Обе получили «говорящие» имена (если с Надеждой все понятно, то Кондолиза — это несколько переиначенный музыкальный термин con dolcezza, что означает играть «с нежностью»). Надя родилась в Баку, откуда ее семья вскорости переехала — отец получил назначение в далекую северную Вологду. Конди появилась на свет в Бирмингеме, штат Алабама, из которого ее семья тоже уехала, потому что отец получил должность декана в колледже.

«В детстве я получала гамбургеры в Макдоналдсе с заднего крыльца, — вспоминает Кондолиза, — а болеть за республиканцев стала благодаря отцу, которого демократическая партия в 1952 году просто отказалась регистрировать в качестве избирателя». У Надежды в Баку все было иначе. Надя росла в свободном обществе равных возможностей, без всяких гамбургеров. Азербайджанское население, хотя в обывательских разговорах его иногда называли «цветным» или даже «черным», — в правах не ущемлялось. Не так было у Кондолизы, чья жизнь была отравлена не только национальными, но и классовыми противоречиями. «Сколько себя помню, — поведала будущая советница, выступая в Национальном конвенте, — родители постоянно повторяли нам, детям: «Это вы гамбургер в Макдоналдсе съесть не можете, а стать президентом США вы вполне в силах!» Кондолиза быстро превратилась в вундеркинда. Помимо политики, экономики и юриспруденции она выучилась играть на фортепиано — чтобы доказать себе и другим, какие разносторонние таланты могут скрываться в черном теле.

Наде Туровской не приходилось прилагать таких усилий — и музыкальное образование она получила не для того, чтобы кому-то что-то доказывать. Ей просто нравилось играть на пианино. В то время как она спокойно оканчивала среднюю школу и пыталась поступить в консерваторию по классу фортепиано, Конди уже поступила на отделение музыки Денверского университета и около года на нем проучилась, прежде чем сменила сферу интересов и занялась политологией. Последняя стала тогда главной западной модой.

Надю Туровскую от музыкальной карьеры спасла совсем другая мода. В тогдашнем Советском Союзе все хотели быть инженерами. В Штатах все мыслящие люди интересовались политикой. В СССР политической жизни не было, зато была духовная, которой жили по преимуществу как раз инженеры. Немудрено, что Надя тоже сделала выбор в пользу электричества.

Стоит пару слов сказать о Йозефе Корбеле — денверском профессоре, знатоке Советского Союза, бывшем чешском дипломате, а заодно и отце Мадлен Олбрайт. Его лекция о Сталине буквально загипнотизировала юную афроамериканку, и она решила посвятить себя исследованию советской политики. «Византийский дух, сила и абсолютная неразгаданность — вот что привлекло меня в ней, — вспоминает Райс спустя годы. — Мне хотелось добиться наибольшей безопасности для мира, чтобы это никогда не повторялось». Надежду Туровскую в это время тоже остро занимали проблемы безопасности. Но другой. «Мне хотелось добиться наибольшей безопасности при проектировании подстанций», — подчеркивает она. Проблемы сталинизма в это время занимали ее не в пример меньше — прежде всего потому, что она никогда не интересовалась вещами, которых не могла изменить.

Получив диплом инженера-электрика, Надя начала работать на крупнейшем в Баку нефтеперерабатывающем заводе, познакомилась там с будущим мужем и в рамках комсомольской работы немного поездила по стране и миру. Затем была работа в проектном институте, борьба за отдельную жилплощадь (она отняла у молодой советской женщины примерно столько же сил, сколько борьба с мировым коммунизмом — у американской), муж и двое детей, до сих пор приносящих Надежде Николаевне из всех остальных ее проектов наибольшее удовлетворение. О личной жизни Конди практически ничего не известно. Сама Райс смеется, что, хоть предложений руки и сердца у нее предостаточно, до сих пор ей не попался никто, с кем бы она хотела разделить свою судьбу.

В конце семидесятых обе молодые женщины одновременно оказались в Москве. Надя Туровская гостила у дяди, Конди Райс стажировалась в МГУ, где выучила наизусть и свободно цитировала справочник со сведениями о тысячах советских предприятий. Надя Туровская повышала в Москве квалификацию и освоила новую специальность — информатику.

В 1989 году в жизни Кондолизы Райс произошел настоящий карьерный перелом. Запахло большой политикой. К чернокожей красавице обратился советник Буша-старшего по национальной безопасности Брент Скоукрофт, убедивший ее — специалиста по Советскому Союзу и Восточной Европе — оставить научные изыскания ради работы в президентской администрации. Так она попала в Белый дом, где возглавила советское и восточноевропейское направления в Совете национальной безопасности. Ее первой миссией на этом посту была опять-таки поездка в Москву, в ходе которой она передала подарок Барбары Буш Раисе Горбачевой (знаменитые бронзовые утки до сих пор украшают парк у Новодевичьего монастыря).

В жизни Нади Туровской в том же 1989 году тоже произошел перелом, но совсем не туда. Можно сказать, что эти два перелома соотносятся примерно как открытый с закрытым. В мирном космополитическом городе Баку начались погромы и резня. Введенные в Баку в январе 1991 года войска навсегда сделали Горбачева одним из самых ненавистных персонажей для бакинцев. В Азербайджане начались процессы самой пещерной сегрегации, прекратившиеся к тому времени даже в самых консервативных штатах США.

Под самый Новый 1991 год Надежде Николаевне сообщили, что скоро она станет обладательницей новой квартиры. Квартира оказалась не новая. Ее бросили, уезжая, армяне. В Баку того времени было очень много домов, чьи хозяева убежали от войны и преследований, не взяв с собой ничего, кроме той одежды, которая была на них. «Мы прожили там около трех лет, прежде чем решились на переезд в Россию. Уезжать было очень трудно, но моя дочь не могла больше учиться в школе, а если бы сын вернулся с Украины, где учился в колледже, то его бы призвали и отправили воевать в Карабах», — признается Туровская. Примерно в это же время Кондолиза Райс также приобрела новую квартиру, и тоже вполне приличную по вашингтонским меркам. Вопрос о том, проживали ли в ней до того какие-либо армяне, остается неисследованным.

В ельцинские времена Надежда Николаевна уже жила в Москве, преодолевая немыслимые трудности, связанные с подтверждением российского гражданства. Сначала она жила с дочерью (сын работает на Крайнем Севере) в доме-бараке, обреченном на снос. Потом, получив, наконец, квартиру на отдаленной московской окраине, долго искала работу и в результате устроилась бебиситтером (по-нашему няня), невзирая на инженерное образование. «Совсем недавно, — говорит она, — у меня снова появилось пианино. Я опять начала играть. Надеюсь, жизнь наладилась, и в ближайшее время новых потрясений не будет». Кондолиза Райс, правда, тоже работает не по специальности. Никто не учил ее исполнять обязанности госсекретаря. Ей, к сожалению, не верится, что в ближайшее время мир будет свободен от новых потрясений. «Я не завидую Конди, — формулирует Надежда Николаевна во время очередного кухонного брифинга. — Ответственность на ней большая, да и время сейчас у них тревожное...»

Свои юбилеи обе женщины встречают во всеоружии. Обе полны сил, хороши собой и с оптимизмом смотрят в будущее. Правда, Надежда Николаевна считает, что Кондолиза достигла большего, чем она. Но это, Надежда Николаевна, смотря в каких масштабах мерить. Что получилось бы в наших российских обстоятельствах из Кондолизы — еще бабушка надвое сказала... Впрочем, при других обстоятельствах и она была бы неплохим бебиситтером.

Ирина АШУМОВА