Валенки с бородой
Из-за унтов Москва стала выглядеть как филиал Крайнего Севера
В крещенские морозы мы увидели, что напрасно называют Север Крайним, что он бескрайний и может распространяться даже на столицу. Чтобы не замерзнуть, пришлось надеть унты и стать слегка эвенками.
В унтах есть нечто подлинное. Здесь чувствуется первобытная мощь: никакого изящества, каблуков, совершенно дикое мохнатое голенище. Унты состоят сплошь из натуральных материалов: из камусов — оленьих, заячьих или песцовых шкурок с ног животных, которые греют, как термос. Если из меха пони или коровы — это слегка не то (стоит иметь в виду при покупке). А опушка уже дело вкуса: от лисицы до яка. Но не всякая объемная обувь с меховым голенищем — собственно унты. Если они сшиты из овчины, то это уже рангом пониже — угги, а из искусственных материалов и вовсе муклукс.
Спрашивается, почему в такой нарядный буржуазный сезон со всеми этими дамскими крохотными жакетами, объемными юбками в духе 60-х, элегантными водолазками — вдруг рядом со всем этим изяществом какие-то бородатые валенки, в которых надо ноги волочить? С одной стороны, это сезон повального меха, и дизайнеры постарались зарифмовать его со всех сторон. С другой стороны, под напором спортивного стиля вместе с очками угрожающего размера, гетрами, «олимпийками», дутыми сапогами на нас обрушились и унты. Но и первопричина — собственно, откуда есмь пошла мода на унты — от любви к этническому стилю: чем более городской, прилизанной, стерильной становится городская мода, тем больше нас тянет к этнофолку, к народности. Причем зимой это непременно должна быть народность северная — волчьи и оленьи шкурки с эскимосскими и чукотскими орнаментами дают организму какую-то дополнительную силу. Для борьбы с холодом.
В унтах есть и своя выгода: обратите внимание, как тонко они подчеркивают изящество даже не слишком стройных ног!
- Мех должен быть натуральным, и только, — говорит директор по производству ООО «Фин-мастер» Дана Хитрова. — Подошва только из термоэластопласта на основе натурального каучука или из самого каучука (полиуретан опасен!), а ходовая поверхность — с ярко выраженными протекторами, с четким рисунком. Унты — это, пожалуй, самая теплая обувь. На внешнюю поверхность унтов мех идет не такой, как на подкладку обычных сапог, он обрабатывается специальной пропиткой. Но несмотря на это, унты все равно не любят влаги, поэтому в дождливо-слякотную погоду, при нуле в них лучше не ходить, это обувь на минус пятнадцать и ниже.
Помните анекдот про чукчу, который забыл дома лыжи снять? Когда мороз кончится, вы уж это, того, унты снимите.
Саша Денисова
ЧТО ПРЕДЛАГАЮТ
Сегрегация по цвету
Все невесты — красавицы, откуда же берутся некрасивые жены?
В ТВ-рекламе деловые и незамужние исключительно брюнетки, а домохозяйки — блондинки
Пока она не вышла замуж, она была брюнеткой. Носила элегантные дорогие костюмы и тщательно подобранные платья. Самостоятельно водила автомобиль. Звонила по телефону «Самсунг». Ходила на дискотеку. Пользовалась успехом у мужчин благодаря «Шамту», который придавал ее волосам объем. Она ухаживала за собой и пользовалась кремами, молочком для тела, увлажняла кожу, успешно боролась с морщинами, поливалась дезодорантами. Не говоря уже про тушь для ресниц, губную помаду или мыло для нежных мест. Она стреляла глазами и сводила с ума изысканными формами. Знакомилась с мужчинами с помощью кофе «Якобс». Испытывала райское наслаждение от «Нескафе голд» или «Чибо». Она была обаятельной и привлекательной. Она была любимой.
Когда вышла замуж, она стала блондинкой. Одевается непонятно во что. Глаза — их нету, она просто никого не видит. Фигура — куда что подевалось. Она забыла про косметику и парфюм.
