143 курсанта московской Химакадемии в сентябре переехали в Кострому. Реформа армии — профильные военные вузы объединяют и выводят из столицы. Чтобы узнать, как обживаются в провинции курсанты и офицеры из Москвы, корреспондент «Огонька» отправилась в Кострому
В три часа дня около КПП Костромского училища радиационной, химической и бактериологической защиты (РХБЗ, в народе — химучилище, или химдым) толпились девушки, родители ждали своих детей с пакетами еды. Около окошка дежурного стояла очередь: курсантов к КПП вызывали по телефону. Чуть поодаль принимала клиентов грязная «Закусочная»: воровато оглядываясь, курсанты старших курсов пили на морозе чай с пирожками в «неположенное время». С территории училища выходили дети и подростки в тренировочных штанах: закончился городской чемпионат по армрестлингу. Химучилище для Костромы — это центр спортивной и личной жизни. От города его отделяет желтая бетонная стена.
— Ты из какой роты ждешь? — прервала мои наблюдения девушка.
— Из девятой.
— А-а, значит, тоже москвичей, — девушка улыбнулась мне, как старой подруге.
ЕСЛИ ДУЛО СМОТРИТ В НОС
Москвичами здесь называют курсантов, которых с сентября 2005 года перевели учиться в Костромское училище из московской Военной академии РХБЗ. Московская академия прекратит свое существование в следующем году, когда оттуда переведут в Кострому адъюнктов, докторантов и профессоров. В 2002 году похожая история произошла с Тамбовским военным училищем РХБЗ — его тоже перевели в Кострому. Вобрав в себя три военных учебных заведения, в 2006 году Костромское училище приобретет статус академии.
Высшее военное руководство логику происходящего объясняет рационально. Во-первых, таким образом сокращается количество военных химиков в стране. До сих пор их выпускали столько же, сколько в СССР в период холодной войны. А сейчас еще и МЧС начало обучать специалистов РХБЗ. Во-вторых, с переездом повышается уровень жизни курсантов и офицеров. Москва — город дорогой. И в-третьих, объединение училища и академии сокращает время и расходы на обучение. Раньше офицер получал высшее военное так: сначала оканчивал училище, потом служил — «ставил желтые флажки», а после этого еще тратил годы на академию. Теперь он корочку с двумя высшими получит за пять лет. Училище РХБЗ дает высшее гражданское и среднее военное образование.
Закрытие московской Химакадемии — это первый шаг к очищению столицы от военных вузов. Вслед за ней Академию ракетных войск стратегического назначения перебазируют в Серпухов Московской области, Общевойсковую академию Вооруженных сил — в Солнечногорск, Военно-инженерный университет — в Тюмень. На сайтах вузов, которые будут закрыты вслед за Химической академией, стоит стон и плач. Действия военного министерства оценивают витиевато: «Кто на свете всех умнее, справедливей и честнее? Риторический вопрос, если дуло смотрит в нос».
ПОЛНЫЙ ЕВРО
Ждать москвичей со второго курса долго не пришлось. Мы отправились в кафе «Рога и копыта». По сторонам чернели прогнившие деревянные крыши старинных домов на каменных фундаментах, а из вывесок чаще всего встречались «Винно-водочный», «Ткани», «Пряжа» и «Игровой центр». Похоже, в свободное от работы время Кострома шьет, пьет, вяжет и играет с «однорукими бандитами».
— Бытовые условия у нас отличные, — официально начал разговор Сергей. Он чуть ли не единственный коренной москвич из всех курсантов закрывающейся академии. Остальные подали рапорта и остались жить в столице. — Тут казармы, как номера гостиницы «Украина», полный релакс. Во всех кубриках DVD, холодильники, телевизоры, встроенные шкафы. В Москве мы жили в исторических казармах времен Екатерины II, с 1832 года там располагался Фанагорийский полк, а тут полное евро, строится еще один новый корпус.
