В квартале Рамна мангусты — местные жители зовут их «нэвла» — сегодня редкость. Когда-то их было полно в заросших кустарником пригородах Исламабада, но пакистанская столица, которую начали отстраивать в 60-е годы, растет и наступает на буш. Вместе с новостройками приходят коты. Местные жители об этом жалеют, но европейцы, все более многочисленные в квартале, с опаской смотрят на родственников Рикки-Тикки-Тави, которые заглядывают в подвалы в поисках грызунов.
Строгий господин, живущий на вилле одного из европейских посольств, как-то жаловался мне по-соседски, что зверек часто крутится у их подвальных окошек, огороженных и охраняемых согласно всем требованиям войны с мировым терроризмом. «И что ему надо? Никаких мышей у нас нет!» — возмущался он так, словно мангуст нелегально пытался получить шенгенскую визу. Вскоре, однако, на вилле затеяли ремонт — что-то с водопроводными трубами. И выяснилось: в гараже жила кобра. Черная и не очень большая, чуть больше метра — «джангли», как сказали местные. Очевидно, жили там и грызуны, которыми она питалась. Что было нужно мангусту в подвале, мыши или сама змея, осталось не выясненным. Но вскоре нашего мангуста изгнали — владельцы виллы опрыскали территорию каким-то ядом. На смену «нэвла» пришло кошачье семейство, что, в свою очередь, сильно огорчило живущих здесь пакистанцев.
Дело в том, что в отличие от кошек или собак, которые по южноазиатской традиции считаются нечистыми животными, мангуст здесь зверь весьма уважаемый. Пакистанцы берут их в дом как собак — «чтобы дети играли». Правда, в европеизированном Исламабаде модно держать собак престижных пород. Но в деревне мангуст в доме — обычное дело. Он играет с детьми, ловит грызунов и змей. Домашний мангуст действительно может убить заползшую в дом змею — сюжет, знакомый всем с детства по Киплингу. Правда, крупную кобру решится атаковать далеко не каждый.
Мангусты относятся к семейству виверровых и живут на огромной территории от Африки до Индии, от островов Вест-Индии до Южной Европы. Они очень разные — однотонные и полосатые, крупные и мелкие. Самые большие достигают длины более метра вместе с хвостом. Чаще мангусты живут и охотятся в одиночку, но бывает, и группами по 5 — 10 зверьков. С древности умение мангустов охотиться на ядовитых змей вызывало у людей уважение. При этом никакого иммунитета к змеиному яду у зверька нет — все решают быстрые лапы, острые зубы и хвост, с помощью которого он маневрирует.
За умение биться со змеями в Египте мангустов называли «фараоновы крысы» — их обожествляли и бальзамировали. Считается, что именно для охоты на змей этих животных завезли из Африки в Испанию. Впоследствии с той же целью мангустов расселили в Вест-Индии и на Гавайях, но вместо змей они принялись ловить местных птиц. И все же нигде этот зверек не имеет такой популярности, как в Южной Азии — Индии, Пакистане, Бангладеш. Местные факиры даже устраивают с ними настоящие представления.
Я видел это зрелище на пляже в Карачи, где горожане спасаются от жары, заходя по колено или по пояс в Аравийское море (купаются пакистанцы редко). По серой полоске песка, где лежали пестро украшенные верблюды (на случай, если кто захочет сфотографироваться), шел бродячий факир с мангустом. Он тащил пузатую флейту, плетеную корзину для кобры и еще какой-то мешок. Рядом, как собачка на поводке, бежал мангуст.
«150 рупий, сэр, и я покажу танец кобры», — заявил на урду факир Шахбаз. Не дожидаясь ответа, он поставил корзинку, приоткрыл крышку, и оттуда появилась голова змеи с капюшоном. Мангуст сразу напрягся. Шахбаз играл на флейте, раскачиваясь и покачивая головой куда активнее, чем змея, которой явно все надоело. Заметив наше разочарование, факир произнес: «Еще 150, и я покажу настоящую битву!» «С коброй?» — спросил я. «Нет! Кобру не дам!» — ответил тот и полез в мешок. Оказалось, что внутри было несколько мешочков со змеями. Взяв одну из них за шею, факир объявил: «Очень-очень опасная змея!» — и бросил на песок. Мангуст тут же подпрыгнул, как на пружинах, и бросился в атаку. «Чарли монгус!» — голосом театрального импресарио вскричал по-английски Шахбаз, разом исчерпав весь свой запас английских слов.
Мангуст Чарли не оставил «очень-очень опасной змее» никаких шансов. Он действовал быстро и молча, без описанных Киплингом боевых кличей. Змея попыталась пару раз достать зверька, но он ловко увернулся и схватил ее за шею — все закончилось за пару минут. Шахбаз поднял змею за хвост, но зверек не отпустил добычу и тоже повис в воздухе. «Голодный», — сочувственно заметил факир. Похоже, нам удалось не только «увидеть битву», но и накормить Чарли.