Кормит мужа лапшой «Ролтон» и при этом говорит, что не любит, когда он чавкает. Сама употребляет только «Актимель», да и мужа тоже им потчует. Ее обед для всей семьи состоит из крупно нарезанных овощей, обильно сдобренных майонезом. А на завтрак — утреннее печенье фабрики «Большевик». При этом у нее всегда наготове незаменимый для желудка «Мезим», который она рекомендует принимать всем перед едой.
Детям скармливает исключительно «Растишку» и таблетки «Анаферон». Есть еще «молочные мамашки», тоже, разумеется, блондинки, которые предпочитают «Кампину» (та, у которой корова на балконе), «Даниссимо» или «Чудо-творожок». В случаях затруднений с уборкой квартиры призывает на помощь «мистера Пропера». Моет газовую плиту, используя средство AOS, хотя непонятно, откуда там жирные пятна и что у нее подгорело, если она, кроме растворимых супов, ничего не готовит. Апофеоз «блондинистости» — в рекламе масла «Олейна», даже жалко в общем-то неплохой продукт.
Она стала бесцветным приложением к средствам для стирки и детским подгузникам. И никто никогда не скажет ей: «Любимая!» Ну хотя бы: «Дорогая!»
Александр Дмитриев
ЧТО ЕДЯТ
Чи-из!
15—20 сортов сыра — норма для современного супермаркета.
Сыры — в моде, их уже стали подавать на десерт
Hи сырой, ни вареный сыр (хоть и изготавливают его сыроделы в сыроварнях) и есть этот промежуточный, неизвестно откуда взявшийся продукт. Ведь действительно, вначале было молоко. Скисая, оно становилось непригодным к употреблению, негодным — как человек после грехопадения. И вдруг из этой порченой, по существу, жидкости люди извлекли и построили целый мир сыров, вписав восхитительную главу в историю кухни. Как бы ни были мы дурны во многих отношениях, при мысли о сыре и некоторых других достижениях цивилизации меня лично распирает смесь гордости с удивлением. Добро бы там творог из простокваши, сузьма из катыка, рикотта из сыворотки, но ноздреватый швейцарский сыр, возникший из-за уроненного в закваску телячьего желудка, но гноеные рокфоры, развившиеся из сырной плесени! Тем, кто любит только сыр российский и сырки в шоколаде, этого не понять. Помню, с каким презрением смотрела советская очередь на столичных извращенцев, предпочитавших тухлый рокфор по 2 руб. 50 коп. сыру российскому по 2 руб. 70 коп. за килограмм, который так хорошо ложился на бутерброд с маслом к чайку со слоником на этикетке (были, помнится, еще костромской, угличский и буковинский, а когда они у технологов не получались, выходил сыр пошехонский, поскольку все они продавались недозрелыми, их вкус существенно улучшало выдерживание в морозилке, что и сегодня, кстати, не повредило бы многим сырам). В тех очередях я выносил лучшее из известных мне определений социализма — это отсутствие ассортимента: абстрактные «рыба», «мясо», «сыр», «макароны». Когда мы дошли в обобщениях до понятия «пища», социализм прежде населения протянул ноги.
Признаюсь, французов не люблю, но люблю их сыры и вина и де Голля, восклицавшего в сердцах: «Как можно управлять народом, имеющим 379 видов сыра?!» Столько мне не надо, но без 20 хотя бы мне жизнь не в радость. В моем мозгу имеется маленький сырный пьедестал: король и чемпион — рокфор, настоящий, а не «Дорблю», прости господи; серебро — пармезан кусковой (и чем старее, как мозоль на пятке, тем тверже и желтее); бронза — швейцарские грюйер и эмменталлер; четвертое место — у жирной и рассыпчатой овечьей брынзы. Как в настоящем соревновании, временами они меняются ступеньками, но ниже пятого места не опускаются никогда. Морозилка, как уже говорилось, им не враг. Твердые сыры лучше нарезать грубой соломкой. А рассольные сыры, даже болгарская коровья брынза, всего вкуснее с горячей крутой полентой (итальянской мамалыгой) и помидорами без соли (зимой только сорта черри). Мне жалко было расставаться с тобой, читатель, без этих простых советов.
— Чи-из!
Игорь Клех