Потрогать атом

У меня в руке пластиковая коробочка с прозрачной крышкой, под которой таится чудо света. Чудо выглядит на редкость невзрачно - какие-то маленькие серые полоски. Это зонды сканирующего зондового микроскопа, которые позволяют разглядеть любую поверхность с разрешением до атома

/АЛЕКСЕЙ ТОРГАШЕВ/ФОТО ДМИТРИЯ ГУЩИНА/

Когда в 1981 году Герд Бинниг и Гейнрих Рорер собрали первый в мире «атомный микроскоп», самого термина «нанотехнология» еще не существовало, а мои собеседники-Андрей Шубин и Питер Вернхаут-друг друга не знали, поскольку ходили в начальную школу в разных странах: один в СССР, другой в Голландии.

Они рассказывают мне, что в 1986 году, когда Бинниг и Рорер получили за свой микроскоп Нобелевскую премию по физике, а американец Эрик Дрекслер этот звучный термин придумал и объявил нанотехнологии «революционным переходом от манипуляций с веществом к манипуляциям с отдельными атомами для построения принципиально нового вещества», их нынешний начальник-президент компании НТ-МДТ Виктор Быков - служил в скромной советской лаборатории в академическом институте, следил за перестройкой и знал заранее, что перспектив у государственной науки немного.

Экскурс в чужую биографию выглядит крайне забавным со стороны, но для Андрея и Питера именно с быковских жизненных хитросплетений начинается их собственная реальная «сегодняшняя жизнь», и потому они абсолютно в курсе того, что в 1989-м, когда стала вполне очевидной перспектива скорого и полного развала советской государственной науки, физик Быков ушел из лаборатории в предприниматели, организовав вместе с приятелем (или по-модному-партнером) Михаилом Лазаревым исследовательскую корпорацию МДТ. Проектов у корпорации было множество. Была, к примеру, торговля куриными окорочками, которая благополучно загнулась, но для дела оказалась крайне полезной-со всей очевидностью отцам-основателям стало ясно, что ученые не должны торговать окорочками и обязаны заниматься исключительно тем, чем умеют,-наукой. После этого был сконструирован гидросамолет, взлетавший с полуметровой волны, который получил второй приз в Ле Бурже. Затем возникло целое направление, которое и сейчас прекрасно живет,-растворимый бета-каротин, с которого, собственно, и началось путешествие российской корпорации в мир «большой нанотехнологии». Российскими учеными была разработана молекулярная оболочка для водной формы каротина, которая очень быстро всасывается в организм в отличие от обычной жирорастворимой, содержащейся, скажем, в морковке. «Прежде это было немыслимо, а теперь пузырек с препаратом можно купить в любой аптеке»,-с гордостью просвещают меня русский с голландцем. Когда все начиналось, в компании, больше похожей сперва на лабораторию, работали всего лишь 15 человек, сейчас-300 и это уже масштабное высокотехнологичное производство.

Конечно, были тяжелые времена. К 1998 году, еще до кризиса, российский рынок научного приборостроения стал равен нулю. Но как раз в это время в корпорацию пришли первые заказы из-за рубежа и стартовал экспорт российских приборов в Израиль, Голландию. Без международных контрактов, наверное, фирма бы и не выжила.

Разговариваем мы в кабинете Шубина (официальная должность которого-коммерческий директор), в зеленоградском офисе компании. Чай пьем. Я разглядываю стоящий на столе увесистый стеклянный шар с прозрачным изображением Моны Лизы внутри-тоже продукт высоких технологий, такие изображения выжигаются сфокусированным внутрь стекла лазером. Питер ни на секунду не отрывается от своего ноутбука-отслеживает клиентуру, надо полагать. Или письма пишет, не знаю. Еще приблизительно раз в 10 минут звонит по мобильнику-тяжела жизнь старшего менеджера.

-Я получил образование в Голландском университете электроники,-рассказывает в перерывах между ноутбуком и звонками Питер, трогательно стараясь не ошибаться в русском,-работал на немецком предприятии в Гамбурге, которое поставляло оборудование в Россию. Выучил язык, стал понимать российскую культуру, как здесь люди общаются. Потом познакомился с Андреем Шубиным. Мне очень понравились люди, мы поговорили о возможностях представлять НТ-МДТ в Европе, я решил попробовать. И сейчас, через восемь лет, мы занимаем первое место в Европе по инновациям. Конечно, пока не первое по объемам продаж, но и на этот уровень выйдем обязательно. Уже сейчас у нас большая сеть научных институтов в Европе-Кембридж, Суррей, Лунд, Амстердам… В каждой европейской стране сейчас есть наше оборудование.

