«Огонек» попытался понять: кто рулит процессом?
Воскресный вечер в обычной двухкомнатной квартире в хрущевке на западе Москвы. Пятеро среднестатистических мужчин в возрасте за 30, слегка разбавленные симпатичным женским обществом, весело о чем-то беседуют. На столе креветки, орешки, соленая рыба, холодное пиво. Под столом громко хрюкает маленькая собачонка, выпрашивая еду у гостей. Все как у людей: даже телевизор на заднем плане тихо мелькает Петросяном и его командой. Лишь одна мелочь нарушает стройную композицию идиллической, не хуже, чем у других, картины: тема разговора явно не соответствует моменту. Вместо Олимпиады, погоды, растущей квартплаты, проблем со здоровьем да не по годам умных детей собравшиеся активисты общественного движения «Свобода выбора» обсуждают подготовку к очередной общероссийской акции протеста автомобилистов. Именно после таких вот неофициальных посиделок с пивом (кстати, безалкогольным — всем потом садиться за руль) и выходят, точнее сказать, выезжают на улицы десятки тысяч водителей, чтобы сказать свое решительное «нет» мигалкам, росту цен на бензин, запрету японских и американских машин, несправедливому решению суда по «делу Щербинского».
ФЛЭШ-МОБ НА КОЛЕСАХ
Датой рождения своей организации члены «Свободы выбора» называют 19 мая 2005 года. В тот день Правительство РФ рассматривало предложенную Минпромэнерго концепцию развития отечественного автопрома, одним из пунктов которой значился запрет на ввоз и эксплуатацию автомобилей с правым рулем. Информация о готовящихся реформах за пару недель до заседания Кабинета министров просочилась в прессу и вызвала дружное возмущение в нестройных тогда еще рядах владельцев «мицубиси» и «ниссанов».
Конечно, все могло бы ограничиться лишь обычным шипением по кухням, если бы не нашелся «буйный», сумевший всколыхнуть «праворульные массы». Вячеслав Лысаков по прозвищу Москвич, известный до тех пор лишь как авторитетный специалист по обслуживанию пневматической подвески машины «Тойота Краун», вдруг кинул протестный клич на популярном интернет-форуме, где собираются поклонники «японок». На подготовку первой акции ушло буквально четыре дня, в течение которых автолюбители из разных городов страны через Сеть координировали свои действия и договаривались о способах выражения своего гражданского негодования.
В результате была разработана простая, эффектная и, главное, абсолютно легальная форма протеста: нечто вроде флэш-моба на колесах. В определенное время в заранее обозначенное место (обычно где-то на окраине) подъезжали на личных автомобилях группы протестующих. Обклеив борта машин листовками и плакатами и включив аварийную сигнализацию, участники акции одновременно, не нарушая ПДД, выезжали из пункта А в пункт Б, которым по умолчанию становилось какое-либо административное здание. Припарковавшись там, водители выходили из-за руля и просто тусовались, чтобы не дать оснований заподозрить себя в проведении несанкционированного митинга или пикета. Сотрудники всевозможных правоохранительных органов буквально тряслись от бессилия и предвкушения начальственных нагоняев, но поделать ничего не могли: протестующие действовали по принципу «разрешено все, что не запрещено». Задерживать их было решительно не за что.
— Мы пришли к форме автопробега интуитивно, но она оказалась оптимальной, — объясняет Вячеслав Лысаков. — По закону я могу облепить свою машину любыми лозунгами, от «Я люблю свою тещу» до «Свободу Юрию Деточкину», спокойно ездить с ними по дорогам общего пользования, и ничего мне за это не будет. Колонну из тысячи машин омоновскими дубинками не развернешь, водометами не разгонишь. Не нужно получать никаких разрешений, унижаться перед чиновниками, доказывая, что ты не преследуешь экстремистских целей. Мы просто проползаем на невысокой скорости по городу, демонстрируя свои лозунги окружающим, а затем разъезжаемся по своим делам.
