Меня заинтересовало в этом деле, что петь в новогоднюю ночь нам будет ансамбль «Бони-М». Я очень радовался и не очень верил. Но вышло все, как обещали. Культовая певица госпожа Митчелл была весела и, казалось, счастлива оказаться среди таких же, как она, веселых и счастливых русских людей в этой морозной стране. Это было в полночь. А в 7 утра я видел ее уже в прямом эфире телеканала «Россия». Она смотрела в камеру с ненавистью ко всему живому в зале и цедила, казалось, сквозь зубы: «Бахама, бахама, мама!..» За прошедшие 7 часов она исполняла эту песню, наверное, в 96-й раз.
Но у нас, не объехав еще восемь других ресторанов, эта простодушная негритянка была, по-моему, и в самом деле счастлива. Гости, съехавшиеся в ресторан с Рублевки, веселились как умели. Вы видели сериал «Рублевка лайф»? Вот это он и был.
Часам к трем утра энтузиазм отдыхающих заметно упал. Но эти люди не привыкли сдаваться без боя. Теперь я увидел, как за одним столом гости начали делать ставки и заключать какие-то пари. Потом за соседним столом. Наконец, дошла очередь до нашего. За всеми столами спорили об одном и том же: перекроет ли Россия через несколько часов газ братской Украине. Я был поражен, что в новогоднюю ночь именно эта тема так занимает именно этих людей.
За нашим столом на то, что Россия не сделает этого, поставил моего возраста отец троих детей, который занимается не обременяющим его бизнесом в одном в меру крупном банке.
— Нет, — уверенно говорил он, — ни за что не перекроем.
— Перекроем, — отвечал ему я, делая свою ставку. — Обязательно перекроем. Почему же не перекрыть?
— Если перекроем, очень хорошо, — мучительно размышлял он вслух. — Это значит, что я, честно говоря, немножко на этом заработаю. Еще это хорошо, потому что, значит, мы можем это сделать. Жалко, что не перекроем. Очень жалко. Потому что Россия еще не встала с колен.
Он грустно глядел на меня. В глазах его была новогодняя тоска. Ему искренне не хотелось разорять меня. Но он, с другой стороны, не мог не ответить на этот вызов.
— Господи, как я люблю свою бедную слабую страну, — вздохнул он, и мы ударили по рукам.
Днем я позвонил ему. Он не ответил. Знакомые сказали мне, что он уехал за границу чуток отдохнуть.
Я думаю, что он может уже и не вернуться. Просто расхочется жить в стране, которая однажды встала с колен и рванула куда-то, не разбирая дороги.