Под охраной
В подмосковной деревне, где я живу, страшная безработица — целыми днями здоровые мужики стоят на центральной площади, томятся без дела. А вокруг таджики строят неисчислимые коттеджно-дворцовые поселки. Местные на предложение поработать — например, вырыть небольшую траншею на участке — гордо, даже не спрашивая об оплате, отвечают: «Талибов зови».
Потому что все они мечтают лишь об одной занятости — охрана, сутки-трое.
«Сутки-трое, камуфляж» — вот искомая формула национальной идеи, выраженная в словах мечта о счастье.
Такого количества мужчин в форме частных охранников нельзя увидеть ни в одной мировой столице, кроме Москвы. У мраморного подъезда банка и возле ларька-стекляшки, перед пятизвездной гостиницей и у грязного входа на оптовый рынок одинаково переминаются эти люди в черных или пятнистых ватных куртках. Угрюмая одежда с надписью «охрана» — наш самый популярный, практически народный мужской костюм.
Напрашивающееся объяснение — мол, у нас опасно, охрана необходима, потому ее и много — не кажется мне исчерпывающим. Во-первых, кого хотят убить, и так убивают, и никакая охрана не помогает. Во-вторых, от кого охраняют киоски и торговые ряды? Тем, кто мог бы представлять для них угрозу, владельцы регулярно платят, все давно поделено, никто не покушается на чужих вассалов, а покусится — так неужели этот рыхлый дядька в ватнике отобьет атаку? И зачем охранник в уродливой форме перед гостиницей, разве молодой швейцар в красивой ливрее не может выполнять те же функции?..
Я думаю, охрана стала у нас массовой профессией потому, что такова воля наших масс. Массам нравится нетяжелая работа, суть которой — в ношении дубинки и в суровом вопросе «куда?!», адресованном мирным гражданам. А работодателям инстинкт самосохранения подсказывает: надо пойти навстречу народным чаяниям. Спокойней платить $300 этому бездельнику в форме, чем не платить. По крайней мере, сутки через трое он на виду, под присмотром.