Мальчишки из Можайской колонии для несовершеннолетних отстояли одного из воспитанников—глухонемого Степку
Для обитателей «Можайки» Сергей Каледин — не просто известный писатель. Он — человек с воли, приходящий к ним уже не первый год.
— Все началось три с половиной года назад, — вспоминает Каледин. — Моя подруга писатель Люся Улицкая, узнав, что я тоскую без дела, как-то сказала: «Послушай, у тебя недалеко от дачи детская воспитательная колония. Иди туда!» Я пошел. И до сих пор не ухожу.
Сначала писатель думал, что будет вести литературный кружок; не получилось. Зато с помощью друзей-спонсоров ему удалось оборудовать психологическую лабораторию и привезти в колонию два десятка компьютеров для обучения. А еще — помог спасти Степку Орлова.
ВЕЗУЧИЙ
 |
| детям в колонии полагаются фрукты |
Однажды, когда Каледин в очередной раз пришел на территорию зоны, к нему подошли двое ребят из 3-го отряда: «Сергей Евгеньевич, пойдите к начальнику, упросите, чтобы Степку «на взросло’» не отправляли».
Степка Орлов —глухонемой. Ему недавно исполнилось 18 лет; как правило, таких осужденных отправляют во взрослые колонии.
— Ему до условно-досрочного освобождения осталось полгода, и на взрослой зоне не поймут, почему его не оставили на «малолетке», — решат, что он какой-то монстр, и Бог знает что с ним сделают, — объясняет Каледин. — Вот почему мальчишки и при-шли просить за него…
— Вот и он, — показывает писатель на парнишку, который сидит рядом с другими, играющими в шахматы. — Гонял в футбол, притомился и заснул. Писатель просит Мишу Аверкина — одного из тех, кто заступился за Степку, — разбу-дить его. Степка подходит. Миша говорит с ним «по-немому». Он знает этот язык с детства: его мама — глухонемая. Выяснилось, что приговор у Степана — два года и месяц за покушение на кражу.
— В неустановленном месте Степан Орлов вступил с Рахимовым в сговор, во исполнение преступного умысла подошел к гражданке и вырвал у нее сумку черного цвета, — читает Владислав Новиков, начальник Можайской ВК, выдержки из личного дела Степана Орлова.
Прохожие задержали двоих глухонемых, когда те пытались ограбить женщину. Орлов никуда убежать не смог, даже не пытался: его сразу же схватили за шиворот и отвели в оперативную часть. Быстро выяснили, что он уже был ранее су-дим и получил условный срок. Все остальное осталось загадкой для милиции — документов у подростка при себе не было; где он живет, он также вспомнить не смог. В результате написали: «Степан Орлов, 1987 г. рождения, бомж». Осудили. Отправили в колонию. Уже там он на своем языке объяснил ребятам, что мать — глухонемая, отец сидит в тюрьме. Мама вроде бы живет где-то в Рязани, но привезла его к тетке в Москву, где его и арестовали.
В ноябре 2005-го исполнится год, как Степан сидит. За это время его никто не искал.
— Похоже, этому мальчишке сильно повезло, что он попал в Можайскую колонию, — говорит Сергей Каледин. — На улице его могли бы убить. А тут ребята, да и сотрудники колонии о нем заботятся. Тем, кто пришел за него просить, я сказал: «Вам этот Степка Богом послан. Он вам напомнил, что существует добро, что нужно в жизни кому-то помогать. Это редкий случай милосердия в тюрьме».
—Когда Степан пришел к нам с этапа, я стала читать его личное дело и ужаснулась, — вспоминает Валентина Трифонова, зам. начальника ВК. —Там, например, говорится, что он «отказался давать объяснения» — это глухонемой-то! Ему вынесли несколько взысканий за нарушения режима. Похоже, все три месяца, что он содержался в тюрьме, администрация СИЗО не знала, что он не такой, как все...
ИМ ГОВОРЯТ: «ПУСТЬ СИДЯТ»
 |
| даже в колонии, которая уравнивает всех, —ботинки у ребят разные |
—Сегодняшние воспитанники отличаются от тех, кто приходил к нам в 80-х годах, — говорит Трифонова. —Тогда мало было совсем безнадзорных детей, которые скитаются по подвалам, мало было совсем неграмотных — таких, которые даже ручку держать в руках не умеют. За полгода до освобождения мы посылаем запросы по месту жительства — в милицию, в опекунский совет. Иногда сами родители звонят и спрашивают: «Вы хотите его освободить по УДО (условно-досрочное освобождение.— «О»)? Пусть еще посидит. Он вернется и мне голову разобьет». Многие освобождаются и до дома не доезжают. Снова попадают к нам. Может быть, если бы родители за ними приехали, все было бы по-другому...
Как сложится судьба Степки Орлова после освобождения — никто не знает. Во всяком случае, с «малолетки» во взрослую колонию он не пойдет. Сергей Каледин, когда к нему пришли заступники за Степана, отправился к начальнику колонии Владиславу Новикову. Степку оставили. А потом Каледин нашел в Москве студента Российского государственного социального университета, который согласился приезжать в колонию и давать уроки языка глухих другим воспитанникам, которые будут служить переводчиками для Степки, и персоналу колонии. Деньги на эти занятия дали друзья Каледина. А когда начнется учебный год, к Орлову будет приезжать учитель, который нау-чит его читать и писать.
