Все очень много работают. Домой возвращаются часов в одиннадцать, заехав по дороге в мегамаркет за австралийским пивом и улитками в фольге на ужин. Ночью смотрят какой-нибудь дозор или последнюю поттериану на диске, поскольку премьера в кино была пропущена во время подготовки годовой отчетности. Утром тяжело побеждают организмы, натягивают на глаза капюшоны и дремлют в пробках. Рабочий день начинают с американского кофе в офисном буфете — и все закручивается снова: анализ динамики вторичного рынка пищевых добавок и реализация горящих синим пламенем туровѕ
Окна московских контор светятся едва ли не круглосуточно. Молодые — большей частью — люди проводят там почти безвыходно свои лучшие годы и ничуть этим не огорчаются. Там они заводят романы, отмечают дни рождения с традиционной водкой и любимым мартини, много, вопреки мировой моде и административным запретам, курят, сидят в интернете и говорят о гламуре. Приличные зарплаты (загадочная сущность московских денег не перестает занимать автора этих заметок) они тратят в основном на поддержание себя в рабочем состоянии — на аренду квартиры вблизи от службы, на фитнес-центр, на подобающую современному человеку одежду и считающуюся полезной и вкусной в их среде японскую еду.
Москва — город-герой труда, столица трудовой офисной славы. Ее населяют убежденные и последовательные карьеристы, самоотверженные риелторы, сулящие всем недвижимость, не задумываясь о неизбежности собственной, беззаветные менеджеры по продаже единственной своей жизни. Популярный в глубокой советской древности тип юноши, вяло обдумывавшего житье, решавшего вечные вопросы, игравшего в КВН и кое-как выполнявшего скучные должностные обязанности в оставшееся время, сгинул навсегда.
То, что московские труженики не производят ничего материального, не имеет значения. Крупнейший в стране город-завод по изготовлению букв и цифр работает на полную мощность, сияют компьютерные дисплеи, и служащие засиживаются перед ними допоздна…