БЛОКАДА РУБЛЕВКИ
Первая же акция автопротеста вызвала если не шок, то, по крайней мере, сильное изумление во властных кругах. В первую очередь размахом: 44 региона и тысячи машин, на антеннах которых к тому же развевались ленточки предательски оранжевого цвета — того самого, что с некоторых пор вызывает у чиновников большие опасения. «Мы их тогда шугануть решили, чтобы не расслаблялись», — смеется Лысаков. Центрами сопротивления стали Владивосток, где «праворульки» составляют до 90% автопарка, и Москва, в центре которой правительство и собиралось поднимать отечественный автопром путем запрета автопрома импортного. В столице протестующие ухитрились даже на время заблокировать знаменитую Рублевку: когда ошалевший инспектор ДПС тормознул головную машину пробега, колонна из 500 машин, следовавшая к Белому дому, просто остановилась. Из милицейских раций неслись проклятия, свидетельствовавшие о нарастающей панике: затор на спецтрассе мог стоить лампасов многим генералам. Ходили слухи, что кортеж одного из «первых лиц» пришлось-таки пускать по запасному маршруту. Неимоверными усилиями гаишники все же смогли заблокировать основные «Праворульные силы» на обочине Кутузовского проспекта. Тем не менее около 200 машин прорвались к Дому правительства, где, заняв всю Краснопресненскую набережную, начали призывно гудеть клаксонами, нарушая мирное течение рабочего дня правительственных чиновников.
Трудно сказать, что именно повлияло на государственную махину: масштаб протеста, оранжевые ленточки или просто возобладал здравый смысл; так или иначе, правый руль решили не запрещать. А автомобилисты только вошли во вкус. Во время той майской акции во всех регионах отыскались свои «буйные»: неформальные лидеры, способные в течение суток мобилизовать «под идею» от десяти до нескольких сотен человек. А когда эйфория от победы сошла, общественный разум, аккумулировавшийся в интернете, вдруг решил, что подобная сетевая структура вполне эффективна и ее стоит использовать для того, чтобы и дальше бороться за права владельцев машин. И поехало.
ОТ КАЛИНИНГРАДА ДО НЕРЮНГРИ
Потом были: акция против роста цен на бензин и завышенного транспортного налога; акция против неожиданного повышения таможенных сборов за ввоз «японок» (протест продолжался несколько дней, во Владивостоке водители даже штурмовали здание Дальневосточного таможенного управления); акция против поправок в ПДД, поставивших вне закона около 3 млн машин американского производства. И наконец, акция в защиту Олега Щербинского, прошедшая под общим лозунгом «Нет мигалкам!». Каждый раз семя гнева падало на подготовленную почву: госструктуры так часто закручивают автомобильные гайки, что российское автосообщество (а это более 20 млн человек) давно уже превратилось в мощнейший протестный электорат.
Вячеслав Лысаков стал лидером и лицом новой силы. Именно он общается с прессой и правоохранительными руководителями, договариваясь с последними о мирном ходе акций. Ему помогают активисты и координаторы на местах. При этом диктаторским единомыслием в «СВ» и не пахнет, региональные отделения организуют и свои мероприятия, которые порой не очень-то и согласуются с генеральной «линией партии».
Основным средством общения остается интернет: а как еще можно одновременно связываться с Новороссийском, Комсомольском-на-Амуре, Нерюнгри, Калининградом или Нефтеюганском и решать оперативные вопросы? Координаторы стараются договариваться о взаимодействии и с различными автоклубами «по интересам», многие из них также представляют вполне реальную силу. К примеру, объединившиеся владельцы корейских КИА или американских «крайслеров» могут направить на очередную акцию сразу по 30 — 50 машин.
Параллельно с оптимизацией структуры «Свободы выбора» к ней присоединялись все новые единомышленники. Они либо выходили на улицу бороться за свои права, а потом просто «оставались» в движении (как это произошло со многими владельцами американских машин), либо забредали на неплохо раскрученный интернет-сайт «СВ» и, заинтересовавшись, вступали в ряды протестующих. Отсюда один из их самых популярных лозунгов «Нас все больше, мы все злее».
