УНИЧТОЖИТЬ БЮДЖЕТНИКА

Их интересами прикрываются политические демагоги. Они бедны, усталы и не любят успешных. Чем меньше их останется — тем лучше для страны

УНИЧТОЖИТЬ БЮДЖЕТНИКА

Национальной задачей на ближайшие годы должно стать не удвоение ВВП, а уменьшение вдвое бюджетного сектора. Только так можно сломать маховик воспроизводства социальной зависти и заказ на экспроприацию. Ведь большинство бедных россиян — не безработные, как в Европе, а работающие люди. Просто зарплату им платит государство.

В начале февраля появилась информация, что Минфин, налоговое ведомство и администрация президента готовят законопроект, дающий налоговикам право взимать любые штрафы без суда. Примерно в то же время пошли разговоры, не пора ли восстановить такую крайнюю меру наказания, как конфискация имущества. Какой реакционер это все придумал — Устинов? Сечин? Иванов? Между тем 15 миллионам россиян нужно просто взглянуть в зеркало, чтобы увидеть заказчика драконовских инициатив. Это бюджетники попросили государство ободрать бизнес как липку. Демонстрации за возврат льгот, пикеты бюджетников у Белого дома, масштабная забастовка учителей минувшей осенью — все это звенья одной идеи: соберите с них как можно больше налогов и отдайте эти деньги нам.

По данным Института комплексных социальных исследований (ИКСИ РАН), более половины российских бедных — это люди, работающие полный рабочий день и полную рабочую неделю. На слушаниях в Госдуме замминистра экономразвития Андрей Шаронов так и сказал: «Большую часть бедного населения составляют граждане, занятые в бюджетных секторах». Такая картина нехарактерна даже для переходных экономик Восточной Европы, не говоря уже о Европе Западной: там бедны только те, кто не имеет работы. В России ровно наоборот: практически все «работающие бедные» — бюджетники.

Нынешние зарплаты такие: если в среднем по стране к концу прошлого года люди получали 8736 рублей, то бюджетники — в два раза меньше. При этом количество бюджетников вовсе не уменьшается. «На конец 1980-х в России было 13 млн бюджетников, — рассказывает научный руководитель Центра социальных исследований и инноваций Евгений Гонтмахер. — Из них три четверти — региональные и четверть — федеральные. В 1990-е, когда в реальном секторе закрывались предприятия и не платили зарплату, люди естественным образом переходили в бюджетную сферу. Зарплата была хоть и маленькой, зато гарантированной». Сегодня бюджетников уже не меньше 15 млн. А с 2002 года в России наблюдается незначительная, но отчетливая тенденция к росту их числа.

Каждый пятый работающий россиянин (15 млн человек) получает зарплату от государства. Всем этим людям премьер-министр Фрадков пообещал к середине 2008-го удвоить зарплату

Лет десять назад Александр Лукашенко, став президентом Белоруссии, поставил задачу довести среднюю зарплату тамошнего бюджетника до $250 — 300 в месяц. Сейчас в республике некоторые действительно получают такие деньги, хотя бюджетный сектор все эти годы в Белоруссии тоже рос. Как им это удалось? Просто в стране почти не осталось предпринимателей. Их задушили налогами.

Если в России попытаются резко поднять зарплаты в бюджетном секторе — а такую задачу правительство уже поставило, и при этом не смогут его реформировать, вполне возможно, будет реализован схожий сценарий: практически полное удушение частного бизнеса, тотальная национализация и затем мобилизация всех финансовых потоков на содержание бюджетников.

Заколдованный круг: соберешь больше налогов — задушишь бизнес, соберешь меньше налогов — останутся голодными учителя и врачи. Что же сделать, чтобы и врачи были сыты, и частники целы?

