Удивительные люди, с которыми я живу в одном городе, понемногу превращаются в кошек: их активность за последние лет 10 заметно сместилась на темное время суток. Откуда у них берутся силы еще и для напряженной дневной деятельности - непонятно.
Другие знакомые мне урбанистические гиганты отводят бессоннице развлекательные гетто. В Париже до утра сияет только старый Латинский квартал, заполненный исключительно туристами, которые с поздним аппетитом едят в открытых специально для них греческих забегаловках. В Лондоне лишь темное и недоброжелательное Сохо среди ночи изредка оглашается возмущенным воплем туриста же, которого ввиду закрытия раздраженный пакистанец выставил из пыльного стрип-клуба. На Манхэттене, в районе доживающих свой порочный век 40-х улиц, колеблются тени и призраки, а 100 м в сторону - опасная тьма да стук каблуков одинокого безумца…
Москва не спит вся.
Вопли и грохот, вырывающиеся на рассвете из дверей модного молодежного клуба, давно уже не удивляют. Без всякой статистики ясно, что на душу мирного населения в нашей столице этих заведений приходится больше, чем в любой другой. Привычными, как ларьки, стали и казино, которых здесь наверняка не меньше, если не больше, чем в Монте-Карло и Лас-Вегасе вместе взятых. Без перерыва на сон они облегчают бумажники и души лихих детей удачи… Но обычная, черт возьми, торговля идет 24 часа в сутки - вот ведь чудо! Очередь в кассу супермаркета, состоящая в три ночи из добропорядочных молодых семейств, даже с младенцами в колясках, серьезных служащих в офисных пиджаках и одиноких девушек студенческого вида, наводит на мысль о биологических изменениях местной человеческой породы. В «Крокус Сити» за МКАД бутики работают нон-стоп, и я впадаю в оцепенение, становясь свидетелем ночной покупки костюма из новой коллекции Cerruti за 3000 и малахитового умывальника за все 20 000. А на паркинге не протолкнешься.
Понять это нельзя. Одно слово - Москва.