Пост принял
Рестораторы зарабатывают на религиозных воззрениях голодных
За убеждения надо платить. Это стало понятно с первым днем Великого поста, а еще точнее — с попытки поесть в минувший понедельник. Привычный бизнес-ланч за 240 рублей в соседнем сетевом кафе не полез в горло: грибной супе-пюре был замешан на предательских сливках, а запрещенный до Благовещения и Вербного воскресенья тунец сделал недоступным овощной салат.
Можно было бы, конечно, взять несколько порций овощного ассорти, но эта догадка озарила меня, когда я уже прочесала свой район, а желудок свело жестокой судорогой.
Демарш, целью которого была попытка примирить религиозные воззрения с ассортиментом кафе и ресторанов, привел меня к выводу: пост — отличная возможность для рестораторов срубить бабки. Все постные меню, которые мне предлагались, были дороже обычных, включающих деньгоемкие мясо и рыбу.
Так, банальная картошка с белыми грибами в русском национальном ресторане стоила 190 рублей, а блюда из грибов, баклажанов и даже скромный рис, декорированный овощным ассорти, — от 220 до 240. Если учесть, что обычный бизнес-ланч в том же заведении стоит те же 220 рублей, а обещанные белые грибы уже однажды при проверке оказались маринованными, хотя и плавали в супе, названным в меню грибным, я от этого предложения отказалась. И зря. В соседнем заведении дела пошли еще круче: суп из брокколи тянул уже на 300 рублей, салатики шли по 400, а упомянутая картошечка с грибами стоила уже 350.
Расположенный по соседству «Кофе Хаус» оказался открыт всем веяниям сразу — здесь одновременно действовало постное меню, шла пролонгированная Масленая и венская неделя. Но может ли постящийся утешиться постным тостом (120 рублей) или запеченным яблоком (70 рублей)? Специфика питания продуктами неживотного происхождения в том, что они жутко быстро перевариваются, поэтому есть хочется зверски и все время. Салатик, который можно было бы добавить к этому великолепию, тянул еще на 120 рублей, так что в сумме с чашкой кофе замаривание червячка получилось довольно дорогостоящим мероприятием.
Не буду утруждать тебя, читатель, рассказом про ломовые цены в заведениях общепита на гречку с грибами.
Примирилась с действительностью я над тарелкой спагетти с помидорками черри и вешенками за 195 рублей в нерусском заведении «Фрайдис».
Анна Поспелова
ЧТО ПРЕДЛАГАЮТ
Один клик
Интернет следит за всеми вашими запросами в Сети и выдает рекламу, подобранную именно для вас
«Мы есть то, что мы едим», — говорили древние врачеватели. 20 миллионов российских пользователей интернета могут сказать про себя: мы есть то, что нам показывают на экране.
Набираю в «Яндексе» какое-нибудь слово, например «огонек». Предлагают 1 685 842 страницы. Кликаю первую попавшуюся, и на пол-экрана вываливается огромный рекламный баннер РБК.
В интернете считают все — каждый клик, даже повторный. И время, которое каждый пользователь проводит на том или ином сайте. И ведется статистика. Например, за последний месяц больше всего запросов в «Яндексе» было по разделу «Отдых и развлечения» — 474 тысячи в неделю. Затем идут «Культура» (159 тысяч) и «Образование» (154 тысячи).
Но это очень грубый подсчет. Как рассказал Владимир Кузнецов, главный редактор проекта e-Сommerce, нас, пользователей интернета, изучают по двум основным параметрам. Во-первых, по поисковым запросам в поисковых машинах и, во-вторых, по путям наших движений по сайтам. Аналитики РБК говорят, что аудитория российского интернета — это и есть средний класс. Елена Колмановская, главный редактор компании «Яндекс», говорит: «Признак «пользователь интернета» можно пересечь с другими признаками, например пользование мобильной связью, доходы, владение автомобилем, готовность к приобретениям, любовь к классической музыке и так далее». А поэтому в 2005 году чаще всего на мониторах наших компьютеров можно было видеть рекламу сервисных, телекоммуникационых компаний, банков и услуг страхования. В отличие, скажем, от телевидения, где преобладают косметика, пиво и лекарства. Или от наружной рекламы, где чаще встречаются провайдеры сотовой связи, автомобили и недвижимость.
