Мода на чистую энергию пришла в Россию из-за границы. Далеко не самые бедные прицениваются к ветрякам, солнечным батареям и тепловым насосам. Кто-то — из чувства независимости, кто-то — ради удобства. А кто-то и из расчета.
Четыре века спустя после выхода в свет первого издания «Дон Кихота» ветряные мельницы снова в моде. Германия планирует лет через 25 заменить все свои атомные станции ветряными. Во Франции по соседству с городком Кадарш, где запланировано строительство первого в мире термоядерного реактора, фермеры учатся заправлять трактора подсолнечным маслом и тем фритюром, что остается после жарки картошки-фри. США, Китай, Бразилия, Индия, напуганные скачками цен на нефть до $50 за баррель, принимают масштабные программы развития альтернативной энергетики. Европейская комиссия поставила задачу к 2010 году довести долю энергетики от возобновляемых источников энергии (ВИЭ) до 22% от всего ТЭК. А Канада к середине века и вовсе намерена полностью перейти на энергию солнца и ветра.
В Европе из загашников извлечены все разработки, которые породил нефтяной кризис 1973 года, но похоронило последующее снижение цен на черное золото. С уст не сходит гордая формула: «у нас нет нефти, но есть идеи». Например, в Университете Делфта (Нидерланды) ученые всего континента разрабатывают мощные ветряки (до 10 мегаватт), которые планируется цепочкой установить вдоль атлантического побережья Ирландии и Франции.
— Вообще, говорить, что это у них что-то нетрадиционное, уже не приходится, — объясняет эксперт из РАО ЕЭС Анатолий Копылов. — Германия в 2003-м только одних ветряков ввела мощностью 2500 МВт. Это столько, сколько в нынешнем году РАО ЕЭС собирается вводить всех типов мощностей…
В России, как известно, нефть есть. Однако задумываться об альтернативе людям приходится: электрические сети покрывают только треть территории РФ — на привозном топливе живет 20 млн человек. Впрочем, к энергетической независимости стремятся не только на окраинах страны.
Подводная лодка на юго-западе
Россия не готова поставить на чистую энергию, как это делает Европа |
На Юго-Западе Москвы за гигантским «пентагоном» Академии Генштаба стоит обычная с виду 17-этажка. От окружающих домов она отличается тем, что не подключена к теплосети. В ее подвале — компьютер и восемь небольших агрегатов, похожих на советские стиральные машины. Это теплонасосы, нагревающие воду за счет низкопотенциального тепла земли. Работают они по тому же принципу, что и холодильник, на фреонах, тепло берется из 30-метровых скважин и передается воде в батареях и водопроводе. Кроме того, на чердаке имеется утилизатор, забирающий тепло из вентиляции, аналогичная машина стоит на трубах канализации. Технология позволяет вернуть дому 50% тепла. Летом теплонасосы работают в обратном направлении, охлаждая батареи как кондиционер.
17-этажка принадлежит Минобороны, которое решило построить «дом, автономный, как подводная лодка». Экспериментировать с малоизвестной в России технологией поручили пионеру в этой области, фирме «Инсолар». «Это первая ласточка, но в Москве и области сейчас строится еще десяток объектов с теплонасосами, — рассказал «Огоньку» главный инженер «Инсолара» Игорь Абуев. — Причина в кризисе централизованного теплоснабжения: теплосети развиваются медленнее, чем строительство. Застройщикам дают удаленную точку подключения, чтобы они за свой счет строили ветку. К нам обращались из Жулебина, Куркина. С газом при нынешних тарифах наша технология неконкурентна, но там, где альтернатива — электроотопление, теплонасосы окупаются за два года. Говорить о внедрении широким фронтом пока не приходится, но скачки тарифов произошли недавно, поэтому перестройка рынка происходит прямо сейчас».