Московский IT-специалист Юрий Монтлевич называет себя настоящим энтузиастом «Свободы выбора». Первоначальным позывом к действиям для него послужила обида на родное государство: не успел он купить праворульную «Тойоту Гайя», как пришлось ее защищать от нападок чиновников. С мая 2005 года Юрий и стал выезжать на борьбу с любой автонесправедливостью. «У меня двое детей, а наше движение стало третьим ребенком, на него я сегодня трачу больше половины своего времени. И, кстати, немало денег», — говорит Монтлевич. «А я его в этом поддерживаю, — неожиданно вступает в разговор Таня, жена Юрия. — Просто это... ну, по-мужски, что ли. Не на кухне сидеть и под водку власть ругать, а выйти на улицу и громко, отчетливо сказать все, что думаешь».
«МЫ НЕ БЫДЛО»
О деньгах Юрий Монтлевич упомянул не случайно. Для «Свободы выбора» финансы — больная тема, их не то что не хватает, их просто нет. Все, что движение сейчас имеет (интернет-сайт, флаги с собственной символикой, стикеры, полупрофессиональная видеокамера), либо делается своими силами, либо покупается в складчину. При этом автомобилисты еще и постоянно собирают средства на «непрофильные» цели: то на адвокатов для Олега Щербинского, то на лекарства сотрудницам владивостокского отделения Сбербанка, пострадавшим во время страшного пожара 16 января 2006 года, то на лечение сотруднику ГИБДД, сбитому джипом «рублевской дамы» Карины Гличьян у Триумфальной арки в Москве.
Сергей — один из тех, кто помогает общему делу материально. В свободное от «Свободы» время он трудится в крупнейшей российской нефтяной компании, формирующей немалую часть бюджета России, на столь высокой должности, что и говорить страшно. Сергею тоже страшно, поэтому он просит не упоминать ни название компании, ни его фамилию. Говорит, топ-менеджмент не поймет. На логичный вроде бы вопрос, почему вместо того чтобы спокойно достраивать виллу на Николиной Горе, Сергей занимается «покатушками с ленточками», он отвечает: «Чтобы из страны не уезжать».
— Я в прошлом году весной уже точно решил: пора, — Сергей делает еще пару глотков безалкогольного пива и, постепенно повышая эмоциональный градус речи, продолжает: — Все время я пытался максимально отдалиться от нашего государства, вот только государство от меня отставать никак не хотело. Да, деньги у меня есть, можно было закрыть на все глаза и спокойно жить где-нибудь в элитной резервации. Можно и за границу податься, не пропаду. Только мне не нравится то, что я вижу за окном, и я хочу это сам изменить. Из России я не уехал только из-за этих ребят, из-за того, что они... что все мы делаем. Просто пока я с ними, я могу, как бы это ни пафосно звучало, своему сыну в глаза смотреть.
Это вот «смотреть в глаза» — общее место для участников «СВ», пытающихся объяснить, зачем им все это нужно. Второй по популярности ответ: «Чтобы показать, что мы не быдло».
— Нынешние протесты автомобилистов — это важное и крайне интересное общественное явление, — убежден научный руководитель НИИ транспорта и дорожного хозяйства экономист Михаил Блинкин. — Люди в массовом порядке выходят на улицы не с политическими требованиями, а для защиты своих законных прав. И этих людей действительно все больше и больше. Посмотрите, когда осудили Ходорковского, никаких значительных акций протеста не было. А когда срок получил Щербинский, десятки тысяч граждан России открыто выразили свое негодование. Ведь на месте Щербинского мог оказаться каждый, чего не скажешь о Ходорковском. И акценты в этом движении расставлены очень правильно: протестующие защищают не правый руль или американские световые приборы, а именно свободу выбора. Они просто хотят ездить, на чем им нравится и куда им нравится.
Военные хитрости
Первую акцию протеста 19 мая 2005 года милиция и ГИБДД откровенно проспали. Зато все последующие автопробеги проходили под неусыпным контролем экипажей ДПС и подразделений ОМОНа.
Вся хитрость автопротестов в том, что с официальной точки зрения никаких акций не проводится. Поэтому, не имея легальной возможности разгонять протестующих, гаишники стали воевать с ними по-партизански. Вот как в народе называют различные тактические ухищрения, которые они используют.
ОПЕРАЦИЯ «НЕПРЕДОСТАВЛЕНИЕ»
Патрульная машина ДПС с включенными мигалкой и сиреной пристраивается за кем-то из протестующих, а затем у остановленного водителя отнимают права «за непредоставление преимущества машине со спецсигналами».
