УЛУЧШЕНИЕ

Выступая на конференции в Высшей школе экономики, вице-премьер Александр Жуков предложил реформу российского вокабуляра--вместо вызывающего отрицательные эмоции слова «реформа» употреблять ласкающее слух «улучшение». О последствиях улучшения великого, могучего и русского размышляет Дмитрий БЫКОВ

УЛУЧШЕНИЕ

Недавно первый зам Фрадкова Жуков, прямым народолюбием горя, издал набор членораздельных звуков. Он захотел другого словаря. На некой конференции занудной, восторженных оваций вызвав шторм, он предложил внезапно выход чудный для граждан, пострадавших от реформ. Он так сказал: «Реформа»--злое слово. На нем лежит уныния печать. Придумайте чего-нибудь другого, чтобы такой процесс обозначать. Я сам, не дожидаясь приглашенья, от имени кремлевских королей вам предлагаю слово «улучшенье». По-моему, гораздо веселей».

И то сказать--всегда важнее форма, чем содержанье. Жуков, c'est charmant! Вот я, промолви кто при мне «реформа», немедленно хватаюсь за карман. И то сказать--чего от них я видел? Спасибо, что хватало на прокорм... У нас один Тмутараканский идол не бедствовал покуда от реформ. Не знаю, за какие прегрешенья,--но всяк обобран здесь, как идиот... А замени их словом «улучшенье»--и все, что прежде падало, встает!

Ну, например: сочувствуя лишеньям и стоя за крестьянина горой, крестьянским запоздалым улучшеньем вошел в анналы Александр Второй. Назло революцьонной молодежи, от власти натерпевшейся обид, Столыпин улучшал Россию тоже--и был за это несколько убит. Но чтоб Россия не пропала даром--и чтоб ее ни с чем не путал я,--она была Немцовым и Гайдаром улучшена до нижнего белья. Вечней вражды евреев и арабов вражда народа с властью. Но учти--когда еще улучшит нас Зурабов, народа не останется почти!

Я предлагаю нам пойти и дале. Есть много слов для неприятных мер. Чего мы тут хорошего видали от массовых репрессий, например? От революций--бархатных и прочих? От путчей, что и нынче нам грозят? От всех освободителей рабочих и их закрепостителей назад? Чтобы сердцам не загораться мщеньем и в красную риторику не впасть, давайте звать все это улучшеньем, и улучшалой--всякого, кто власть! Я в обиход привнес бы этот термин. Его полюбят старец и юнец, он избежать позволит многих терний и многих неприличий, наконец. Поеду, скажем, с бабою в Алушту, пойду на пляж, заляжем на лежак--и я ее решительно улучшу, сначала так, а после так и так!

Я верю, что в эпоху наших внуков укоренится этот лексикон: «В две тыщи пятом улучшала Жуков улучшил наш язык, поскольку он не мог улучшить ничего другого. Так поступают пятый век подряд: не в силах жизнь сменить--меняют слово. К примеру, Петербург--на Ленинград, опричников--на движущихся вместе, ругательство «Чубайс»--на слово «Греф», и наконец, партийный кодекс чести--на строевой устав КПРФ. Как персонаж убогий признавался у Горького--«Иль все приснилось мне? Всю жизнь я только переодевался, поэтому сижу теперь «На дне». А чтобы не тревожить алкоголиков и прочих обитателей страны--пускай Гайдар опять зовется Голиков. А то ассоциации дурны.