Рынок жилья пока не научился считать затраты на энергетику, объясняют в «Инсоларе»: фирмы строят дома на продажу, стоимость дальнейшей эксплуатации их не волнует. А человек, покупая квартиру, не задумывается о том, сколько он будет платить за коммунальные услуги. «Поэтому, — говорит Игорь Абуев, — к нам обращаются в основном те, кто строит доходные дома, или частники».
Как перерезать провода
Конечно, теплонасосы в высотке — это пока экзотика. Обычно к альтернативной энергетике прибегают частники, которых экспериментировать заставляет жизнь. В Московской области только разрешение подключиться к электросети стоит больше $1000 за киловатт-час. За прокладку сетей надо платить отдельно. А если вы решили купить дом там, где электричества вовсе нет? Замдиректора «Телеком-СТВ» Борис Эйдельман подтверждает, что основные потребители солнечных батарей — дачники, которые по разным причинам не могут подключиться к сети, и средний класс из Подмосковья, который покупает себе полностью автономные системы как дань моде или из чувства независимости.
Инженер-электронщик с НТВ Илья Стариков пять лет назад купил солнечные батареи на 3 кВт для дома под Москвой.
— С электричеством была беда,— объясняет он, — перебои, напряжение в сети порядка 160 вольт, приборы отказывались работать.
Летом батареи на дом хватало с избытком, но зимой — только-только: модуль работал на 10% мощности.
— Тогда я добавил в систему ветряк на 1,5 кВт и поднял его на трубе на 18 метров. До номинальной мощности ветер в нашей местности его не раскручивает, но 10—15% дает. И этого хватило, чтобы полностью отключиться от сети. Электронасосы качают воду в теплые полы. Зимой, правда, приходится подключать газ.
Солнечные батареи Стариков купил за $3500, подержанный ветряк — за $1000 (новый, с аккумулятором обошелся бы тысячи в три). Российские ветряки похуже западных (быстрее летят подшипники, лопасти хуже), но дешевле. Правда, сейчас можно купить подержанный западный ветряк: у них ставят более крупные установки, а маленькие распродают.
— В поселке теперь народ зашевелился, — рассказывает Стариков, — многие хотят поставить нечто подобное. Но на самом деле для нас это ново. Подмосковье — не Краснодарский край, где солнечные коллекторы на крышах уже через дом.
Вообще, развитие российского рынка ВИЭ пестрит неожиданными сюжетами. Недавно под Краснодаром на горе Чубатой «ВымпелКом» построил ретранслятор на солнечных батареях — теперь «МегаФон» и МТС тоже хотят. Вообще, сотовая тема на рынке заметна. «Внутри страны нашу продукцию больше всего покупают пчеловоды, вывозящие свои пасеки туда, где нет сети», — говорит Марат Закс, директор краснодарской компании «Солнечный ветер», крупнейшего производителя солнечных батарей. А у Бориса Эйдельмана один из главных клиентов — секта виссарионовцев, в селе которых в Красноярском крае солнечные батареи почти на каждом доме. В подмосковной деревне Поярково другая технология: на небольшой ферме метаном, который получают из навоза, отапливают коровник.
— Но это эксперименты. По большей части жителям глубинки, которым ВИЭ действительно нужны, они пока не по карману, — объясняет Владимир Каргиев, эксперт центра «Интерсолар», занимающегося развитием альтернативной энергетики в России. — Общий объем закупок ветряков и солнечных модулей по России — всего несколько сотен установок в год. Объем продаж растет теми же темпами, что на Западе, — на 20 % в год, только вот отстали мы лет на 20. Главное, что сдерживает, — неосведомленность. Пока государство, как в Европе, не возьмется за пропаганду, серьезного рывка не будет.
Программы развития ВИЭ у государства нет. Почти все крупные проекты (геотермика на Камчатке, ветряки на Чукотке и в Калининградской области) были инициированы властями регионов, где есть проблемы с завозом топлива.
— Если есть розетка, мы не конкурентоспособны, — говорит Марат Закс. — Рубль за киловатт — это смешная цена, она должна вырасти в пять раз, чтобы мы могли тягаться.
