Откуда оно взялось, откуда всплыло дурацкое это слово, от которого уже не избавиться - застряло в голове?
Возможно, из того огромного стеклянного ящика, оборудованного по всем правилам роскошной аквариумной жизни, который от нечего делать рассматривал я в приемной модной клиники. Таков закон: одни ходят по модным дискотекам и клубам, другие по модным больницам, причем в свое время все из первой категории переберутся во вторую…
Таинственные тени вуалехвостов и розовые стрелы красноперок скользят в подсвеченной воде среди пластмассовых на вид водорослей и камешков. Встречаются, застывают на мгновение, глядя друг другу в очумелые от непрестанного движения рыбьи глаза - и разлетаются, будто навсегда. Кто-то на плаву ухватывает спустившуюся сверху крошку еды и разумно скользит в сторонку, залегает на дно; двое сталкиваются и, отчаянно работая плавниками, несутся наперегонки в высшие слои, откуда спускается и достается счастливчикам пищевое счастье; мечтательно настроенная гуппи болтается без дела на пересечении главных путей; стремительный меченосец целеустремленно летит за полупрозрачной золотой рыбкой мечты…
В точности как мы - жители гигантского города, ловцы московского призрачного счастья, дорогие - кому?! - москвичи и непрошеные гости столицы. Не бывает ли у вас ощущения, что кто-то смотрит на всех горожан сквозь большое стекло, наблюдая от нечего делать нашу суету? У меня бывает.
А иногда - по мере того, как собственное скольжение в привычной среде дается все тяжелее, все больше мешает поднятая со дна наиболее быстрыми пловцами муть, - возникает желание и самому взглянуть на наш москвариум снаружи. Или просто прервать бесконечное движение, повиснуть в самом неподходящем месте, словно задумчивая гуппи, оглянуться - бесконечно можно разглядывать разноцветные наряды, плавники и хвосты, серьезную и потому особенно комичную суету, их нравы и манеры… То есть, не их, конечно, а наши.
Заметки о москвариуме, вот что это будет.