КУПИТЬ, ЧТОБЫ ЗАБЫТЬСЯ

Сергей Ильин — экономист и социолог, давно утверждающий, что нету никакой экономики и социологии, а есть одна большая антропология, сиречь человековедение. Так что экономика, философия и психология Нового года — очень серьезная тема для социолога Ильина

КУПИТЬ, ЧТОБЫ ЗАБЫТЬСЯ

Мнение социолога

На протяжении последних ста лет Новый год в нашем сознании претерпел как минимум две радикальные эволюции. Сначала это был чисто религиозный, семейный праздник, вроде Пасхи, — поскольку Россия отмечала главным образом Рождество, и со смыслом происходящего все было в порядке. Советская власть поспешно отменила и Рождество, и Новый год — поскольку в этих искусственных вехах не нуждалась. Мир начался заново, отмечались только годовщины революций, юбилеи ее вождей и мучеников — можно четко сказать, когда иссякла революционная идеология: Новый год вернулся в 1933 году, разрешены были елки, и главной вехой — несмотря на формальное сохранение статуса 7 ноября как первого праздника страны — сделался все тот же конец декабря. Но поскольку религиозный смысл был отменен, а революционный выдохся — Новый год обрел статус детского праздника, а для взрослых он не означал ничего хорошего. Если просмотреть дневники Булгакова, интеллигентские письма, вспомнить новогодние ревю Эрдмана — окажется, что взрослые, особенно из числа задумывающихся, просили об одном: чтобы новый год был не хуже. Конец же советской эпохи ознаменовался еще и погоней за дефицитом: чтобы достать бутылку шампанского, надо было начинать суетиться с середины декабря. На стол стремились выставить лучшее, чтобы уходящий год обрел хоть какой-то смысл: вот, в прошлом году у нас не было копченой колбасы, а в этом есть. И креветки. И кое у кого красная икра.

Между тем на Западе — традиции которого мы начали перенимать во второй половине восьмидесятых — в силу тамошней протестантской этики Рождество имело и христианский, и потребительский смыслы: это праздник вознаграждения за труды, воздаяния праведникам. Вакханалия приобретений, рождественских скидок и распродаж начинается с середины ноября, потому что серьезные покупки требуют времени. Рождество — время дарений и обменов любезностями, и в это время все не просто «немного волхвы», как писал Бродский, но еще и немного цари. Когда в СССР говорили про «общество потребления» — это было такой же дешевой пропагандой, как и разговоры об инфляции, безработице и общенациональной депрессии на Западе. Потребление там — процесс, не побоюсь этого слова, духовный, даже религиозный. Европеец закупается и празднует, чтобы напомнить себе об итогах года; россиянин — чтобы о них забыть.

Забвение требует серьезных финансовых вложений. Структура новогодних расходов среднего россиянина капитально изменилась: на Новый год он старается из России уехать. Европеец на Рождество старается не уезжать за границу — российский туристический рынок завален рождественскими и новогодними турами. Отчасти тут срабатывает наше поверье «Как встретишь — так и проведешь»: проводить хочется за рубежом. Те же, кто остается здесь, стремятся на новогоднюю ночь вырваться из дома: в клуб, на вечеринку, само присутствие на которой придает вам некий статус... Новогодние возлияния стали темой бесчисленных анекдотов, но Госдума пошла на то, чтобы продлить их на целую неделю — то есть даже законодатели уже понимают, что россиянам нужно все больше праздновать, чтобы забыться.

Особенность российского новогодья еще и в том, что рождественские скидки, которых ожидают домохозяйки всего мира, в России оборачиваются небывалыми рождественскими подорожаниями. Это вообще существенная особенность русского рынка: если, скажем, на Западе стараются забить ниши, которые по тем или иным причинам не заполнены, — в России на одну успешную нишу претендуют десять, двадцать проектов, все повторяют опыт друг друга... На Западе все стараются, чтобы у них купили. В России все по-советски уверены, что у них купят и так. И покупают. Поскольку Новый год (как и все другие праздники) в России есть прежде всего праздник еды, количество которой призвано символизировать изобилие, — обязательным стало подорожание продуктов на двадцать-тридцать процентов, а то и больше. Дорожают не только деликатесы, но и самые что ни на есть заурядные колбасы и консервы. Все будет куплено. Жизнь европейца далеко не сводится к потреблению — но жизнь россиянина в самом деле не оставляет ему выбора: покупка — главное достижение.

Записал Дмитрий БЫКОВ