На прошлой неделе я встретился со своим товарищем, которого не видел с детства. Я очень обрадовался. С Лехой была связана прежде всего такая история. Лехе было лет шесть. Его отец воспитывал в нем силу воли. Так, он возил его по ночам на кладбище, которое было километрах в трех от поселка, и заставлял гулять по нему. Леха сначала не очень это любил. Ему нравилось только одно: рассказывать потом об этом нам, его верным друзьям.
Отец говорил ему: «Леха, будешь настоящим мужиком, а все будут ссыкунами. Я, Леха, в твои годы вообще уже на рыбалку один ходил».
Русский характер ковался так. Отец подвозил Леху к кладбищу, доводил до ворот и возвращался в машину, где обычно уже сидела двоюродная Лехина сестра, из которой дядя тоже делал на всякий случай настоящего мужика. Правда, иногда, когда они уже подъезжали к кладбищу, она начинала так визжать, что он брезгливо махал на нее рукой.
Леха постепенно втянулся в это дело. И в тот раз он бежал к воротам буквально вприпрыжку, потому что мы пообещали ему, что он увидит новую светящуюся могилу. В этот день похоронили одного дяденьку, заснувшего на рельсах и попавшего под поезд, и почему-то (не помню точно, почему) у нас было убеждение, что могила будет светиться. Леха представлял себе это зрелище, но одно дело — представлять, к тому же с наших слов, а другое — самому увидеть, а потом нам рассказать.
Дядя сидел в машине с беззвучно плачущей племянницей десять минут, потом полчаса. Обычно обход завершался за четверть часа. Потом девочка стала умолять вернуть ей двоюродного брата. Отец подумал и сказал, чтобы она пошла туда и забрала его. Только так, он объяснил, можно проверить, действительно ли она его любит. И ведь она встала и пошла. И тоже, конечно, пропала.
Он еще какое-то время посидел в машине. Нет, у него все-таки не было выхода. И он пошел. Леха потом рассказывал, что, конечно, это они его нашли, да и то только потому, что он кричать начал. А сам Леха с сестрой в это время сидели на краю могилки и смотрели, как она светится. Могила, до сих пор утверждает он, и правда светилась!
Довольный Леха за руку вывел отца за ворота. Отцу было не так хорошо, как самому Лехе. Ноги плохо держали его. Леха рассказывал, что, даже когда они в машину сели, они тряслись. Машина долго не могла тронуться с места. Дело в том, что у отца и руки тряслись. Рулить не мог.
Когда мы увиделись на прошлой неделе, я спросил Леху, кем он работает. Машинистом тепловоза.