— Топливная энергетика тоже ведь дотационна, — считает Валерий Васильев, — в реальности на киловатт идет поллитра условного топлива и стоит он не меньше 4—5 рублей.
Государство или частник?
| Локомотивы альтернативной энергетики — регионы и средний бизнес |
Локомотивом альтернативной энергетики в России наши собеседники, не сговариваясь, называют регионы и средний бизнес. Как правило, его основатели — это ученые и изобретатели, в советские годы занимавшиеся теоретическими разработками по ВИЭ или в близких к этому областях. Когда стало можно, они организовали фирмы, стали искать области сбыта, наладили производство. Так, прорыв в геотермальной энергетике обеспечили две компании из МЭИ, «Геотерм» и «Наука», которые разработали современнейшее оборудование. Благодаря им на Камчатке построены геотермальные станции мощностью в 50 мегаватт, которые обеспечивают уже почти половину полуострова. Питерская частная фирма «Инсет» разработала оборудование для микроГЭС и нашла рынок сбыта в Башкирии и на Алтае. «Солнечный ветер» внедрил лучшие советские разработки и производит солнечные батареи мирового уровня. Проблема только в том, что 90% продукции наших фирм обычно идет на Запад.
Пока что ВИЭ составляют лишь 0,5% российской электроэнергетики. Хотя потенциал ВИЭ в России — почти 90 млрд тонн условного топлива (в пять раз больше, чем все разведанные запасы нефти, газа и угля). Тепло Земли можно использовать на 75% территории России. Крайний Север и Дальний Восток, степные регионы обладают мощнейшим ветровым потенциалом. Северо-западные области могут поставить на поток производство биомассы (отходы деревообрабатывающей промышленности, которые прессуют под большим давлением в топочные пилеты). Забавно, что максимальным потенциалом ВИЭ обладают как раз те регионы, которые имеют самые большие проблемы с завозом топлива.
Однако по темпам внедрения мы отстаем даже от Индии, Бразилии и Турции.
— Наша беда — в богатстве, — объяснят эксперт комиссии Госдумы по проблемам устойчивого развития Иван Селезнев. — Мы развращены изобилием нефти и газа.
ВИЭ — это дорогие и непривычные технологии. Пуститься вдогонку за Европой можно, если перенять ее стратегию на вытеснение топливной энергетики, вводить дотации, льготы для потребителей, экологический налог. Но стоит ли это делать? Вопрос о том, как и в какой мере государству вкладываться в ВИЭ, обсуждается в высоких кабинетах с 1993 года. Дума приняла уже два закона — и оба раза президент Ельцин накладывал на него вето. Эксперты говорят, что те документы — вслед за европейскими — ставили большие цели, опираясь в основном на плановые методы и прямые дотации. Сейчас РАО ЕЭС готовит свой законопроект. Руководитель рабочей группы Анатолий Копылов рассказывает, что они готовят закон менее амбициозный и более реалистичный.
— Общество у нас пока ничего такого не понимает. Говорить «дайте нам денег на ветряк» — несправедливо по отношению к другим бюджетникам. Предлагать проект, предполагающий дотирование, субсидирование, налоговые льготы, было бы самоубийственным для этого закона. Мы пробуем действовать скромно и делаем упор на рыночные механизмы поддержки. Например, направлять на ВИЭ некоторую часть средств, которые государство ежегодно выделяет на инвестиции в энергетику. Или обеспечить свободный доступ ВИЭ к энергосистемам, сделать так, чтобы затраты по подключению частично финансировались сетевой компанией.
— Думаю, у этого проекта шансы получше, — говорит Владимир Каргиев. — РАО ЕЭС его протолкнет.
Видимо, формула нашей энергетической альтернативы не будет повторять западные. Россия не готова поставить на ВИЭ так, как это делает Европа. Скорее, она может помочь бизнесу заполнить дыры, которые не может залатать Чубайс.