Таблетка бессмертия будет создана очень скоро. В лучшем случае на ее производство уйдет 5 — 10 лет, в худшем — не больше 50. Для этого нужно выключить счетчик возраста в клетках головного мозга. Так считают наши ведущие специалисты — биохимик Владимир Скулачев и биолог-теоретик Алексей Оловников. Группа Скулачева уже начала экспериментальную проверку «вещества бессмертия»
Теорий старения — много. Но все их можно разделить на две большие группы: механистические и регуляторные. Первые утверждают, что мы стареем так же, как любой механизм, то есть изнашиваемся на всех уровнях — от клеток до органов. Вторые говорят, что смерть — это такая же программа, как рождение, развитие, взросление. Природа, похоже, использовала оба метода убийства, но более популярна у нее все же программа самоликвидации. Но если так, нужно найти, где эта программа записана, и «испортить» ее.
Тем более что в природе такие случаи встречаются. Некоторые виды морских черепах практически не стареют, они живут сотни лет, а погибают либо от несчастных случаев, либо пожираются врагами. Или вот, скажем, атлантический лосось. После нереста эта рыба стремительно стареет, болеет и умирает через месяц-другой. Но если в ее жабрах поселяются личинки двустворчатых моллюсков-жемчужниц, то рыбка остается жить. Личинкам жемчужниц нужно вернуться в свою родную реку, поэтому они выделяют какие-то вещества, которые выключают старение лосося. Рыба опять приходит на нерест и привозит личинок с собой. Известны случаи, когда жемчужницы продляли жизнь лососю до тринадцати раз.
— Если такую штуку проделывает какой-то моллюск, то почему не можем мы? — задается вопросом академик РАН Скулачев. — То, что программа самоликвидации есть, я не сомневаюсь. Но, для того чтобы бороться со смертью, нужно понимать, как эта программа работает и где в нее можно вмешаться. Мы ведь говорим о физиологическом бессмертии, так? О том, как остановить старение, чтобы человек всегда оставался молодым? Потому что смерти не избежать все равно, рано или поздно кирпич упадет на голову и человек погибнет. Я не готов рассуждать о том, как отменить несчастные случаи. Но старение отменить можно, и мы сейчас будем экспериментально проверять один из способов, каким можно это сделать. Мы — это группа исследователей, которые работают со мной. Только вчера я закончил составлять программу экспериментов, рассчитанную на несколько лет. Надеюсь, что результатом нашей работы будет таблетка: съел — и не стареешь.
В устах академика это звучит настолько странно, что вызывает оторопь даже у известных фантастов.
— Физиологическое бессмертие, по-моему, недостижимо, — качает головой писатель Борис Стругацкий, в дополнительных представлениях не нуждающийся. — Это такая же «извечная мечта» человечества, как ковер-самолет, скажем, или сапоги-скороходы. Если же подобные мечты и реализуются, то в виде совершенно неожиданном и даже просто неузнаваемом для предков-мечтателей.
Тем не менее Скулачев — мировая величина и попусту говорить не будет, его авторитет огромен, он один из «отцов-основателей» биоэнергетики (науки, занимающейся изучением энергетики клетки), а «ионы Скулачева» — термин официальной науки.
— Думаю, останавливать старение и возвращать молодость мы научимся скоро, — рассуждает вслух академик. — Максимально — через десятки лет, точно меньше, чем через пятьдесят. Для меня сейчас главное — убедить коллег, что смерть и старение человека запрограммированы, а не являются лишь результатом накопления поломок и износа организма.
— Я могу насчитать штук триста гипотез старения и смерти, существующих в современной биологии, — говорит Алексей Оловников, еще один исследователь, чье имя биологи произносят с придыханием. — Кажется, я действительно знаю, как устроен механизм смерти.
Оловников теоретик, что в биологической науке — большая редкость. Знаменит он тем, что в 1971 году придумал довольно сложную схему, объясняющую, почему клетка человека может делиться (размножаться) не более 50 — 70 раз, а потом все ее потомки погибают. Тогда он предположил, что хромосомы — генетический материал клетки — при каждом делении укорачиваются. Через 50 — 70 циклов размножения, когда это укорочение доходит до важных генов, клетки включают программу самоликвидации и погибают. Эта придуманная из головы схема блестяще подтвердилась экспериментально через 25 лет: на концах хромосом действительно были обнаружены теломеры, которые укорачиваются при клеточных делениях. В бессмертных половых клетках эти концы достраивает фермент теломераза. Более того, в последние годы был найден механизм клеточной самоликвидации — апоптоз. Как оказалось, это довольно нужная нашему организму программа, позволяющая уничтожать ослабленные или мутировавшие клетки. И короткие теломеры — один из сигналов, запускающих клеточное самоубийство.
После открытия теломер науке удалось внести ясность в проблему смерти клеток, а за Оловниковым закрепилась репутация человека с фантастической научной интуицией. А научный мир всерьез взялся за старение и смерть уже на уровне целого организма. Количество работ по этой теме растет экспоненциально, но главный вопрос до сих пор открыт — где находится счетчик возраста человека и как он устроен. Десять лет назад казалось, что теломеры Оловникова — отличный кандидат на эту роль, но сейчас уже ясно, что не все так просто.