ОПЕРАЦИЯ «СВЕТОФОР»
Сотрудники ГИБДД вручную переключают светофоры по пути следования общей колонны, чтобы разбить ее на мелкие части.
ОПЕРАЦИЯ «ТОТАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ»
Все машины с символикой акции протеста останавливают и начинают методично проверять, попутно штрафуя за непристегнутый ремень, отсутствие аптечки или заляпанный номерной знак.
ОПЕРАЦИЯ «ЗНАК»
Иногда к месту сбора участников акции инспектора ДПС просто приносят знак «Остановка запрещена» и начинают ковровое оформление протоколов за стоянку в неположенном месте. Автолюбители в ответ совершенствуют свои методы. Если гаишники остановили одного из них, тут же притормаживают еще две-три машины, водители которых устремляются на «разборки» с инспекторами. При этом действия сотрудников ДПС фиксируют на видеокамеру или записывают его слова на диктофон. В такой ситуации многие гаишники предпочитают просто отдать документы. Иногда же ситуацию и вовсе доводят до абсурда. Во время акции в защиту Олега Щербинского двое москвичей (они, кстати, настаивали на том, что не имеют никакого отношения к «Свободе выбора») прикрепили на крыши своих машин детские ведра, красное и синее. Получились настоящие мигалки, издалека и не отличишь. Их останавливали на каждом посту, пытались оштрафовать или даже «изъять спецсигналы», однако вынуждены были отпускать. Действительно, до статьи о запрете использования детских ведер еще никто не додумался.
Малолитражный протест
Автовладельцы, организованно защищающие интересы отечественного производителя, не фантастика, а реальность. Если дело касается автомобиля «Ока»
Какое из автомобиля «Ока» средство передвижения — вопрос обсуждаемый, зато наверняка известно, что «Ока» — это не роскошь. Это двигатель объемом 0,75 л, вполне суицидальная изящность и цена от 80 000 рублей. Последняя характеристика ключевая: в стране, где средняя зарплата составляет 8300 рублей, продукция остального автопрома, даже отечественного, не по карману миллионам. И вот этих миллионов собрались лишить последнего.
Выкупленный не так давно компанией «Северсталь-авто» завод микролитражных автомобилей в Набережных Челнах (ЗМА), основной производитель «Оки», объявил о прекращении выпуска ее с 1 июля 2006 года (на заводских мощностях теперь будут собирать корейский внедорожник SsangYoung). «Туда ей и дорога», — подумали, возможно, автомобилисты на «жигулях» и иномарках. «Отнимая, предложи альтернативу!» — заявили сами «ока»-воды. И сделали сайт, на котором собирают подписи под письмом Путину и готовятся к летнему автопробегу в защиту «Оки».
«Для многих семей «Ока» является первым и единственным автомобилем. С ним связаны важнейшие функции жизнеобеспечения: поездки на дачу, оптовый закуп продуктов, перемещение между точками работы. Автомобиль «Ока» является единственным средством передвижения для тысяч инвалидов, ветеранов войн, которым государство выдало этот автомобиль, помня об их заслугах перед страной. «Ока» — это шанс выбраться из бедности, купить «свое, новое, за приемлемую цену» — так убеждают президента автолюбители. Как глава государства должен повлиять на руководство частной компании? «Просим вас выразить свое отношение», — говорится в обращении.
Идея всей акции родилась на форуме auto.ru — там у «ока»-водов есть свой раздел. Оргкомитет встречается исключительно виртуально: все участники из разных городов, москвичей нет вовсе. Сайт HYPERLINK «http://www.saveoka.com» www.saveoka.com сделал студент из Димитровграда, текст обращения написал журналист из Кургана. Для рядовых сторонников в регионах тоже есть работа: распечатать бланки для сбора подписей и развезти их по сервис-центрам и магазинам запчастей «Оки», рассказать о проекте местным СМИ, найти VIP-персон, которые могли бы выразить свое отношение к происходящемуѕ Работа кипит по всем законам протестного жанра. К концу прошлой недели под письмом президенту стояла уже почти тысяча подписей, включая гражданина США Миро Кефурта — владельца фирмы по продаже автомобиля «Ока» в городе Лас-Вегас.
АННА РУДНИЦКАЯ