В советское время было принято делать репортажи о людях, которые работают в новогоднюю ночь: сотрудниках «Скорой помощи», милиционерах, пожарных... Мы тоже решили последовать этой хорошей традиции и написать о тех, кто в Новый год зарабатывает на нас немалые деньги
СКОЛЬКО СТОИТ НОВЫЙ ГОД
Таксист
Каждый год 31 декабря Владимир Иванович заводит свою «волгу-универсал» и выезжает, как он сам выражается, на промысел. Дело, в общем-то, довольно простое: ездить по новогодней Москве и «бомбить» (т.е. подвозить за определенную плату пассажиров). Поскольку Владимир Иванович работает водителем в одном из московских таксомоторных парков, то никаких трудностей подобный приработок для него не представляет. Езди себе со скоростью сорок — шестьдесят по вечерней праздничной Москве да высматривай голосующих пассажиров. На всякий случай под сиденьем друг таксиста — монтировка. Говорят, с таким средством безопасности водитель гораздо увереннее чувствует себя на дороге. Когда стрелка на часах подходит к шести, мотор прогрет, а в салоне становится тепло, тогда он нажимает на газ. Горьковский монстр автомобилестроения послушно отзывается урчанием мотора, и на улицах Москвы становится на одного «бомбиста» больше.
— Самое главное — продержаться до десяти, пока пробки не рассосутся, — рассказывает Володя. — Потом автомобилей станет гораздо меньше, а вот желающих прокатиться — больше. Конечно, можно выезжать и в десять, но тогда времени на раскачку не будет. Сразу с головой в работу. А мне нравится поездить в свое удовольствие, войти, так сказать, во вкус.
До десяти зарабатывают немного. Три шкуры не дерут. Обыкновенная московская такса плюс еще половина, иначе уйдет клиент. Психология маневра такова — когда человек еще не успел расслабиться, не навеселе, ему свойственно с некоторыми сомнениями расставаться с деньгами. Вот после десяти начинается спешка. С каждой четвертью часа она возрастает, как уровень океана в минуты прилива. Вот стоит один.
— До Тверской, двести.
— Давай триста. Двести маловато.
— Двести двадцать.
— Ладно, двести пятьдесят и поехали.
— Двести тридцать.
Такие разговоры Владимир Иванович считает унизительными. Через полчаса он отсюда же, от Киевской, повезет до Тверской за пятьсот. Причем никто и пикнуть не посмеет. Но тогда, что называется, попрет. Сейчас же посадит за двести тридцать.
— Очень важно заправиться по полной. Хотя бензоколонки работают круглосуточно, там люди тоже отмечать хотят. Да и время драгоценное уходит. Десять минут — пятьсот целковых.
С одиннадцати пассажиры становятся добрее. За перевозку из пункта А в пункт B платят больше и с охоткой.
— Держи еще сотню сверху, только побыстрее, — обычный разговор. Кто к теще спешит, кто к жене. Одиннадцатичасовые отличаются большей словоохотливостью, чем десятичасовые. Рассказывают куда едут, от них несильно и приятно попахивает. Предвкушение праздника. Скоро они будут дома или в гостях. Успеют отдохнуть и приодеться перед боем курантов. Все это по дороге обсуждается с Володей. На прощание они одаривают алкоголем или закуской. В отсутствие оных — деньгами. К концу смены в багажнике скапливается несколько бутылок.
— Ну не в магазин же их нести, — улыбается Владимир. — Пусть лежат, авось потом пригодятся.
Около двенадцати наступает затишье. Машин почти нет, только снег кружится над Москвой. В это время Владимир Иванович останавливается на обочине, включает радио и ждет.
— Один раз с Дедом Морозом встречал Новый год. Стоял на Ленинском, и вдруг подъезжает машина. А в ней он. В костюме, с бородой. Остановился. Через какое-то время подходит ко мне, стучится. Давай, говорит, вместе встречать. Ну давай. Сели, разговорились. Он в фирме работает, с заказа домой ехал, а тут время подошло. Мы с ним по тридцать граммов — больше нельзя, менты на Новый год — звери, и в разные стороны.
В половине первого улицы оживают. Кто в гости едет, кто на Красную площадь. Самыми прибыльными считаются в это время Ленинский и Кутузовский. Там платят больше всего.
После часа люди становятся мягче, добрее. Пальто нараспашку, сползающий шарф, шапка набекрень. О цене в это время не говорят. Просто куда.
— Тут уж у кого на что наглости хватит. Я цены из воздуха не беру, но меньше чем за пятьсот даже сто метров не проеду. Две московских таксы и праздничные — другой разговор. Обычный счет тысяча. Впрочем, в ходу и американские купюры достоинством в пятьдесят и сто долларов.
После каждой ходки Владимир осматривает салон. Особое внимание к заднему сиденью. Оно в его «Волге» состоит из двух половинок и щель между ними будто специально создана для различных ценностей.
— Мобильники забывают, кошельки, мелочи рублей пятьдесят выгребаю. Если на телефон звонят — я отдаю, но, как правило, никто не переживает. Новый год все-таки. Однажды подвозил китайцев в Шарик (аэропорт «Шереметьево»), так они умудрились в багажнике виолончель забыть. Долго она у меня в квартире провалялась, пока другу не подарил. У него дочка занимается.
С часу начинается основная работа. Красные глаза, солидные купюры, перегар. Вези туда, где весело — самое распространенное указание маршрута. Едут в гости, на природу, на Красную площадь и в магазин. В последнем случае Владимир вспоминает про запас в багажнике. Торгует честно — никуда не везет, а продает сразу. Водка «Столичная» — от пятисот до тысячи, в зависимости от степени трезвости покупателя. Берут охотно, еще и благодарят.
