— Вы только постарайтесь, пожалуйста, Салтыкова-Щедрина не цитировать. Он в «Пошехонской старине» очень плохо про нас написал, а ведь не был в Пошехонье никогда, — просит и о. главы Пошехонского района Виктор Полетаев.
Будет исполнено, Виктор Сергеевич. Тем паче Михаил Евграфович скорее всего и так бы обзавидовался, видя пошехонскую новизну и не имея возможности ее описать.
А новизна в Пошехонье, что в Ярославской области, знатная. Казалось бы, традиционный аукцион по банкротству районного ЖКХ, каких в стране тысячи. С одной стороны, жилкоммунхоз в убытке везде, с другой же — 131-й закон «Об общих принципах организации местного самоуправления» в силу вступает: новая структура администраций в нем прописана, без старых долгов в нее входить надо. В Пошехонье выставили на торги гаражи (2 шт., неновые), баню (1 шт., откровенно старая). А также мосты (4 шт., разные) плюс аллею Славы в память о павших в Отечественной и памятник Ленину В И. Мосты и памятники — в одном флаконе, выставлены за 12 миллионов с лишним.
Аукцион прошел. Гаражи и баню продали, на памятники и мосты покупателей не нашлось. Однако все остались довольны — и администрация района, и кредиторы, и конкурсный управляющий. Странно, правда?
КАК ИМ РЕОРГАНИЗОВАТЬ
Долг Пошехонского ЖКХ складывался лет 10; на момент введения процедуры банкротства и конкурсного управления — 20 миллионов рублей. Кому должны? А как обычно — государству в основном. Пенсионный фонд, соцстрах, налоговики (этим больше всего). Реструктурировать нечего: даже продав все имущество с молотка, кредиторы вряд ли будут удовлетворены в полном объеме. Да что в полном — и половины не наскребут.
— Предположим вариант, что находится некий… скажем прямо, чудак, который все же хочет купить этот лот: мосты плюс памятник плюс аллея Славы, — фантазировал Виктор Полетаев за несколько дней до торгов. — Но чтобы торги состоялись, нужно два таких богатея. Кроме того, лот заранее обременен: в бизнес-целях вы ничего из купленного использовать не сможете. Нельзя перекрыть мосты и брать плату за проезд: для этого по закону нужны альтернативные бесплатные дороги и переправы, которых чисто по ландшафту здесь нет и никогда не будет. Далее, содержание только двух больших мостов обходится муниципалитету минимум миллион в год. Это без крупного износа, только на поддержание…
Тут Полетаева надо прервать и пояснить: вообще, эти большие мосты на трассах федерального значения лежат. Но поскольку они в черте города, их 15 лет назад передали в оперативное управление муниципалитету, а потом скинули именно что на баланс пошехонского ЖКХ. Где они и пребывают более 10 лет. Рассогласованность российских законов, никакому Салтыкову-Щедрину не снившаяся. При том что бюджет Пошехонья и окрестностей — 200 миллионов рублей, из них только 20 зарабатывает сам район. Остальное — дотации-субвенции из областного бюджета. Так, впрочем, везде на селе в Ярославской губернии.
— С точки зрения этической — нехорошо, конечно. Но это отдельные объекты ЖКХ, они входят в конкурсную массу при банкротстве. Их нельзя было не выставить на торги, но их можно выставить в таком комплекте и при таких условиях, что покупатель вряд ли найдется, — улыбается Полетаев.
— Хитрость в этом варианте есть, конечно, — признает арбитражный управляющий Рамил Залилов, ведущий дело пошехонского ЖКХ. — Но и мудрость есть. По любому процедуру банкротства надо провести, по любому закон надо исполнить. По предыдущему закону о банкротстве можно было даже общежития за долги забирать, а людей выселять. Сейчас это поправили, но про памятники в законе ничего не сказали. Значит, пришлось их в конкурсную массу включать, требования кредиторов удовлетворять...
