Я мог уменьшительно-ласкательно назвать агрегат, который не дает бетону засохнуть, но не мог попросить пива в баре
Знаете, мой дед был лысым. Поэтому он всю жизнь собирал шапки. У меня волосы есть, но дедовское собирательство перешло мне по наследству и стало моим хобби. В России я постоянно пополняю свою коллекцию. Например, купил во Владикавказе смешную шапку-аэродром (кавказская кепка). Знаете, на Кавказе самый богатый и лучший выбор разнообразных шапок, поэтому я люблю там бывать.
Однако в Россию в 1992 году я приехал не за шапками, а по работе. Тогда даже не знал русского языка. Правда, в Гарварде мы изучали его, но всего один год, да и то по замечательному учебнику, выпущенному еще во времена Сталина. Весь мой словарный запас состоял из следующих предложений: «Как живут ударники? Ударники живут хорошо. Как работают ударники? Они работают с энтузиазмом». Еще знал слова «гидроэлектростанция», «бетономешалка», «бетономешалочка». С этим «запасом» я и приехал работать в Россию.
Я мог уменьшительно-ласкательно назвать агрегат, который не дает бетону засохнуть, но не мог попросить пива в баре. Это удручало. А еще нас в университете на уроке русского обучили «полезному» стишку для развития речевых навыков. Звучал он примерно так:
Между стулом и столом
Режет Женя нос ножом
Перед братом и отцом.
Это очень страшный дом.
Все подобные языковые познания я выдавал моим друзьям в России. Они смеялись…
Россия очень интересная страна. В начале 90-х она привлекала иностранцев из-за своей непредсказуемости, и сюда ехали те, кто был недоволен предсказуемостью своей страны. Для россиян же начало 90-х было тяжелым. Но люди в России в то время были более общительными. Они очень много говорили о жизни, об истории, о политике, но я их часто не понимал, потому что плохо знал русский.
Теперь другие времена. С языком у меня почти все нормально. Но сейчас кажется, что люди стали более скрытными. Наверное, из-за того, что жизнь стала другой. Возможно, все стабилизировалось, стало лучше и им уже не на что жаловаться. Поэтому и иностранцы едут сюда все больше не за открытиями, а за шапками для коллекций и по работе. Да и русский они учат по другим учебникам.