Фронтмен группы «Океан Эльзы» стал героем «оранжевой революции»: на баррикадах советник Ющенко по молодежной политике и культуре беседовал по душам со спецназом
Святослав Вакарчук, лидер известной украинской группы «Океан Эльзы», в политике новичок. Из тех, кто не смог усидеть в стороне. А поскольку выяснилось, что тут пол-Украины — такие же новички, то личный крестовый поход Вакарчука был встречен громадным гражданским одобрением. Одним из гимнов майдана в оранжевом месяце была песня океановцев «Вставай!»: ее крутили в динамиках, что стояли на сцене и в палаточном лагере, по несколько раз в день. Кроме песенной поддержки Вакарчук развел и мощную общественную деятельность: как советник Ющенко по молодежной политике, в первые дни глобальных акций протеста Святослав поддержал бастующих студентов Киевского национального университета и пошел на переговоры с ректором, дабы тот отменил занятия и дал студентам выразить свою политическую волю. Потом Славик был замечен на баррикадах — в прямом смысле слова. В драматичный день блокады администрации президента он стоял там в своей оранжевой шапочке и призывал ребят из спецподразделений не применять силу. Украшал щиты оранжевыми хризантемами. Теперь Вакарчук хотел бы заняться своими прямыми обязанностями — сочинительством песен. Но к политической карьере новоиспеченный советник Ющенко пока не готов, хотя и не зарекается. Почему, он и рассказал «Огоньку».
— Святослав, вы были замечены в активном участии в «помаранчевій революции», не раз оказывались на сцене вместе с лидерами оппозиции. Что чувствовали — драйв, воодушевление?
— Во-первых, митинги перед полумиллионной аудиторией похожи на концерт — по обмену энергией. Шла мощная волна от оранжевого митинга, потому что люди были искренни. Не было ощущения, что мы их убеждаем — они сами нас заряжали. Думаю, в этом заслуга тех людей, которые стояли на сцене — политиков, — они сами давали изначально добрый посыл.
Мы поддерживали Ющенко с самого начала — с 4 июля, когда состоялся первый митинг в его поддержку на Певческом поле. Но поначалу я не торопился оглашать на каждом шагу свои публичные пристрастия: думал, что политика — дело политиков, а не музыкантов. Но вскоре я понял, что кампания проходит грязно, что против Ющенко нечестно играют, и мне искренне захотелось помочь. Поэтому мы пришли сами — как и все. В штаб Ющенко многие приходили сами; конечно, существовали «наемные работники», но их меньше. Большинство работают по убеждению. Все выглядят большой дружной семьей, у которой общий интерес — даже не президентство Ющенко, а цивилизованный путь развития Украины.
Потом Ющенко предложил стать его советником по молодежной политике и культуре, я был включен в Комитет национального спасения. И понял: если мой голос как общественного человека нужен людям, то я должен озвучивать позиции молодежи относительно политики Ющенко. И я начал. Я дал огромное количество интервью для западной прессы: это были Reuteurs, BBC, CNN, Times, Guardian, Independent. Участвовал в теледебатах. Группа «Океан Эльзы» ездила по регионам; когда началась «оранжевая революция», мы колесили по восточным и южным областям: там были и концерты, и встречи, и митинги, и переговоры с бизнесменами. Я умею убеждать. Мне в тот момент было неважно, что делать: если бы сказали — раздавать листовки или носить дрова для палаточного городка, я бы тоже согласился. Я знал, что каждый должен не спрашивать, а делать свое дело.
— Как приходилось убеждать?
— Я помню, пошел в палаточный городок в Харькове — к тем и другим. Говоря со сторонниками Януковича, я понял, что нет проблемы глобального противостояния — на уровне Йорков против Ланкастеров или Юга против Севера в Штатах. Это были плоды информационной политики: просто люди на востоке ничего не знали о Ющенко, а будучи менее расположенными к прозападной риторике, были обречены поддерживать Януковича. Большинство оказались поклонниками «Океана Эльзы» и при этом не обижались на меня за позицию. Я пытался разрушить миф о том, что на майдане проходит «прикормленный, оплаченный шабаш»: никакие технологии не в состоянии собрать бескорыстно 500 тысяч человек на площади на две недели. Я знаю, что такое собрать на наш концерт 15 тысяч человек, поверьте, даже при популярности это достаточно сложно.
— Это, наверное, была самая большая ваша аудитория — полмиллиона на майдане?
— Да, конечно! Это было здорово! И люди, думаю, верили мне еще потому, что я не преследовал цели сделать карьеру политика, никакую партию не представлял и, по сути, мной ничего не двигало, кроме желания видеть Украину европейской страной.
Когда я обращался к донецким ребятам, говорил об искусственном расколе, то напомнил случай, произошедший полтора года назад на концерте в Донецке: наш бас-гитарист Юра вышел в фирменной майке «Шахтер» и в финале концерта выбросил ее в зал. И все были счастливы, было такое единение! И я думаю, так и будет. Концерты в Харькове и Донецке, да простят меня львовяне, проходят эмоциональней — «западники» более сдержанные.