-Я начал работать в корпорации в 1994 году,-вспоминает Андрей Шубин.-Даже на самом деле несколько раньше, причем-сторожем. Учился тогда на физфаке МГУ и делал диплом в компании. Здесь были прекрасные 286-е компьютеры, в то время как в МГУ имелись только древние ЕС 1045, которые постоянно висли. И вот здесь я как сторож получил персоналку. После диплома меня сразу пригласили налаживать международный бизнес. Я и пошел. С дипломом астронома и не имея никакого опыта. А после этого сразу стал коммерческим директором. Такой вот получился взлет карьеры-ракетоподобный. Ну что, пойдемте, посмотрим производство?

Исследовательская часть НТ-МДТ находится в здании зеленоградского технопарка. Раньше здесь было одно из предприятий города, производивших отечественную электронику.

-Знаете, что было неправильно?-спрашивает Андрей, пока мы идем по коридору.-Весь этот город изначально был рассчитан на то, чтобы скопировать чужие, западные процессоры. Их привозили сюда, распиливали, разглядывали под микроскопом и пытались воспроизвести. Так никогда нельзя оказаться впереди и стать конкурентоспособным. Сейчас все меняется в течение года. Это новая экономическая реальность, в которой уже не работает, например, система авторских прав. Да много чего не работает. Выход только один-все время выводить на рынок новый продукт. Желание не отстать уже не годится-надо играть только на опережение. Мы и играем.

Так выглядит современное чудо света- сканирующий «атомный микроскоп»

Вот смотрите-наш фирменный продукт, зовется NTEGRA и разлетается по клиентам как горячие пирожки. Это самый модный за рубежом микроскоп и действительно уникальный. В модель вбито почти все, чем исследуется сегодня микромир: микротом для нарезки биологических образцов, инверсионная оптическая система и сканирующая, спектрометр и лазер для изучения химического состава и, конечно, зондовый микроскоп. Многие детали из титана (у нас дешевый титан в отличие от других стран, которые не могут его себе позволить; даже американцы, лидеры рынка микроскопии, используют у себя алюминий). Цена немаленькая-в полной комплектации $500 000.

-Мы выигрываем конкуренцию за счет качества, а не цены. Цены у нас не самые низкие,-вступает Питер.-Главное преимущество-это мозги, неординарные технические и технологические решения, уровень подготовки кадров. Наука здесь очень высокого уровня, и не случайно русских физиков хотят повсюду.-Он так и говорит-«хотят», и звучит это в его устах особенно симпатично.

Весь рынок зондовой микроскопии, поясняют мне зеленоградцы, сегодня оценивается в $150-200 млн. Производят такие микроскопы около трех десятков компаний в мире, но в явных лидерах только американцы, немцы, японцы и мы. Конкуренция жесточайшая, каждая сделка-просто бой, в котором приходится доказывать, что только made in Russia-это супертехнология и супернадежность. Нынешний сырьевой и прошлый советский имидж страны делу очень вредит. Доверие, которое, скажем, американский производитель получает автоматически, нам всякий раз нужно завоевывать. Даже поразительно, насколько серьезную роль в продвижении российского хайтека за границу играет шлейф стереотипов еще советских времен, когда и хайтека-то не было. У компании, например, очень трудно идут дела в Китае. Почему? А потому, что там слишком хорошо помнят дружбу с советским народом, от которой осталась куча самолетов, но нет запчастей и описаний. Там все знают, что в принципе это летать может, но сервиса не будет. Отсюда правило: чем меньше страна пугана советской продукцией, тем лучше для бизнеса.

Бизнес между тем обещает шикарные перспективы. Сегодня более всего на рынке нанопродуктов востребованы ультратонкие диодные дисплеи для мобильных телефонов и компьютеров, антибактериальные и антикоррозийные эмульсии, лабораторное оборудование для анализа клеток ДНК и особенно микроскопы, которые с полным основанием титулуют «чудом света». Мы не лишние на этом празднике жизни-у нас в отечестве чудо, напомним, производят в Зеленограде.

Повестка дня на завтра-это, во-первых, непосредственная манипуляция атомами и сборка из них материалов с необычными свойствами (например, сверхпрочных углеродных нанотрубок). Во-вторых, производство электронных микрочипов, размеры которых будут сопоставимы с молекулами.

Есть виды и на «послезавтра»-как полагают эксперты, уже в 2025 году появятся первые нанороботы, способные конструировать из готовых атомов любой предмет. Следствием этого станет революция в сельском хозяйстве: нанороботы будут производить пищу, заменив сельскохозяйственные растения и животных. Стабилизируется экологическая обстановка-новая «нанотехнологическая» промышленность уже не будет производить отходы, отравляющие планету, а нанороботы смогут уничтожать последствия старых загрязнений. Ну а итогом нанотехнологической революции, как считают «нанофанаты», станет рождение новой среды обитания XXI века: нанороботы будут присутствовать в каждом предмете, в каждом человеческом организме, и человечество сольется с окружающим миром в единый разумный компьютер.