Мы издавна привыкли укорять отечество за неопрятность. Это логично укладывается в горделивую концепцию «нам живется хуже всех».
Между тем Москва совсем не самый грязный город, причем не только в сравнении с азиатскими или африканскими, но даже на фоне, допустим, Нью-Йорка или Парижа. Устойчивая вера наших строгих старушек в то, что культурные люди отличаются от некультурных главным образом любовью к урнам, безосновательна. Прочитанную газету, окурок, обертку от жвачки вполне культурные европейцы и американцы неуклонно швыряют на асфальт, ветер носит эти предметы не только по дурным кварталам, но и по самым центральным. Бич парижан — продукты собачьей жизнедеятельности, на которых граждане регулярно поскальзываются, в них же и грохаясь. Все свое, но уже ненужное упорно несут до урны разве что швейцарцы и немцы, да и то уже не все, а только немолодые, верные буржуазным традициям. Впрочем, вокзал во Франкфурте-на-Майне — одно из самых замусоренных мест, которые я видел. А Москва вполне ничего, особенно если учесть, что у нас окурков больше потому, что мы курим больше и пока беспрепятственно.
Чтобы понять, какие все же у нас реальные основания считать свой город грязным, надо выйти на улицу рано утром. В это время по Парижу со своей мощной техникой едут мусорщики в муниципальных оранжевых комбинезонах и все вылизывают. Тротуары становятся девственно чистыми, чтобы в течение дня их можно было опять загаживать. То же самое происходит в любом крупном цивилизованном поселении. Там все устраивают помойку, а специально нанятые наводят чистоту. У нас же мусора не много, но он лежит историческими слоями. Его ликвидируют невнимательно, под любимым лозунгом советских завхозов: «Чисто не там, где убирают, а там, где не сорят». Так что город не зарос грязью вопреки работе специалистов, а не благодаря. Новые дворники-таджики изменили ситуацию, но не радикально.
В массе мы довольно аккуратные. Но каждый в отдельности — очень ленивый.