Недавнее предотвращение серии терактов (террористы собирались взорвать 10 летящих в США авиалайнеров) вызвало в Британии новый всплеск дискуссии, вспыхнувшей еще в июле прошлого года. Напомним: тогда в результате терактов в метро и автобусах погибли 52 человека, а террористами стали молодые мусульмане пакистанского происхождения — не только подданные Соединенного Королевства, но и родившиеся в Британии.
Большинство экспертов причину исламского терроризма в Британии усматривает в радикализации местной мусульманской общины, в ее изоляции от британского общества и враждебности ценностям западной цивилизации. Именно поэтому сейчас на правительство сыплются обвинения в провале иммиграционной политики, чрезмерном либерализме и ложной толерантности. Говорят и об утопичности самой идеи мультикультурности, которую проповедует лейбористская партия. При этом один из главных выводов звучит так: нынешняя демографическая ситуация в Великобритании чревата в будущем бесчисленными бедами.
В переводе на язык цифр это выглядит так: уже сейчас мусульманская община Великобритании, в состав которой входят выходцы из бывших британских колоний — Пакистана, Бангладеш, стран Ближнего Востока и Африки, насчитывает свыше полутора миллиона человек. За год она увеличивается на десятки тысяч: в 2005-м иммиграция в Британию только из Пакистана выросла на 45 процентов.
БЕЛЫЙ ОТТОК
В результате в Лондоне возникли целые гетто, где живут в основном иммигранты. Так, 59 процентов населения лондонского района Ньюхэм составляют лица азиатского и африканского происхождения. Такая же картина в другом столичном районе, Бренте — там иммигрантов 54 процента. Это, в свою очередь, порождает явление, которое в Америке называют «белый отток» — белое население покидает районы, населенные этническими меньшинствами. За 10 лет более 600 тысяч англичан покинули Лондон, ставший по сути дела многорасовым мегаполисом. За это же время в столицу прибыли 726 тысяч иммигрантов.
Проблема, однако, не столько в величине британской мусульманской общины, сколько в ее полнейшей изоляции от коренного населения и нежелании и неспособности ассимилироваться. Очень многие иммигранты не хотят учить английский — в районах, где они проживают, это просто не нужно. Попадая туда, возникает ощущение, что находишься на улицах Карачи или Исламабада. По сути, в Британии существуют этнические анклавы со своей субкультурой, своими организациями, прессой, даже телевидением. В одном Лондоне более 100 мечетей, тогда как по стране их не менее 1500. Еще одна отличительная черта этих анклавов — тесная связь их обитателей со своими родственниками за рубежом и приверженность обычаям стран, из которых они или их родственники уехали.
Именно в этом контексте и следует понимать результаты опроса, проведенного в мусульманской общине после терактов 2005-го. Он показал, что 25 процентов опрошенных испытывают симпатии к террористам, а 6 процентов считают, что теракты против невинных людей абсолютно оправданны и не скрывают своей готовности совершать их. Эти 6 процентов в абсолютных числах составляют 100 тысяч человек. На самом деле таких намного больше — стоит сделать поправку на естественное нежелание афишировать свой экстремизм. Кстати, в ходе того же опроса 18 процентов заявили о своей нелояльности к приютившей их стране (это один из пяти британских мусульман). Стоит ли удивляться, что в стране существует около 20 подпольных исламистских организаций, поддерживающих связь с международным терроризмом.
ВАРВАРЫ ИДУТ
Недавно в Лондоне, в Королевском институте объединенных служб, занимающемся разработкой правительственной стратегии в области внешней политики, обороны и безопасности, прошла конференция, посвященная влиянию иммиграционной политики на состояние национальной безопасности. На конференции всеобщий интерес вызвал доклад главы «мозгового центра» Министерства обороны контр-адмирала Криса Парри (возглавляемое им управление занимается разработкой военной доктрины и проблемами стратегического развития вооруженных сил). Притом что обычно британские военные избегают политики и от них не ждут публичных советов правительству, на сей раз исключение из правил приветствовалось: доклад был посвящен одной из самых острых проблем Британии — влиянию массовой иммиграции последних лет на национальную безопасность.
В своем докладе британский эксперт предупреждает правительство, что угроза безопасности, с которой уже в ближайшие 10 лет столкнутся Великобритания и другие европейские страны, сопоставима по масштабам с той, перед которой стояла Римская империя в эпоху разрушения варварами. Набирающую обороты массовую миграцию в Европу из стран третьего мира Парри называет «возвратной колонизацией» и сравнивает с нашествием готов и вандалов. Он указывает, что массовый исход из депрессивных регионов мира в Европу будет расти с каждым годом, а политическая нестабильность в странах третьего мира приведет к тому, что уже через 10 лет будет небезопасно плавать по Средиземному морю — североафриканские пираты будут атаковать европейские суда. Главную угрозу со стороны массовой неевропейской иммиграции безопасности Британии Крис Парри усматривает в неизбежной нелояльности иммигрантов к своей новой родине.
Военный эксперт насчитал в Британии 70 замкнуто живущих иммигрантских диаспор, которые поддерживают тесную связь с родиной: для этого есть интернет, телефон и дешевые авиарейсы. Все это делает саму идею культурной ассимиляции, по его словам, устаревшей и излишней. Эти люди, которых сейчас несколько миллионов — из них около миллиона нелегалы, не считают себя британцами. «Глобализация, — утверждает Крис Парри, — реализуется как процесс возвратной колонизации, в ходе которой огромные иммигрантские сообщества оказываются вполне самодостаточными, перемещаясь между родной и приемной страной». По его мнению, эти компактно проживающие иммигрантские общины могут уже в обозримом будущем превратиться в крупные нестабильные антизападные анклавы внутри европейских стран. При этом, предупреждает британский адмирал, никакие самые изощренные виды оружия и технические достижения не смогут противостоять этим угрозам, если политики уже сейчас не отнесутся серьезно к катастрофически быстро меняющейся демографической ситуации в странах Европы.