«Существуют вещи, на которые не может не быть денег, — уверен директор Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, академик Виктор Ивантер. — А если власть не может платить учителям — необходима другая власть». Деньги есть, их не может не быть — не самый убедительный аргумент. Но есть эксперты, предлагающие другой выход. Лилия Овчарова, директор научных программ Независимого института социальной политики, предлагает передать как можно большую часть бюджетного сектора в частные руки.

Страшно, да? Боитесь, что медицина, образование и прочие социальные услуги станут платными и недоступными? Но все это, включая ЖКХ, у нас ведь и так платное — только не через кассу, а через взятки и поборы. Так, может, правильнее напрямую и прозрачно платить за пользование услугами, убрав посредников и теневые платежи?

Несвобода выбора

Представьте: вы пришли в магазин за колбасой, а вам не разрешают выбрать товар и заплатить деньги в кассу. Вместо этого вам велят отдать энную сумму странному посреднику и сообщают, что двести граммов колбасы из оберточной бумаги и соевого белка вы получите через неделю у другого посредника. Строго по очереди и по предъявлении паспорта с пропиской.

Нравится? Но ведь медицинские услуги мы давно оплачиваем именно так. С нас берут налог, отдают его в бюджет, передают страховой компании, оттуда — в строго определенные больницы и поликлиники. Товар выбирать запрещено, реальная цена услуги засекречена, какой объем помощи нам гарантирован за наши налоги — непонятно. Рискнул проявить социальную мобильность и живешь не там, где прописан, — подыхай в чистом поле.

В странах Восточной Европы нет таких несметных богатств, как в России. Поэтому там вынуждены считать копейки, и люди покупают годовую медстраховку на открытом конкурентном рынке. Застрахованный знает, где и какой объем помощи он получит за свои деньги. Каждая клиника и ее персонал тоже знают, сколько клиентов и с какими деньгами приведут к ним страховщики. Никаких недомолвок, все делают осознанный выбор. Нужно ли будет при таком раскладе оставлять клиники государственными? Вряд ли. Свои кровные (и не самые маленькие) деньги мало кто захочет отдать огромным, грязным, плохо управляемым казенным больницам. Изменение схемы финансирования медпомощи немедленно сформирует спрос на частного поставщика этой помощи — адекватного, мобильного, не вороватого.

Это касается не только здравоохранения: очень многое, что мы привыкли видеть только государственным, на самом деле не только может, но и должно быть частным.

Правда, Евгений Гонтмахер считает перспективным другой путь: «Можно, конечно, принять административное решение: вывести из бюджетной сферы 20 — 30%, но если такое решение будет приниматься сверху, получится глупость. Потому что регулировать численность бюджетников нужно, разбираясь конкретно на местах, исходя из рыночных реалий». По мнению Гонтмахера, нужно создавать автономные некоммерческие организации. Стоит школа, у нее здание, это муниципальное учреждение. Муниципалитет объявляет тендер на педагогический коллектив. Этот коллектив и представляет собой автономную некоммерческую организацию. Выигравший берет здание и оборудование в аренду. Муниципалитет в обмен обеспечивает этому учреждению заказ: на нашей территории 1000 школьников, норматив на каждого — такой-то, мы за эту тысячу платим вам столько-то. Сверх этого вы можете в свободное от занятий время открыть платные курсы.

И в то же время это не приватизация. Сама школа (здание и оборудование) остается в собственности государства. Закон об автономных некоммерческих организациях активно разрабатывается, и не исключено, что в первой половине этого года будет внесен на рассмотрение.

Почта, телеграф, мосты, вокзалы

ЖКХ — что бездонная бочка. Цены на услуги растут постоянно, тем не менее нам регулярно объясняют, что полностью оплачивать жилищно-коммунальные услуги россияне начнут только с 2006 года. А полностью — это сколько и по каким тарифам?

