Латинский квартал — на осадном положении. На обочинах бульваров Сен-Жермен и Сен-Мишель стоят десятки полицейских машин. Площадь Сорбонны забрана глухой металлической решеткой, а на фасаде средневекового университета черными буквами выведен лозунг: «Мы получим столько, сколько сумеем взять». Повсюду взгляд натыкается на плотные фигуры полицейских в пилотках, которые, впрочем, улыбаются и мирно разговаривают с прохожими.
А по бульвару Сен-Мишель как ни в чем не бывало катит поток туристов. Несмотря ни на что, Париж остается «праздником, который всегда с тобой». В бистро теснятся беспечные люди, чернокожие няни — нуну гуляют с белыми детишками, опрятные старушки не спеша покупают в булочных длинные багеты. Причудливое сочетание чрезвычайщины и повседневности порождает у иностранцев острое ощущение сюра, но в невозмутимом, как всегда, взгляде парижан можно прочесть: «Мы еще и не такое видали».
А ТЫ ГОТОВ К МАЮ 1968 ГОДА?
Первые громовые раскаты прогремели еще в январе, когда премьер-министр Доминик де Вильпен сообщил о проекте нового трудового контракта для молодежи. Невзирая на это, глава правительства буквально протащил проект через законодательную машину, не проконсультировавшись с работодателями и профсоюзами, а также использовав специальную конституционную процедуру, позволяющую избежать парламентских дебатов.
Новый трудовой контракт для молодежи был разработан после волнений иммигрантской молодежи на городских окраинах Франции в ноябре прошлого года и был предназначен для того, чтобы помочь именно этим молодым людям найти работу.
Премьер утверждает, что контракт придаст гибкость рынку труда, а его противники считают, что контракт лишает молодежь уверенности в завтрашнем дне. Сегодня во Франции не имеет работы четверть молодежи в возрасте до 25 лет.
После того как закон был принят, акции протеста стали практически непрерывными.
Новая акция — манифестация и межпрофессиональная забастовка с остановкой транспорта запланирована на «черный вторник», 28 марта. Пока профсоюзы воздерживаются от объявления всеобщей забастовки. Эта форма протеста применялась лишь трижды — в 1936, 1944 и 1968 годах и считается «атомной бомбой» профсоюзов организаций.
… В толпе демонстрантов чего только не услышишь! «А мы готовы к новому маю 68-го года?» — горячо спрашивает 20-летний студент. «Я не очень хорошо помню, что произошло в том году», — отвечает его ровесник. «Сколько у них идеалов!» — восторженно восклицает пожилая женщина, наверное, мать студента. «Это правильно, что молодежь выходит на демонстрацию, им пора брать судьбу в собственные руки», — поддерживает другая.
Приглядевшись, понимаешь, что эта толпа — конгломерат различных групп, которые бдительно охраняют свою обособленность. Над демонстрацией подняты антиправительственные лозунги, но также реют красные и черные флаги. Здесь — социалисты и коммунисты, троцкистская Лига коммунистов-революционеров и антиглобалистская ассоциация АТТАК (Ассоциация за налогообложение финансовых сделок в пользу граждан). На одном из демонстрантов — свитер с портретом Хо Ши Мина. Спрашиваю: «Почему?» — «Потому что это был великий человек, который освободил Вьетнам от французских колонизаторов». Говорят, был задержан кто-то из группировки «Радикальное единство», которая была запрещена после того, как один из ее членов, Максим Брюнери, совершил во время парада 14 июля 2002 года покушение на президента Жака Ширака.
КРОВЬ НА АНАЛИЗ
И все ополчились против правительства из-за контракта, который затрагивает интересы в общем-то довольно узкой категории населения? Новый контракт, заявил лидер Всеобщей конфедерации труда Бернар Тибо, «ставит под вопрос весь Трудовой кодекс Франции».
В чем суть дела? Общеизвестно, что Франция достигла высочайшего качества жизни. Между тем расходы на его обеспечение уже давно превышают возможности государственной казны. Фактически страна живет не по средствам. Французы, превратившиеся в иждивенцев патерналистского государства, не желают отказываться от социальных завоеваний, а находящиеся у власти правые силы из последних сил избегают назревших реформ, опасаясь вызвать беспорядки и проиграть президентские выборы 2007 года.
