Белоснежные скафандры, мощная ракета, перегрузки, невесомость и много-много романтики — такой представляется дорога в космос стороннему наблюдателю. А вот для тех, кто прибыл на Байконур провожать 14-ю экспедицию на МКС, космический полет начинается ранним промозглым утром у ворот МИКа (многофункционального испытательного комплекса) РКК «Энергия». Впрочем, космонавтов разбудили еще раньше — в час ночи. Зарядка, легкий завтрак без кофе (ничего мочегонного в этот день нельзя!) и долгая процедура облачения в полетные скафандры «Сокол». В четыре часа утра космонавтов выводят в застекленную комнату для проверки герметизации скафандров и свидания с родственниками.
— Конечно, мы переживаем из-за предстоящей разлуки с родными, — говорит бортинженер из NASA Майкл Лопес-Алегриа, которому предстоит провести на орбите 187 дней. — Но наши семьи — это военные семьи, и они все понимают. К тому же мы люди опытные и поэтому знаем, что все будет хорошо.
Двое космонавтов 14-й экспедиции летят на орбиту не в первый раз. Командир экипажа 46-летний инженер Михаил Тюрин первый полет совершил еще в августе 2001-го на американском шаттле, а вот для 48-летнего Майкла Лопес-Алегриа, военного летчика морской авиации США, это четвертый рейс на орбиту. Но больше всего внимания третьему участнику экспедиции — 40-летней Ануше Ансари, первой космической туристке, которая летит на МКС с 11-дневной миссией посещения. Ее тут же стали звать на русский манер Анюшей.
Анюша родилась и выросла в Тегеране, но после исламской революции вместе с родителями переехала в США. Сейчас она — президент корпорации TTI — Telecom Tehnologies Inc., крупнейшего поставщика операционных систем для интернет-сетей. Несколько лет назад она учредила приз для создателей суборбитального самолета, а потом решила и сама полететь в космос, заплатив за полет около 20 млн долларов. Причем настояла, чтобы на ее комбинезоне было нашито два флага — американский и иранский, что поначалу вызвало в NASA настоящий скандал.
— Иран — это моя родина, и мое решение никак не связано с политикой, — на довольно сносном русском языке объяснила Анюша корреспонденту «Огонька». — Еще в Иране совсем маленькой девочкой я слушала рассказы о Гагарине и мечтала полететь в космос. Больше всего я хочу провести ночь у иллюминатора с видом на Землю.
Проводить Анюшу в полет на Байконур прибыл весь семейный клан Ансари — муж Хамид, ее мама Фахри Шахиди и еще 13 родственников.
Ровно в 7 часов 8 минут утра, когда небо над степью посветлело в предвкушении восхода, космонавтов вывели на улицу для доклада Госкомиссии. Кутаясь от пронизывающего ветра, члены Комиссии выслушали доклад и дали отмашку — садиться в автобус. Это — часть космического ритуала, как и обязательный просмотр фильма «Белое солнце пустыни» или остановка автобуса на железнодорожном переезде у площадки № 1 — именно здесь 45 лет назад первый космонавт Земли попросил остановиться и, расстегнув скафандр, облегчился на колесо автобуса. С тех пор все космонавты тоже здесь останавливаются на несколько минут, хотя скафандров уже не расстегивают.
— А нас никто и не спрашивает, хотим мы выполнять эти традиции или нет, — говорит Михаил Тюрин. — Надо - значит надо. С другой стороны, ритуал помогает нам лучше организоваться, вносит в плотный график подготовки юмор и рационализм.
Стартуют пилотируемые корабли по традиции тоже с Первой площадки — «гагаринского старта», которая с апреля 1961 года выдержала уже 438 пусков.
— Это единственная рабочая площадка на космодроме, на которой ракета находится в подвешенном положении на опорных фермах, — говорит Игорь Бармин, руководитель КБ общего машиностроения, где были разработаны все отечественные стартовые комплексы. — С началом движения ракеты при старте опорные фермы под действием собственных противовесов раскрываются, и старт получается более плавным.
