Его ансамбль побеждал там, где были бессильны армии и политики
Ракеты и балеты — вот и вся формула советской послевоенной внешней политики. Танец в СССР был таким же инструментом политического влияния, как и многомиллионная армия. Там, где невозможно было воевать, приходилось танцевать. Человека, который в одиночку (вместе со своим ансамблем) противостоял кровожадным амбициям двух сверхдержав и победил, зовут Игорь Александрович Моисеев. На этой неделе, 21 января, ему исполняется 100 лет.
Государственный академический ансамбль народного танца, или попросту балет Моисеева, — это 300 танцевальных номеров и программ, придуманных и созданных выдающимся постановщиком и балетмейстером с 1937-го по нынешнее время. Эти танцы служили дипломатии (в 1945 году ансамбль первым из советских коллективов отправился выступать в недавно еще воевавшую с нами Финляндию) и меняли моду (в Париже мода на высокие шапки и сапоги а-ля кубанский казак появилась после выступления ансамбля в 1955-м с миниатюрой «Партизаны»). Но в первую очередь — это сам Моисеев, бессменный руководитель коллектива, ровесник века и нашего журнала.
Первый репортаж о балете Моисеева в «Огоньке» вышел в 40-е годы — с тех пор ни один год не обходился без публикации: то о гастролях, то о репетициях новой программы, то о награждении коллектива и руководителя очередными высокими наградами. По репортажам о моисеевских балетах читатель «Огонька» отслеживал главные направления внешней политики СССР. Когда страна налаживала контакты с новоприобретенными соседями по социалистическому блоку — странами Восточной Европы, Моисеев ставил программу «Танцы славянских народов» (1945) — болгарские, польские, румынские и венгерские танцы. Взят курс на укрепление связей со странами Азии — Моисеев создает программу «Мир и дружба» (1953), включавшую корейские, монгольские, китайские танцы, с которыми выступает на гастролях в Китае (1954). Оттепель, налаживание отношений со странами Запада — в 1955 году ансамбль Моисеева выступает во дворце Шайо в Париже — первая российская гастроль за 40 лет со времен дягилевских сезонов. Французская пресса с присущей ей экспрессией тогда писала: «Если концерты моисеевского балета не заставили вас неистовствовать, значит, вы не совсем нормальны». Взят курс на сотрудничество с Америкой — опять Моисеев выполняет ответственное задание партии и правительства: с триумфом проходят гастроли в США (1958), которые открыли новую эру в общении России и Америки. Концерты начинались русским народным танцем, а заканчивались американской кадрилью «Сквер данс»: именно после этих гастролей окончательно закрепился у американцев образ «этих русских» — с пресловутой гармонью, матрешками и нечеловеческим размахом прыжка.
Моисеев был главным культурным тараном государства, его ансамбль бросали первым туда, где в отношениях был сплошной холод. Однако он вовсе не был слепым орудием государственной воли: желая доказать, что ансамблю по силам большее, в 70-е Моисеев поставил знаменитые «Половецкие пляски», картину дикой стихии, далекой от псевдофольклорной приглаженности и умильности. Только в 1994-м была показана сюита еврейских танцев «Семейные радости», которая задумана была еще в 1939 году, вместе с Михоэлсом… Игорь Моисеев и его ансамбль создали культурный канон: стиль Моисеева до сих пор является символом традиционализма и консерватизма, и никакие новые веяния не в силах поколебать выбранного курса. Однако Моисеев блестяще доказал, что культура может быть удачнейшим политическим инструментом, а балетмейстер — мудрым политиком. У Моисеева неплохо было бы поучиться нынешним разработчикам культурной политики государства: пока они ищут объединительную идею для народов России, ансамбль Моисеева, единственный из всех танцевальных коллективов, до сих пор имеет в своем репертуаре танцы всех (!) народов, населяющих Россию и СНГ. Эта формула культурной политики за 100 прошедших лет ничуть не потеряла своей актуальности и оказалась долгожителем — как и ее автор.