А вот баню Полетаев желает на торгах выкупить. Не то чтобы деньги совсем свободные были — просто полагает, что нужна Пошехонью общедоступная баня, и все тут: «Я с горожанами разговаривал — для них возможные проблемы с баней куда более болезненны, чем история с Лениным».
ЕЕ МАЛЕНЬКАЯ ЛЕНИНИАНА
С традиционной российской проблемой «искусство и власть» в Пошехонье свои отношения, не похожие ни на кого. У того же Виктора Полетаева в кабинете над головой, прости Господи, Ломоносов висит. И ни одного положенного присутствию портрета, куда ни кинь взгляд. Не потому, что Полетаев такой смельчак и оппозиционер, как раз наоборот — традиционалист, блюдет преемственность: «От предшественника Михайло Васильевич достался, я ничего в кабинете не менял».
Даже больше можно сказать: черта с два в бывшем СССР, да еще в средней полосе, найдется еще один райцентр, где более года не было никакого памятника Ленину, причем в 80-х, когда у власти был не Горбачев, а совсем даже Черненко. Вождя здесь любили. Потому и ликвидировали в 84-м пошехонский образ Ильича.
— Старый был тот Ленин, гипсовый, на арматуре, — объясняет Антонина Мочалова, бывший секретарь местного райкома КПСС по идеологии. — Я его латала-латала, латала-латала… а там то от полы пиджака кусок отвалится, то от лица что-нибудь. Смотрю — совсем уже неудобно такому Ленину на площади стоять, срам и для города, и для партии. Согласовали с первым секретарем, с областью и ночью сняли сразу после танцев, как все разошлись. За пару часов сняли и клумбочку на его месте разбили, к утру управились. Люди в райком потом звонили, тревожились: «Вы знаете, что Ленин с площади пропал?» «Да что вы говорите? Правда? — смеюсь. — Это с какой же площади? Спасибо за сигнал, примем меры».
Мочаловой на самом-то деле не смешно было. Тут пятилетка похорон идет, генсек за генсеком в мир иной переселяются, стабильности ноль — а в Пошехонье Ленина с площади снимают!
— Рванула я в Мытищи под Москву, на комбинат, который для всей страны Лениных мраморных и гранитных делает, — вспоминает Мочалова. — Излагаю: так, мол, и так, вот ситуация — хотим, чтобы на века Ильич у нас теперь стоял и чтобы ничего с него не облупливалось. Меня там как засмеют: «Вы что? Тут Чита, областной центр крупнейший, восемь лет Ленина в граните ждет, а вы в Пошехонье сразу хотите? Да и нет у нас ни мрамора, ни гранита».
В общем, скорее всего вернули бы потрепанного гипсового Ленина на место, а виновных как минимум поперли с должностей (а максимум — это партбилет на стол: гражданская казнь по факту, если кто забыл). Случай, однако, помог: в Пошехонье Валентина Терешкова приехала отдыхать. Кому первая женщина-космонавт, а для Мочаловой — старинная знакомая по комсомольской работе, пусть и «чисто визуальная». Но тут уже не до грибов:
— Подошла на банкете, напомнила о себе, просьбу изложила. Та попросту: «Тоня, на тебе мой телефон прямой, буду помогать». Приезжаю в Москву, она связывается с другой женщиной — Шевченко, была такая, председатель Верховного Совета Украинской ССР: мол, нужен материал для памятника… Нашли материал, в Мытищах сделали вне очереди скульптуру.
Короче, памятник в 86-м в Пошехонье открыли. Ленин — областным центрам впору: красный гранит в лучах солнца сияет, цветочки вокруг.
— … Солидность от него исходит, правда? Везти его трудно было: мостов тогда таких, как сейчас, не было. Тремя частями везли, малым-малым ходом.
С Антониной Петровной вышло, как в плохом комическом сценарии: была секретарем по идеологии, а в новой России сдана в здешний краеведческий музей. Спасибо хоть, что в качестве директора. А для памятника Ленину сумма прописью появилась: 403 490 рублей, все по закону и независимой оценке. Кредиторы с ней согласны. Равно как и с оценкой аллеи Славы: мемориал на миллион 27 тысяч 590 рублей потянул. И мосты — от 336 тысяч до 5,5 миллиона.