Рекламный рынок интернета пока невелик, но бурно растет: в прошлом году рост составил 71%, объем достиг 60 млн долларов. Для сравнения: объем рынка ТВ-рекламы — 710 млн долларов. Но этому рынку расти некуда, время рекламы уже расписано, рекламодатели по полгода в очереди стоят, и увеличение возможно только за счет повышения расценок.
Другое дело — интернет. Каждому из нас показывают то, что именно нам интересно, — ведь наши предыдущие обращения система уже посчитала. А рекламодатель, обращаясь в рекламную службу поисковой машины, указывает «ключевые слова» или группу таких слов для своего баннера или сайта. Если его ключевые слова и ваши запросы в сети совпадают — на ваш монитор вываливается реклама.
Но и это еще не все. Интернетчики придумали механизм, который позволяет из всей аудитории выделить только ту часть, которая отвечает заданным критериям, и показывать рекламу только ей. Есть даже способы отбора, позволяющие показывать рекламу пользователям в определенном регионе. Так что реклама на вашем мониторе — это ваше зеркало.
Ксения Леонтьева
марта / ОГОНЁК / 2006
ЧТО НОСЯТ
Платье на выход
Всю весну можно проходить в двух платьях. Причем одно из них некоторые ошибочно будут называть пальто
Теперь демисезонное пальто делает вид, что оно не средство утепления, а изящное искусство. Под такое пальто свитерок не наденешь. Только блузу из тонкой шерсти или вообще блузу. Шифоновое платье, хит грядущей весны, — идеальный подельник для такого пальто. Во-первых, тонкое, во-вторых, у него тоже талия подпрыгнувшая. Особо изощренный и логичный случай симбиоза жанров у Alberta Ferretti: ее шелковые платья цвета топленого молока, ванили, горчицы, сдобренные геометрическими квадратами, повторяют полностью и по цвету, и по силуэту шелковые пальто.
Главные условия нынешнего платья-пальто — высокая талия, рукав три четверти, воротник апаш или шалька и бант. У Kenzo мы видим белые пальто в полоску с ярким капюшоном, юбкой-солнышком и затянутой бантом-поясом высокой талией. Другой вариант, более напоминающий 60-е годы: пальто А-силуэта с набивным рисунком, идеализирующее любую фигуру, тоже Антонио Маррасом придуманный. У Султанны Французовой жаккардовое пальто цвета бронзы в духе Жаклин Кеннеди больше напоминает гипюровое платье. Такие пальто можно не снимать, входя в помещение. И потому, что красивые, и потому, что легкие.
Платье-пальто появилось в 30-е годы вместе с кинематографическим гламуром. После бурных плясок 20-х вернулись спокойная элегантность и мода на ладно подогнанные друг к другу платья и пальто. А в последний раз всплеск дублирующих друг друга платьев и пальто наблюдался в 60-е, когда такие «двойки» шили почти все знаменитые кутюрье, а Одри Хепберн сделала яркие платья-пальто от Живанши своей визитной карточкой. Вообще эта тенденция говорит о желании стабильности, о том, что мы снова хотим расставить все по местам в костюме, сделать его идеальным конструктором: чтобы у всякой блузы был свой жакетик, у юбки — высокие сапожки, у платья — пальто.
Женщине платья-пальто дают несколько преимуществ: возможность выделиться в уличной толпе и двойную элегантность. Мужчина смотрит: пришла в платье с бантиками, воздушная вся такая, уже нравится. А она возьми и сними его — глядь, а под ним еще одно.
Саша Денисова