В 8 утра — за два часа до старта — космонавтов сажают в космический корабль. Ракета в это время представляет собой жуткое зрелище — топливо в баки первой ступени заправляют при температуре минус 172 градуса, и за несколько часов ракета покрывается сплошной ледяной коркой, скрытой в клубах пара. Публику отправляют на смотровую площадку за два километра от места запуска, где специально для родственников установлена прямая телетрансляция из кабины.
Сам старт прошел на удивление буднично — в 10:00 раздалась команда «Ключ на старт!», через секунды ракета взмыла в небо, оставив после себя небольшое облачко — след от отделившихся боковых блоков. Через 9 минут «Союз ТМ А-9» оказался на расчетной орбите на высоте 200 километров. Смотровая площадка на это известие ответила вялыми аплодисментами — хлопали только родственники космонавтов, а высокие гости, облегченно вздохнув, отправились выпивать традиционные сто граммов. Раньше, говорят, после каждого запуска администрация космодрома устраивала банкет, но сегодня все приезжают со своей провизией. Накрывают прямо на багажниках.
— Стыковка будет примерно через сутки, — говорит опытный космонавт Александр Калери. — Надо же ребятам отдохнуть от перегрузок и предстартовой суеты.
Еще через полчаса небо над космодромом заволокло тучами и пошел мелкий дождь. Это тоже примета — после каждого старта на космодроме резко меняется погода. Несколько научных институтов брались исследовать этот феномен, но так ничего и не узнали. Поэтому смену погоды тоже записали в разряд местных традиций.
P.S. Ануше Ансари вернется на Землю 29 сентября вместе с участниками 13-й экспедиции Павлом Виноградовым и Джеффри Уильямсом.
АМЕРИКАНКА С ИРАНСКИМ СЕРДЦЕМ
После старта все ведущие издания Исламской Республики вышли с материалами об Ануше Ансари. «Надеюсь, мой полет в космос станет символом надежды для молодых иранцев», — говорила первая космическая туристка, ослепительно улыбаясь с первой полосы реформистской «Хамбастеги» («Единение»). «Она будет стараться разглядеть Иран из космоса», — утверждала консервативная «Кейхан» («Вселенная»), акцентируя внимание на иранском происхождении Ансари.
Когда стало известно, что вместо не допущенного к полету японского бизнесмена в космос отправится его дублерша, иранская пресса оказалась в непростой ситуации. Ведь семья Ансари эмигрировала в США после исламской революции 1979 года, выразив несогласие с новым политическим строем. Таким образом, Ануше стала членом иранской диаспоры в США (ее общая численность около миллиона), которая крайне агрессивна по отношению к нынешнему иранскому руководству.
С другой стороны, современный Иран — государство, все чаще заявляющее миру об успехах в науке и промышленности. В силу этого иранская пресса не могла проявить безразличие к полету Ансари. Поэтому в последние недели в местных газетах и журналах стали появляться сначала сдержанные, а затем все более эмоциональные публикации.
Надо отдать должное Ануше Ансари: она воздержалась от политических заявлений. Иранские газеты подчеркивают, что все время предполетной подготовки она носила на тренировочном костюме нашивки с двумя флагами — США и Ирана. «Она собиралась взять нашивку с иранским флагом с собой в космос, однако американцы запретили ей это, поэтому Ануше отправилась к звездам с иранским сердцем, которое у нее никто не сможет отнять», — пишет в этой связи агентство «Фарс». В свою очередь, студенческое информагентство ИСНА указывает на то, что Ансари, в отличие от предыдущих космических туристов, не является просто «богачом-авантюристом», и напоминает, что в ее ежедневном плане работ — медико-биологический и биотехнологический эксперименты.
А незадолго до полета Ануше Ансари дала короткое интервью Четвертому каналу иранского телевидения. Она призналась, что «хочет разделить свою радость со всеми молодыми иранцами и никогда не забудет детские годы, проведенные в Тегеране».
За ответом дело не стало: члены иранского любительского астрономического общества высчитали время, когда над небом Тегерана можно было наблюдать корабль, и собрались на смотровой площадке, чтобы послать символическое приветствие бывшей соотечественнице.
/Алексей Цыпин, корр. ИТАР-ТАСС — специально для «ОГОНЬКА», Тегеран/