Государственники убеждены, что без огромных бюджетных дотаций ни один россиянин не сможет оплатить услуги ЖКХ, а сама отрасль не будет в состоянии эти услуги оказать: основные-то фонды изношены процентов на 50 — 60. Долгие годы так думали все. Но однажды в московском микрорайоне Митино жильцы одной многоэтажки так устали от ненавязчивого сервиса государственных коммунальных служб, что устроили «бунт на корабле». Объединившись в товарищество собственников жилья, они отказались от услуг своего ЖЭКа и наняли бригаду частных сантехников, электриков и плотников. Результат: для жильцов снизились расценки, а бригада заработала намного больше, чем в государственном ЖЭКе (репортаж из другого района Москвы читайте на стр. 18).

Но по большому счету в ЖКХ по-прежнему правят бал монополисты: на конкурентной основе предоставляются только 5% услуг — чаще всего по обслуживанию лифтов и вывозу мусора. Хотя доля частного жилья выросла по России до 70%, в товарищества собственников жилья вступило лишь около 7%.

Конечно, приватизировать можно далеко не все. Та же милиция, например, по определению останется государственной. Но практически в любой госструктуре можно сократить раздутые штаты, на оставшихся позициях поднять зарплату в разы и таким способом обеспечить конкурентный найм действительно стоящих сотрудников. Именно так Михаил Саакашвили поступил с грузинскими гаишниками. Говорят, теперь они боятся брать взятки, не желая потерять огромную по грузинским меркам зарплату.

Кстати, низкие зарплаты в бюджетной сфере развратили частных российских работодателей: многие из них не желают платить своим работникам больше, чем платят бюджетникам. А мягкие российские законы предусматривают санкции только за задержки и невыплаты, но не за низкие зарплаты.

«В России срочно должна быть установлена минимальная почасовая ставка оплаты труда, — говорит Елена Авраамова, доктор экономических наук сотрудник Института социально-экономических проблем народонаселения РАН. — Смена собственника не будет иметь смысла, если не заставить этого собственника нормально платить наемному работнику».

Аргентинский сценарий

Дотошный читатель вправе спросить: зачем возиться с реформой бюджетного сектора, если можно просто поднять там зарплату? Большой и хорошо оплачиваемый бюджетный сектор простимулирует внутренний спрос, и всем будет хорошо. Примерно так рассудили в 1990-х в Аргентине. В какой финансовый коллапс это вылилось в 2002-м, вы наверняка еще не забыли. Аргентинские популисты для выплаты повышенных зарплат бюджетникам то печатали деньги, подстегивая инфляцию, то занимали на внешнем или внутреннем рынках, обрастая долгами. Экономика смогла выдержать это несколько лет, а потом «сломалась». Бюджетники снова остались у разбитого корыта.

Закачка огромных денег в нереформированный бюджетный сектор никому еще не помогла. И нам не поможет. Отвратительный финансовый менеджмент (а проще говоря, богатые традиции воровства), архаичность структуры, несовременность мышления — все это попросту сожжет деньги налогоплательщиков.

Так или иначе, бюджетный сектор должен быть реформирован. Он съедает налоги и убивает конкуренцию. Он деформирует рынок труда. Ты вроде готов пахать, но куда ни плюнь — везде неоплачиваемые «бюджетные» рабочие места. Правда, на некоторых из них можно получать неформальные платежи, но это жизнь на пороховой бочке — неврозы, диабет и гипертония. Армия «работающих нищих» генерирует социальный заказ на репрессии против бизнеса и всех экономически активных граждан.

Сразу оговоримся: по данным социологов, сами бюджетники в силу довольно высокого образовательного ценза почти не голосуют за национал-популистов. Но беда в том, что национал-популисты, отстаивая необходимость репрессий по имущественному и/или национальному признаку, всегда имеют возможность сослаться на страдания бюджетников. Мол, не могу молчать, когда по всей стране голодные учителя плачут. Два-три вброса в Налоговый или Уголовный кодексы — и дальше маховик репрессий и конфискаций раскрутится сам, остановить его будет невозможно. Если мы действительно хотим предотвратить разгром нового нэпа, нам нужно как можно быстрее начать реформу бюджетного сектора.

Борис ГОРДОН