Сергей попал в академию из-за любви к химии. Полтора года он учился в Российском университете дружбы народов, потом его отчислили. Стал искать, где еще можно доучиться на химика, и нашел Химакадемию, к полному ужасу своих родителей и друзей. А когда академию еще и перевели в Кострому, те «вообще впали в шок».
— Ага, отличные условия, поэтому нас в училище и не любят, — поддакнул Олег. — А еще за то, что мы учимся не на командном, а на инженерном факультете. За то, что везде представляемся курсантами академии. И мы умные, а не просто горлопаны-командники. К тому же мы москвичи, у нас есть ноутбуки, интернет и записи самых свежих модных песен. Нас реже, чем командный факультет, отправляют в наряды. За что же нас любить?
Олег — уроженец Тамбова, из военной семьи (большинство воспитанников училища — дети военнослужащих). Его отец — подполковник ВВС, а мать — работник городской администрации. После 8-го класса мальчика отдали в Ульяновское суворовское училище, где он «с 15 лет полностью сам решал, что делать в жизни». Вот он и решил получить высшее военное образование в Химакадемии.
— А город тут убогий. Пойти некуда, не то что в Москве: в театр Российской армии, в Дом кино, на футбол, на ВВЦ, — решил сменить тему Андрей из Амурской области, где его отец работает в военной прокуратуре. — А тут нас в город выпускают редко, поэтому сидим в казармах, режемся в компьютерные игрушки, ходим в тренажерный зал, фэнтези читаем. Боимся только, что от жизни отстанем в этой дыре.
— Зато есть плюс, — отметил Олег. — В Москве в метро от человека в форме шарахаются, как от бомжа, будто испачкаться боятся, а здесь — нормально. И 2000 рублей в месяц здесь совсем другие деньги. Кстати, и интернет на мобильнике здесь намного дешевле.
Главная же тема разговоров курсантов — уровень образования. Они утверждают, что преподавательский состав в Москве был ощутимо сильнее. После перевода всей академии в Кострому большинство московских преподавателей — пожилые именитые профессора, уволенные в запас офицеры — конечно, останутся в столице. И дело не только в этом. У училища нет условий для перевоза уникальной академической лаборатории. А она — единственная в стране аккредитована в числе десяти других лабораторий из 45 стран мира в Международной организации по запрещению химического оружия.
— Получается, комфортабельные казармы курсанту нужнее образования, — подвел итог беседы Сергей.
ХОТЬ В ЧИСТОМ ПОЛЕ
Самая странная особенность жизни курсантов в Костроме заключается в том, что все, даже старшекурсники, семь дней в неделю ночуют в казармах (таковы правила), но при этом непременно снимают жилье. В съемных квартирах и домах они проводят всего несколько часов днем в субботу и воскресенье. Смотрят телевизор, встречаются с друзьями (курсантами же!) и девушками, слушают музыку, готовят еду.
Дом, а точнее полдома, пятикурсников, куда меня пригласили в гости, находится в 20 минутах ходьбы от училища. Его курсанты снимают вшестером за 2500 рублей в месяц. Их быт незамысловат: вода в колонке, туалет на улице, а магнитофон и видик привезены из дома. Чаще всего они смотрят боевики и фильмы ужасов. В холодильнике — трехлитровая банка домашней тушенки и пиво, на двери — старая табличка, украденная прежними жильцами из училища: «Спальное помещение». Во всех комнатах — фотографии любимых девушек (как правило, блондинки в мехах), друзей в противогазах. Пятикурсники уже знают, куда их распределят: лучшим удалось пробиться в МЧС и милицию, а отстающим — в химвойска. Из армии никто не собирается уходить на гражданку.
— Ну а как вы думаете, москвичи в Костроме приживутся? — спросила я ребят напрямик.
— Прижиться приживутся — военный везде жить может, хоть в чистом поле, хоть песках, — серьезно сказал Дима. — Но не понимаю, зачем всех сгонять в одно место, а тем более в Кострому. Когда все в одном месте — это даже технику безопасности нарушает.