— Понимаете, я считал, что теломеры прекрасно подходят на роль счетчика времени и, укорачиваясь, регулируют старение. Но оказалось, что это не так! — говорит Оловников. — Сейчас я уверен, что теломера — только свидетель, но не инициатор старения. А следят за возрастом хрономеры — небольшие клеточные структуры, состоящие из одинаковых, но многочисленных генов. Они еще не открыты. Но я уверен, что хрономеры находятся в клетках мозга. Они и есть тот самый счетчик, который отсчитывает наши дни. Он считает биоритмы — суточные и месячные. На пике ритма специальные ферменты откусывают у хрономер один ген. И так по гену в месяц. Генов становится меньше — клетка посылает более слабый сигнал гормональной системе. А гормональная система управляет всеми органами и заставляет их болеть, терять клетки. Чтобы всю эту систему сделать бессмертной и вернуть людям молодость, нужно или отключить проклятый счетчик, или, наоборот, научиться «заводить» биологические часы. То есть восстанавливать длину хрономер. Думаю, эта задача будет решена очень скоро. Это на подтверждение теломерной гипотезы ушло четверть века, потому что тогда еще не было современных молекулярных методов исследований. Сейчас есть все!
— Я не знаю, прав Алексей Матвеевич или нет, — говорит Скулачев. — Но он великий человек, чьи выкладки я обязан был опубликовать в журнале, который редактирую, — в «Биохимии». Я абсолютно согласен с ним в том, что должен быть некий хронометр и что он расположен в мозге человека. Я считаю наиболее вероятным местом расположения счетчика смерти — супрахиазматическое ядро гипоталамуса, поскольку известна его связь с биоритмами. Но экспериментальные поиски такого счетчика — дело очень долгое, мы ведь имеем дело с человеком, а на нем так просто опыты не поставишь.
Именно поэтому Скулачев предложил другой путь достижения физиологического бессмертия: перекусить проводки у часового механизма с бомбой смерти — отсечь часы от организма, чтобы не дать гормональными сигналам «из центра» пагубно влиять на наши органы. Убийство клеток происходит так: они отравляются активными формами кислорода. Скулачев предлагает доставить в митохондрии клеток, где активный кислород вырабатывается, специальный антиоксидант ScQ. Это вещество — ноу-хау, оно закачивается в митохондрии в огромных количествах и там связывает опасный кислород.
— Сейчас мы получаем патент на формулу этого вещества, а эксперименты с ним уже начали. Деньги нам, кстати, на эксперименты выделяет один российский олигарх — по 120 тысяч долларов в год. Думаю, мы получим в конце концов лекарство, возвращающее людям молодость.
|
Скулачев и Оловников — самые большие авторитеты по проблемам старения и смерти в мире. И если они говорят, что лекарство от старения скоро появится, это не просто слова. Темпы развития молекулярной биологии таковы, что «таблетка бессмертия» может появиться не через пятьдесят, а уже через 5 — 10 лет. И это — повод задуматься.
Трудно даже представить, как изменится мир, когда люди начнут жить даже не вечно, а лет по 700, причем в репродуктивном возрасте. Скорее всего, эту человеческую репродуктивность придется жестко ограничивать: хочешь жить вечно — откажись от рождения детей.
Не могут не измениться и отношения внутри общества — наверняка в таком мире убийство будет считаться еще более страшным преступлением, чем сейчас. С другой стороны, колоссально увеличится активный возраст человека и появятся сверхквалифицированные — за многие годы — кадры. Людям малого возраста — лет до пятидесяти — будет крайне трудно найти работу и придется каким-то образом создавать для этого «детского сада» рабочие или учебные места.
Ясно одно: такой мир вовсе не станет счастливее нашего. Это четко подмечает Борис Стругацкий:
— Нет никакой связи между продолжительностью сроков существования отдельного индивидуума и качеством жизни всего социума. Вспомните знаменитую фразу из дневников Ильфа: «Все вокруг говорили: радио, радио!.. Вот и радио есть, а счастья все нет». Никакая наука не способна сделать людей ни счастливее, ни нравственнее. Появятся новые недовольные, о которых раньше мы не слыхивали: например, недовольные качеством и количеством отпущенного им бессмертия. Больше того, я допускаю, что представления бессмертного человека о жизни могут измениться самым радикальным образом — до такой, может быть, степени, что долгоживущий человек перестанет быть собственно человеком (homo sapiens) — и физиологически, и психически, и нравственно.
Еще интересный вопрос: а что будет с религией в таком мире? Ведь церковь фактически паразитирует на страхе смерти. По сути, попы продают людям мифическое бессмертие. Чем они будут заниматься во времена фактического бессмертия?
— Христианские догматы обещают не просто бессмертие, — не соглашается Стругацкий. — Они обещают бессмертие в раю! То есть бессмертие плюс счастье. Этого никакая наука обещать не может. Тут церковь вне конкуренции.
...В общем, это будет совсем-совсем другой мир. И мы в него как-то невзначай почти уже и пришли. «А морально ли толкать человечество к таким переменам?» — спросили мы напоследок великого теоретика Алексея Оловникова.
— Аморально не сделать этого! — ответил ученый. — Найти лекарство от старения — значит найти лекарство от всех болезней, со старением связанных. Мы ведь не отказываемся от медицины, наоборот, тратим на нее огромные деньги.
А в общем, решать все равно будет потребитель. Своим кошельком.
|
Алексей ТОРГАШЕВ
Владимир ТИХОМИРОВ