Столичный город населен финансистами, молодыми и не очень, дипломированными и самообразовавшимися. Всем известно, что значат «опцион», «ретейлер» и «франшиза». Молодые люди осваивают эти слова чуть позже «мамы», но гораздо раньше «Пушкина», даже употребляемого в образном смысле. «А уроки кто будет делать, Пушкин?» — «А кто такой Пушкин?» Другое дело — сообщение о поглощении крупной дилерской компании «Мегаинцест» холдингом «Русьпередел». Тут все ясно любому: и насчет фьючерсов, и относительно оптимизации рисков.
Поэтому о деньгах можно говорить только всерьез и с почтением, обо всем остальном — с усмешкой и адресуясь к нижним частям тела.
В телеэфире игра на понижение идет успешнее всего. Герои реалити-шоу одержимы кроличьей сексуальностью и маниакальной жаждой призового миллиона. Сериалы придумываются и снимаются студийными буфетчицами и администраторами в рамках их представлений о драматургии и жизни. От пошлости юмористических передач устают, похоже, даже изготавливающие их профессиональные и опытные пошляки. Но продюсеры уверены, что тем, кто делает новые русские бабки, для отдыха нужны «Новые русские бабки». И продюсеры, вероятно, правы.
Телевидение быстро догоняют — иногда и обходят — эстрада, книгоиздательство, печатные СМИ, образование… Все снижают качество и радостно фиксируют рост спроса. Потребитель включен в эту игру на равных: его приучают к быстрорастворимым развлечениям, а он требует того, к чему приучен.
В общем, ничего нового тут не скажешь. Меня же мучает только один вопрос: а лучше ли было в те времена, когда культура насильно тащила в небеса, а не макала в помойку? Когда настоящие книги читали потому, что дамских романов не было, когда по телику часами гнали раздражавшие народ симфонические концерты, когда снимали профессиональное, но сложное кино, когда распространялся по стране доброкачественный юмор, но исключительно из-под полы?
Зато никто не уважал деньги, потому что вместо денег была советская зарплата.