С трех появляются пьяненькие и жалостливые. Они жалеют несчастного таксиста, зазывают в гости. С такими лучше не разговаривать — себе дороже. С каждым часом все больше желающих за любые деньги попасть домой. Тут надо работать аккуратно. Одного не сажать, а грузить сразу нескольких. И работой на час обеспечен, и денег ощутимо больше.
— Однажды группу посадил — восемь человек в «Волгу» набились. На Красной площади замерзли, им лишь бы в машину сесть, согреться. С каждого по восемьсот рублей, а ехать практически в одно и то же место. Что самое интересное, никто и не заикнулся, что много. Так все устали.
Последний прибыльный час — пять утра. Скоро откроется метро и работать будет уже не так выгодно. Первого числа тоже можно сорвать большой куш, но, конечно, с Новым годом не сравнить, поэтому Владимир выезжает редко. Всего три раза за семь лет. Около семи утра он ставит машину в гараж, глушит мотор, запирает ворота и идет домой. Выручку считает только дома. Раньше — плохая примета. Сотня к сотне, тысяча к тысяче. Зеленые отдельно. Новый год уже успел стать старым. Впереди недельный запой.
Дом отдыха
Елочки, относительно чистый снег, природа — это то, что привлекает на встречу Нового года в дома отдыха толпы людей. Турфирмы искусственно создают ажиотаж: до праздника осталось всего два месяца, свободных номеров — всего три. Директора подмосковных корпусов разводят руками: «А мы что можем, все выкупили еще за полгода, а договоренности были и того раньше. Наше дело обеспечить комфортное проживание и развлекательную программу. Этим и занимаемся». Врут. Есть у них номера и программой они не занимаются. Как всегда, пройдет и так. Не заметит подвыпивший столичный житель отсутствия, например, популярного певца, заявленного в программе. Нахрюкается он дешевым шампанским, купленным администрацией заранее на оптовом рынке, выпьет принесенное с собой и, может быть, останется доволен. Вся подготовка к празднику сводится к тому, чтобы заранее закупиться сырокопченой колбасой, сыром и алкоголем. А турфирмы тем временем работают: до праздника остался месяц, свободных номеров всего два.
Можно и не через турфирму. Выйдет ненамного дешевле, но надо ехать на место. Основная задача — это просочиться сквозь проходную с охранниками. Если удалось, считайте, что дело сделано. Осталось только сунуть рублей пятьсот на ресепшн, застенчиво улыбнуться и промямлить: «Очень надо. Помогите». При этом посмотреть на администратора умильным взглядом Кота в сапогах из мультфильма «Шрэк-2». Тетенька поворчит-поворчит, но дело сделает. В турфирме останется «всего один свободный номер».
Никогда не понимал, откуда в Новый год берется столько массовиков-затейников, причем все исключительно из Одессы. На новогодние праздники пол-Одессы в гости к нам. Замасленные шуточки, старые приколы. Даже матери юмора — Регине Дубовицкой — не под силу такой аншлаг. Между прочим, от тысячи рэ за стул. Целый столик? Еще пятьсот с каждого. Вы хочете песен? Сотня за караоке.
Как никогда в цене в это время учителя музыки, танцев и рисования из окрестных сельских школ. Первые особенно нарасхват. Клавдия Захаровна из учителя рисования превращается в известную исполнительницу русских романсов. Это и есть звезда. Пятьсот рэ, пожалуйста, за одну позицию в списке, в котором едва ли наберется пять песен. Что самое интересное, заказывают. Учитель танцев тоже не сидит без работы — заведует дискотекой. Вход оплачивается отдельно.
На Новый год надежды у директоров особые. Когда еще пансионат заполнится почти под завязку? Когда еще будет такое, чтоб раскладушку на ночь взяли за 100 у.е.? После рождественских праздников опять только детишки-неучи да престарелые бюджетники будут околачиваться в коридорах. Да на выходные редкие горожане возьмут номер за тысячу деревянных в сутки. И то будут просить, чтоб подешевле. Срам. Грех на Новый год не заработать.
Переписываются ценники. Окончательная цена зависит только от рвачества директора. Но никак не меньше, чем в пять раз.
Самый скромный номер, который в обычные дни идет за 500 — 1500 (в зависимости от дома отдыха), на новогоднюю ночь будет стоить от 7 до 15 — 20 тысяч. Это за стол, стул, кровать, два стакана, графин и ванную с туалетом в лучшем случае. Полулюксы идут от 15. Люксы — от тысячи долларов. За дополнительное место придется заплатить половину стоимости.
Банкет, развлекательная программа, прокат спортинвентаря — все это не считается.
Многое зависит от местоположения дома отдыха и от заведений, расположенных неподалеку. Если в радиусе пяти километров есть конюшня — в программе обязательно будет катание на лошадях и санях. Если поблизости живет счастливый владелец снегохода, значит, ждите его появления на празднике. Горы, лесные поляны, мангалы — используется любая возможность заработать. То тут, то там между деревьями видно зазывное мигание китайских гирлянд — наспех сколоченные кафе предлагают ассортимент.
А в турфирме тем временем закончились свободные номера.
— Вы что, мужчина, уже давным-давно все раскупили. Но вам повезло, остался один номер. Цена, конечно, повыше, но зато отдохнете, отпразднуете.
До Нового года осталось всего две недели.
Александр ШУМСКИЙ
|