— Самым драматичным моментом стал первый день блокады администрации президента, в которой вы приняли непосредственное участие.
— В первый день мы даже не видели лиц спецназовцев: только глаза в черных прорезях масок под шлемами. Они ничего не говорили, но глаза их выражали многое. На четвертый день они уже стали говорить: «Мы с вами». Я с несколькими депутатами общался с бойцами спецподразделений (их было тысяч пять) через мегафон. И говорил им: парни, у нас с вами одно прошлое, настоящее и будущее, в одни садики и школы ходили, в одни кинотеатры водили девушек. Я пытался говорить с ними по-человечески, важно было их успокоить.
— В эти дни Ющенко говорил вам какие-то важные слова?
— Он очень много благодарил. Всех. Вел себя по-мужски. Поражает, что он всегда спокоен, уверен и сохраняет чувство юмора. Хотя в первые дни, в связи с отравлением, ему было очень тяжело физически.
— Ходили слухи, что он ходил с капельницей на спине?
— Не хочу комментировать, но сейчас он почти выкарабкался из этого. Его мужество еще раз убедило меня, что я сделал правильный выбор.
— Вы собираетесь остаться с ним и далее?
— Я не являюсь человеком из ближайшего окружения Ющенко: мы хорошо знакомы, но заниматься политикой — не в моих планах. Сказать, что я участвовал в «помаранчевій революции», чтобы привлечь к своей персоне внимание, — смешно, этого добра у меня хватает. Поэтому речь шла об идее. Советник Виктора Ющенко — это одно, а советник президента — другое. Да и не кабинетный я человек. Хотя зарекаться тоже не стоит: если бы мне кто-то сказал, что я проведу ноябрь-декабрь на баррикадах, не поверил бы. Я немного устал от политики и с радостью погружусь в новый альбом.
— Песня «Вставай!» написана несколько лет назад и была вполне мирной, а теперь вдруг стала гимном. Там еще есть какие-то пророческие слова: от запада на восток. Напишете ли песни, посвященные революции, для нового альбома?
— Знаете, марсельезы пишут до революции, а после нее — лунные сонаты. Меня уже тянет к романтизму. Поэтому песня «Вставай!» была написана на несколько лет раньше, а ведь какой смысл ее писать, когда люди и так уже встали?
Вообще палаточники меня поразили: спокойные, без пафоса, настоящие герои. Они по-мужски себя вели, даже женщины. Многие мои одноклассники из Львова жили там — одна девушка была даже в числе организаторов палаточного городка.
— Майдан превратился в какой-то момент в плацдарм для раскрутки звезд, и потом на сцену даже перестали пускать малоизвестные коллективы, чтобы не шибко их рекламировать под эгидой революции.
— Возможно, но поддержка музыкантов была важна. Мы первыми заявили, что переносим свои концерты и даже пожертвовали российским туром. Думаю, в России здравомыслящие люди нас поддержали. Мы обязательно отыграем все концерты, но тогда мы сочли некорректным зарабатывать деньги в исторический момент.
— Но ведь не все это сделали. И вообще многие звезды выражали свою причастность экстравагантно. Вот вы лично считаете, что эффектный ход Русланы с трехдневной голодовкой был необходим?
— Я думаю, можно было помочь революции и другими, менее травматичными способами. Но любое участие популярных людей, считаю, было полезным. Другое дело, что Руслана не прервала коммерческих концертов вне страны, а я просто не мог себя заставить, но это не значит, что я прав.
— Насколько выступления на майдане были бескорыстными акциями для музыкантов?
— После начала «оранжевой революции» мы не получили ни копейки. Мы играли где угодно, по несколько концертов в день и тему денег не обсуждали. Зато, думаю, мы заполучили большое количество взрослой аудитории. И любовь людей важнее денег, пусть это и покажется кокетством. Мы просто решили, что заработать сможем и потом.
— Что изменилось, по-вашему, на Украине? И будут ли меняться взаимоотношения с Россией при новом президенте?
— Украина уже прежней не будет — она будет сильнее, монолитнее, мы наконец ощутили себя единой, состоявшейся нацией. Спросите каждого в этом ресторане, где мы беседуем, кто он такой, и он назовет себя украинцем. Это то, чего у нас не было. Сегодня в мире мода на Украину. Ющенко знают во всем мире. Стереотипы работают на Украину: у нас лучшие музыканты, спортсмены и самые мужественные люди.
Хоть я не политолог, рискну предположить, что с президентством Ющенко Россия выиграет, поскольку играть в бизнесе начнут по прозрачным, понятным правилам, увеличится товарооборот, Украина станет еще одним соседом России с европейскими стандартами бизнеса, и торговать с ней будет удобнее. У меня куча друзей в Москве и Питере, и, думаю, ничего — в худшую сторону — в наших отношениях не изменится. Если бы я знал, что в команде Ющенко есть антироссийские настроения, я бы лично никогда туда не вошел.
Саша ДЕНИСОВА
Киев