Имея желание путешествовать, но не имея достаточных средств на приличный транспорт, я решил остановиться на «пожилом» японском скутере, или, по-нашему, мотороллере. Недорогой, надежный, потребляющий минимум бензина (2 — 3 литра на 100 км) — что может быть лучше?
0 — 230 км
НЕ БОЛЕЙТЕ В РОСТОВЕ ВЕЛИКОМ!
К обеду выехал из Москвы по Ярославке. Заночевал в палаточном городке у Плещеева озера, а проснулся с температурой. Доехал до Ростова Великого и стал искать больницу. Сначала попадались одни монастыри, каковых здесь превеликое множество. Впрочем, мне это оказалось на пользу — скутер в больницу взять отказались, и я пристроил его в монастыре. Можно было, конечно, и на платной автостоянке оставить, но таксист, у которого я расспрашивал, как к ней проехать, отсоветовал, «если, конечно, я хочу, чтоб техника живой осталась». В больницу оформили на удивление быстро. Вместе со мной оформлялись два друга-алкоголика. Никому не пожелаю лежать с такими в одной палате: они сразу открыли окно, вылезли во двор и начали бесконечно перекуривать. И так во всей больнице: через окна входят-выходят больные, через окна же осуществляется прием передач и общение с многочисленными посетителями.
230 — 615 км
СЕМЕЙНЫЙ ДЕТСКИЙ ДОМ В КОТКИШЕВО
Наутро третьего дня меня выписали. Забрав скутер из монастыря, покатался по туристическому Ростову Великому. Все отреставрировано, подмазано, отшлифовано; кругом одни туристы, а посему и отношение к святости соответствующее: сфотографировался, купил безделушку — и дальше. Я и поехал через Кострому в Коткишево. Сюда из столицы приехал неравнодушный священник, создал общину, построил церковь и стал на выходные брать на учебу детей из ближайшего детского дома. Но вскоре понял, что дело это бесполезное и, чтобы детей перевоспитать, нужно их совсем забирать, потому что, возвращаясь в детдом, они приобретали вновь привычки, от которых их отучали. Он решил этих детей взять на воспитание, но священнику их давать не собирались. Тогда он нашел верующую семью, которая согласилась взять себе восемь мальчиков к своим двум. Абсурд нынешней жизни заключается в том, что брать приемных гораздо выгоднее, чем иметь своих: на каждого детдомовского ребенка государство дает по две тысячи плюс всевозможные дотации. Сейчас семейному детскому дому пять лет. У них большой дом, конюшня, коровы, пасека, даже псарню завели. Дети всегда в работе и все делают сами, как и положено в нормальных семьях. Одно плохо в Коткишево: у всех мальчиков нет музыкального слуха и они не могут петь в церковном хоре. Батюшка даже регента специально вызывал из Москвы. Тот приехал, послушал и сделал категорический вывод: слух у всех испорчен безвозвратно слушанием поп- и рок-музыки. Я спросил, почему все дети низкорослые: неужели в детдоме плохо кормили? Священник ответил, что это от недостатка любви и вообще свойственно всем детдомовским детям — выросшие без родителей всегда ниже своих сверстников из полноценных семей.
615 — 925 км
БЕНЗИН В ОБМЕН НА ЯГОДЫ
Мой дальнейший путь лежал в Вологодскую область. Но на карте-двухкилометровке дороги я не нашел. Поехал лесом и полями. Оказался перед большой деревней. Но что-то необычное было в ней: стоят новые дома, на дверях замки, в окнах стекла, но только ни собака не гавкнет, ни петух не прокричит — вообще никаких звуков эта деревня не издает. И кругом огромная трава. До живого поселка добирался несколько часов. Въехав, спросил, как он называется, сказали: Успенье. Посмотрел по карте — самый тупик Вологодской области, до ближайшего асфальта километров 80, до заправки все 150. Бензина у меня полбака, не доеду. Стал спрашивать, где можно раздобыть бензин. Мне указали на гараж с надписью: «Прием ягоды». Чуть ниже была надпись поменьше: «Бензин только в обмен на ягоду». В советское время у нас на селе главной валютой была водка, сейчас, значит, ягода. Подошел к хозяину гаража, рассказал о своих приключениях. Узнав, откуда я приехал и по какой дороге прошел, он все же согласился продать мне два литра 80-го бензина, другого здесь и не водится. Разбавил его остатками 95-го, в итоге должен был получиться 92-й. Скутер тарахтит по-прежнему, значит, подмену не заметил.
925 — 1145 км
ОСТРОВ СПАС-КАМЕННЫЙ
В Вологду мне не нужно, километров за 40 до нее сверну в Соколе. Там идет дорога к Усть-Кубинскому озеру, на озере есть маленький островок (можно обойти за пять минут) с древним монастырем. Спас-Каменный остров — одно из удивительнейших мест на Русском Севере. Эту землю пять веков отмаливали монахи — и отмолили. Сегодня семья подвижников Плигиных создала здесь паломнический центр. И бесконечным потоком текут сюда люди. На переправе в ожидании парома на мешках с вещами — сельская девица. Достала термос с перекусом и приготовилась пить. Пригласила и меня. Такого чуда в юбке из Республики Коми я еще не видывал. Она безостановочно говорила, причем речь у нее оказалась очень своеобразная: слово — мат, два слова — два мата. И не потому, что была чем-то раздражена, просто она другого языка не знала. Никогда не был в Коми, неужели там все так говорят?
