Глубоко ошибаются те, кто считает этого внешне ничем не примечательного 53-летнего человека просто талантливым музыкантом и саксофонистом, живущим в Нью-Йорке. Формально это так, но масштаб Зорна слишком велик, чтобы уместить его в такие узкие рамки. И дело даже не в том, что за свою карьеру Зорн сыграл и сочинил музыку для множества джаз-бандов, симфонических оркестров, рок-групп и кинофильмов (Masada, Bar Kohba, Naked City, Kronos Quartet). А в том, что все его эксперименты с музыкой в результате заканчивались появлением совершенно агрессивного звукового насилия, которое потом бескомпромиссно предлагается публике — или слушайте, или уходите. Одно из главных открытий Джона Зорна, которое можно причислить к разряду философских, выражается одной его фразой: «Искусство — не зеркало, а молот». Он никогда не хотел создавать для слушателя атмосферу комфорта. Его молот — это музыка, вышедшая за рамки звука. Зорну, сочиняющему с 14 лет, уже неинтересно писать музыку, втискивая себя в рамки того или иного стиля: ему гораздо интереснее все звуки, все жанры смешать в один и получить сверхмузыку и сверхзначение, которое может иметь только хаос. Зорн всегда настаивал на том, что его публика — это те люди, что умеют видеть смысл и систему там, где ее, казалось бы, и нет.
Он писал пьесы для струнного квартета, одновременно разрабатывая брутальный панк в рок-коллективе. А после погрузился в еврейскую культуру и изучение собственных еврейских корней (что вылилось в проект под названием Masada — самый известный, но отнюдь не единственный успешный проект Зорна). Будучи истинным сыном Нью-Йорка, «плавильного котла» сразу нескольких цивилизаций, Зорн впитывал как губка и пропускал через себя все культуры, что были вокруг него — от еврейской до японской, — и обобщал это в виде пластинок с почти пулеметной скоростью — по диску, а то и по два в год. Многих пугал этот на первый взгляд бессвязный набор звуков — как будто кто-то очень быстро переключает каналы радиоприемника в битком набитом автобусе, но по-настоящему понять эту музыку могли только жители больших городов, которые слышат свою гармонию в шуме оживленного перекрестка в час пик.
Cтилистически проекты Зорна так разительно отличаются один от другого, что перед тем, как идти на его концерт, стоит поинтересоваться программой и составом музыкантов. Этой весной Москва увидит Зорна уже во второй раз. 23 мая в клубе «Апельсин» Зорн представит свой даб-металлический проект Painkiller — один из самых музыкально жестких его коллективов. Вместе с Джоном на сцену выйдут не менее сильные музыканты — нью-йоркский бас-гитарист и продюсер Билл Ласвелл, известный своими работами с легендарными исполнителями — Херби Хенкоком, Питером Гэбриэлом, Тони Уильямсом (список можно продолжать), а также японский ударник Тацуо Йошида, уже приезжавший в столицу в составе арт-роковых шведов Samla Mammas Manna. Зорн не был бы собой, если не пригласил бы в свое трио и японца — недаром он проводит 6 месяцев в году в Японии, разыскивая новые таланты. Да и не только там: Зорн, лидер движения «радикальной еврейской культуры», лучшим своим созданием считает собственный звукозаписывающий лейбл Tzadik — гнездо мирового авангарда, где Зорн продюсирует молодых джаз-радикалистов. Московское выступление Зорна обещает быть не только шумным, но и неожиданным — хотя Painkiller и считается единственным «ритмованным» проектом Зорна с более или менее устойчивой композицией, место импровизации, что называется, «в прямом эфире» всегда найдется.