С ВОЖДЕМ В ВЕЧНОМ ПРИКУПЕ
«В вечернее время в баре <...> у одной из посетительниц при невыясненных обстоятельствах пропал сотовый телефон. Ведется проверка». Для единственной пошехонской газеты «Сельская новь» (два раза в неделю) это новость из первополосных, для местного ОВД — действительно повод для следственных действий. Здесь четыре с половиной тысячи рублей — это хороший доход. На семью из трех человек.
Сказать «депрессивный регион» — не сказать ничего. Людей в районе — 17 тысяч человек, 40 процентов — пенсионеры, еще 20 — с другой стороны нерабочего возраста. Корреспонденты «Огонька» провели опрос среди старших классов городских школ: из полутора десятка человек, собирающихся в вузы, вернуться думает лишь Юлиана Тюнина — «хочу стать нотариусом, в городе своего нет, из Рыбинска приезжает, очереди к нему огромные».
— Люди тут хорошие, лучше, чем в Ярославле, но это не повод, чтобы здесь жить, — сформулировала десятиклассница Ксюша Скворцова свои жизненные планы («На филфак, если не удастся — то замуж, но не вернусь»).
Стопроцентная оплата ЖКХ тут тоже будет не скоро. По словам Николая Белова, главы города Пошехонье, тариф тут — 30 процентов от нормы: «Выше просто никаким судом не собрать, нет у людей таких денег». Правда, собираемость неплохая, процентов 80 — как раз благодаря местному суду: он дела по неплательщикам пропускает в кратчайшие сроки и с однозначным решением. Все остальное — уж точно не дело района. Повышение пенсий, например.
На бизнес тоже надежды нет. То есть строятся тут неплохо, заборы вдоль Рыбинского водохранилища километрами — что москвичи, что ярославцы, что вологжане богатые. На этом инвестиции в район заканчиваются.
— Зарегистрировать мост должным образом? Только одно водолазное обследование в миллион рублей выйдет для одного моста. Очень немалые деньги, если кто соберется мосты покупать, вложить придется. При том что мост бесплатным по закону остается, — напоминал арбитражный управляющий Залилов перед аукционом.
Так, конечно. Однако законы — дело живое, сегодня одни, завтра другие: было нельзя плату за проезд брать, вдруг можно стало. 12 миллионов за 4 моста на федеральных трассах с небольшим ежегодным обременением (памятник Ленину чистить, аллею обихаживать, мосты в порядке держать, чтобы не развалились) — не вопрос для сколько-нибудь крупного бизнесмена, мыслящего на пару ходов вперед, в перспективу светлого империалистического завтра. Плюс репутация спасителя Пошехонья и социально ответственного бизнесмена, со всеми вытекающими. С крупными, однако, проблем нет; с мыслящими посложнее.
Будущее пошехонцев, хитрых и мудрых, понятно уже сейчас. Пройдут торги, рассчитаются с кредиторами, то бишь дадут им минимум 250 тысяч (гаражи и баня по исходной стоимости) взамен 20 миллионов; все по закону. Потом создадут новое предприятие ЖКХ, взамен обанкроченного. Опять наберут долгов, потому что не набрать их нет никакой возможности (не банкротить же массово население в самом деле). Вновь выведут социально значимые активы за скобки — по закону, как иначе? Затем — банкротство и гранитный Ленин на торгах в комплекте с аллеей Славы. С тем же успехом, что и сейчас. Потом опять новое, опять вывод активов, банкротство, аукцион и Ленин с мемориалом. Пока Ленин жив, все в Пошехонье будет немножко по-советски. Даже такая антисоветская процедура, как банкротство.
Впрочем, есть еще повторный аукцион, 7 июня. У монумента Ленину остается шанс послужить капиталистическому будущему Пошехонья уже сейчас.