«Контракт Вильпена» касается студентов, которые по окончании вуза рассчитывали на бессрочный контракт в государственной структуре или частной компании. Фактически блестящих студентов сравняли с иммигрантской шпаной из предместий. А между прочим, материальное положение французского служащего напрямую зависит от его трудового контракта: французу, контракт которого истекает через несколько лет, не сдадут квартиру и не предоставят в банке кредит...
На противоречиях умело играют левые партии и профсоюзы, которые используют малейший повод для организации антиправительственных демонстраций, которые они не без цинизма называют «третьим туром выборов».
Демонстрантов в разношерстной толпе воодушевляют самые разные мотивы. Так, социалисты и коммунисты ведут политическое наступление на власть в преддверии выборов 2007 года. Троцкисты, анархисты и прочие радикалы используют любой повод, чтобы атаковать государство. Съехавшиеся из пригородов иммигранты хотят свести счеты с полицией. Наконец, для лицеистов происходящее — «веселый бордель», недаром ведь говорят, что у французов революция в крови...
В лагере правых все чаще звучат голоса против нового контракта для молодежи. Здесь высказываются опасения, что из-за неуступчивости премьера могут быть проиграны выборы. Глава МВД Николя Саркози, который не скрывает намерения баллотироваться в президенты и таким образом является соперником Доминика де Вильпена, ухитряется критиковать правительство, оставаясь в его составе. «У меня другая позиция, — говорит он, — но я солидарен».
Парадоксальным образом в этой ситуации как-то теряются из виду «виновники торжества» — студенты. Их большая часть, похоже, стала объектом манипуляций левых сил, другие просто бузят и лишь меньшинство действительно знает, ради чего вышло на улицу.
ЗАБАСТОВКА ПРОТИВ ЗАБАСТОВКИ
А еще есть студенты, которые бастуют против забастовок. На ступеньках Пантеона сидят несколько сот молодых людей, у одного в руках листовка. «Зачем нужны университеты? — гласит текст. — Если не для того, чтобы обсуждать важнейшие гражданские и этические проблемы, то тогда зачем?» «А мы считаем, что университеты нужны для того, чтобы в них учиться», — говорит студент.
Примерно две трети из 84 французских университетов парализованы волнениями, некоторые закрыты в течение уже двух месяцев. Быстро нарастают противоречия между политизированными студентами, которые настаивают на эскалации конфликта, и аполитичными, которые хотят учиться, так как боятся не выдержать экзаменов или собирались летом подработать.
«ЮНЕФ (основной студенческий профсоюз) пляшет под дудку Социалистической партии, а у ее лидеров в голове только президентские выборы 2007 года», — говорит студент из Орлеана. «Забастовщики против забастовок» опасаются, что студенческие агитаторы «большевистскими» методами фальсифицируют результаты голосования и добиваются своего. «На самом деле их не больше 500 на 30 тысяч», — говорит студентка из Нантерра.
.. К вечеру на улицах появляются штатные погромщики — casseurs, лица которых закрыты капюшонами. По данным осведомительной службы полиции «Рансейнеман женеро», треть погромщиков — хулиганы с окраин, две трети — «гошисты».
В жандармов летят камни, скамейки, металлические барьеры. Как-то днем я попытался оторвать такой барьер от земли и не смог! Вокруг звенят разбитые витрины, горят автомашины. Жандармы, закрываясь прозрачными щитами, оттесняют демонстрантов, стреляют водометы, взрываются гранаты со слезоточивым газом... «Почему полиция ведет себя так мягко?» — спросил я. «Министр внутренних дел Саркози больше всего боится, что погибнет хоть один демонстрант, — ответил мне один из зрителей. — Тогда его политической карьере конец».
Профсоюзы и студенты не хотят вступать в переговоры с правительством до отмены нового контракта, премьер же отказывается уступать «логике ультиматумов и предварительных условий».
Трудно сказать, по какой причине Доминик де Вильпен проявляет столь необычную твердость: может быть, он делает первый шаг к президентскому креслу или действительно обеспокоен судьбой Франции... Так или иначе, новый трудовой контракт для молодежи — это первый шаг на пути к столь необходимой Франции реформе, а если премьеру удастся выйти из этого конфликта победителем, на политической арене Франции вряд ли у него будут достойные соперники.
Нынешние волнения во Франции нередко сравнивают с маем 1968 года. В реальности, однако, смысл этих событий — прямо противоположный. Четыре десятилетия назад студенты выступали за обновление Франции, сегодня же их демарш направлен на сохранение статус-кво и является, по существу, реакционным.