1145 — 1625 км
ДОРОГА НА АРХАНГЕЛЬСК
Давно мечтал побывать в Архангельской области. Почему-то именно здесь сохранилось огромное количество деревянных домов. Глаза разбегаются все обсматривать. Каждый из них — индивидуальность, каждый второй — произведение искусства. Сохранились целые деревни из позапрошлого века с домами, амбарами, церквами. В Европе из них давно бы музеи под открытым небом понаоткрывали да плату за вход брали, а здесь в «музеях» до сих пор живут, детей рожают. В одном из сел встретил комплекс старинных деревянных церквей, как в Кижах. Только Кижи свозили со всей округи, здесь же все как стояло на одном месте, так и осталось. Но из-за удаленности от центра и некачественных дорог об этой красоте мало кто знает.
1625 — 2380 км
ДИКОЕ ЗАОНЕЖЬЕ
Въехал в Карелию. И сразу отличная дорога: бордюрчики, канавочки для стока, скутер не тряхнет, не шелохнет. Интересно, почему Карелия может себе позволить такие дороги, а соседняя Архангельская область — нет? Ведь страна-то одна. К сожалению, дорога — это единственное, что отличает наши области друг от друга. В остальном — жизнь везде одинаково хреновая.
Наконец доехал до Усть-Яндомы, старинного села на берегу Онежского озера. Места здесь дикие, в селе даже света нет. Заночевал у Петра, философа по духу, нищего по жизни. Просто ему ничего лишнего не нужно, а самый минимум у него есть. Имеется полуразбитый дом без каких-либо намеков на удобства: в нем кровать, стол, печь, какой-то хлам в углу — вот и все, что он нажил. Не пьет, не курит и безумно любит своего сына-подростка, приезжающего к нему на лето. Когда-то Петр работал в колхозе трактористом, но потом перестали платить нормальную зарплату, и он уволился, теперь делает срубы, рубит по старинке, как Кижи рубили, в лапу. Еще здесь живет Алексей и «дачники» из Киева — пожилая еврейская семья. «Дачники» уже много лет приезжают сюда на лето отдыхать от большого мира и антисемитизма. Ни антисемитизма, ни света, ни телевизора, вообще ничего из благ современного человечества здесь нет. Зато всего остального с избытком.
2380 — 2810 км
ДЕРЕВНЯ КОНЕЦ
Въехал в деревню Конец — это она так называется. Подошел мужичок с удочками. Сам из Питера, два года назад купил здесь домик за 500 долларов, еще половину отдал за оформление, вышел на пенсию и теперь все лето тут живет. «Удобно, — говорит, — до Питера всего четыре часа на автобусе. Слава богу, что у нас тут магазина нет, потому и пьянства нет, и разврата нет. Приходит два раза в неделю автолавка — нам хватает». Спрятался от дождя под козырьком полуразрушенной совхозной фермы. Рядом крытый коровник. Никого не видно, но слышно мычание и беспрерывный мат. Говорят, что наша скотина, которая на протяжении многих поколений слышала одни и те же слова, на другие просто не реагирует. В очередной деревеньке меня поразил колодец — таких глубоких я еще и не видывал. Ведра здешние тоже особенные: сварены из толстого листового железа, чтобы не унесли. Кому в хозяйстве понадобится двухкилограммовое ведро?
2810 — 3630 км
ЖИЗНЬ ПОД ЗАПИСЬ
Заметив в одной из деревенек магазин, решил свернуть. Сцена первая: жена тащит мужа к машине, тот уже никакой, за ними следом идет маленький ребенок. Интересно, кто из них троих поведет машину? Следующая сцена: у магазина беседуют двое мужиков, один лежит, уже не в силах подняться, другой над ним стоит, самое интересное, что они при этом ведут какую-то умную беседу. На двери магазина висит объявление: «Сегодня выдача пенсии». Но на самом деле никакой выдачи нет, просто деревня уже настроилась на получение пенсии и остановить ее ничто не могло. А выдали деньги или нет — это здесь роли не играет: сельская Россия уже давно живет под запись. Въехал в Тверскую область, от которой до Москвы уже рукой подать. В деревне Слобода наткнулся на рукотворное чудо. Из остатков ненужной сельхозтехники какой-то местный самородок с помощью сварки и смекалки соорудил полноценную детскую площадку с дюжиной аттракционов. Такой площадки и в дорогом московском дворике не найдешь, а в какой-то тьмутараканной Слободе есть — и все благодаря неравнодушному человеку. Первый раз встречаю рассвет на двух колесах. В Москву въехал в семь утра.