Несколько авторитетных научных центров России заявили о том, что близки к разработке средств против птичьего гриппа.
Стоит ли бить в литавры?
Можно без преувеличения сказать, что минувший год прошел под знаком паники по поводу птичьего гриппа. Его пандемия, к счастью, пока не случилась. Зато российские разработчики вакцин, противовирусных препаратов и антисептиков неожиданно оказались в центре всеобщего внимания: такого количества победных рапортов мы не слышали, пожалуй, со времен советского освоения космоса.
Одним из первых о готовности сделать вакцину против «птички» доложил новосибирский научно-производственный биотехнологический центр «Вектор». Сибиряки уверяли, что у них для этого есть абсолютно все: и выявленные штаммы вируса, и новейшие лаборатории с системами биобезопасности, которые соответствуют мировым стандартам. «Вектор» предложил Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) свои услуги по исследованию птичьего гриппа и напомнил, что располагает уникальной лабораторией по работе с особо опасными вирусами.
Вскоре из Санкт-Петербурга пришла весть о том, что вакцина уже разработана в тамошнем Институте гриппа. Директор института Олег Киселев не исключал возможности, что ее массовый выпуск может начаться уже весной 2006-го на уфимском предприятии «Иммунопрепарат», где производится львиная доля российских вакцин. Чуть позже петербуржцы сообщили, что разработали не только вакцину, но и противовирусный препарат, эффективный в том числе и при птичьем гриппе, — триазовирин.
Не успела высохнуть типографская краска на публикациях об этой сенсации, как случилось следующее: доселе никому не известное ООО «Микроклеточная технология» объявило о создании препарата, уничтожающего вирус птичьего гриппа. Правда, эти разработчики тут же оговорились, что создали не лекарство и не вакцину, а «дезинфицирующее средство на основе природных компонентов, уничтожающее вирус в окружающей среде — воздухе, воде и на любых поверхностях». Так было написано в официальном пресс-релизе.
Вскоре, как нельзя кстати, подоспели сообщения из Юго-Восточной Азии о нескольких случаях, когда швейцарский препарат Tamiflu (который, по мнению ВОЗ, пока остается единственным средством против птичьего гриппа) не смог спасти больных. В воздухе запахло сенсацией: получалось, что швейцарцы могут проиграть гонку русским.
Но вскоре выяснилось, что никто особо ни за кем и не гонится. Представитель «Микроклеточной технологии» пояснил «Огоньку», что они только еще готовят пакет документов для государственной регистрации препарата, прекрасно понимая при этом, что средство для дезинфекции птицефабрик в одиночку с заразой не справится. А посему свою роль в деле борьбы с птичьим гриппом они не склонны переоценивать. Весьма осторожны в оценках были и петербуржцы.
— Триазовирин мы делали не под эпидемию птичьего гриппа, его начали разрабатывать раньше, — пояснил «Огоньку» Владимир Зарубаев, заведующий лабораторией молекулярных основ химиотерапии вирусных инфекций Института гриппа. — Это препарат из довольно известной группы так называемых аналогов нуклеозидов. Малотоксичный, высокоэффективный, с широким спектром противовирусного действия. Он действует на парагриппозные инфекции, на грипп А, грипп В и еще несколько вирусов. Поскольку птичий грипп относится к гриппу А, триазовирин может быть эффективен и против него.
— Когда и где вы планируете массовое производство?
— До производства экспериментальной партии дело может дойти довольно скоро. Но как пройдет вся линейка клинических испытаний, кто в случае успеха возьмется за массовый выпуск — пока сказать трудно. У нас не так уж много разработок, чтобы мы имели отлаженную практику и постоянных контрагентов в этой сфере.
— А как поживает ваша вакцина?
— Вакцину мы разрабатываем, но до масштабных клинических испытаний пока еще не дошли. Хотя понятно, что тянуть мы с этим не будем — не тот случай.
Таким образом, на рынок ни один российский препарат или вакцина пока не выходят (хотя перед Новым годом пришел свежий рапорт о создании у нас вакцины для птиц). Единственным в мире препаратом с относительно доказанной эффективностью против «птички» пока остается тамифлю. Единственной готовой к массовому производству остается китайская вакцина для домашней птицы. Но все же высокая активность российских разработчиков не может не радовать. Есть четкое ощущение выхода из многолетней спячки. Новое — это хорошо забытое старое: ни для кого не секрет, что СССР производил бактериологическое оружие, поэтому у нас есть научные школы, способные разрабатывать отличные вакцины и другие биопрепараты. Впрочем, у этой медали есть и обратная сторона.
— С тех времен, когда наши разработчики биологического оружия не знали отказа ни в чем, в России сложилась совершенно непрозрачная система регистрации вакцин и биопрепаратов, — сказал «Огоньку» на условиях анонимности топ-менеджер московского представительства одной из крупнейших западных фармацевтических компаний. — Российскую вакцину могут зарегистрировать по звонку чиновника, проведя испытания на коленке, а хорошую западную годами не пускать на рынок. Я боюсь, что конкуренция не будет честной и бум российских биотехнологий приведет на рынок непроверенные, «сырые» препараты и вакцины.
И все же биотехнологии — хороший шанс для нас. Прежде всего — это не самое дорогое удовольствие. Создание уникального биотехнологического препарата стоит «всего» несколько десятков миллионов долларов (при создании химических лекарств счет может идти на миллиарды). Искомые миллионы в России уже есть, например, у крупных оптовых продавцов лекарств. Оптовики уверяют, что готовы инвестировать в разработки. Даже если это не даст быстрого прорыва и не выведет на рынок препараты мирового класса — страна получит новые рабочие места в высокотехнологичной сфере, а это когда-нибудь да выстрелит. Как говорят те же китайцы, путь в десять тысяч ли начинается с первого шага.