Владимир Качарава пришел за женой в церковь: «Ирина, милиция попросила приехать». Машину из Стрельны в Питер, на Лиговский проспект, он гнал подозрительно быстро, но молча. А Ирина всю дорогу строила предположения: «Подрались они там, что ли? О «скорой» не говорили? Ну, ладно, значит, ничего страшного». Почти доехав, Володя через силу произнес: «А может, «скорая» уже не нужна?»
— Я только потом задумалась про то, как же он доехал? — горестно воспоминает Ирина. — Он-то ведь знал…
Тимура Качараву, петербургского музыканта и активиста-антифашиста, убили почти год назад, 13 ноября 2005-го, неподалеку от площади Восстания, у магазина «Буквоед». С криком: «Анти-антифа!» Тимура и его друга Максима Згибая окружили полтора десятка неонацистов в неприметной одежде и низко надвинутых черных шапках. Тимур получил несколько тяжелых ножевых ранений в область шеи и умер до приезда неотложки. Максим попал в больницу с ранениями.
— Вы знаете, в тот день он очень поздно уехал в город, — продолжает Ирина Качарава. — Пообедал и говорит нам с отцом: «Ребята, надо мной тучи сгущаются. Они (скины. — «О») меня караулят, я у них на «стрелке». Они взялись за ножи».
Семья полковника запаса Владимира Качаравы совсем недавно осела в Петербурге. «Мы служили», — сказала Ирина, так говорят все жены военнослужащих. «Жили всегда в общежитиях, но все же дали квартиру». Тимур родился на Украине, в гарнизонном городке неподалеку от Чернобыля. Мальчик рос крепким и неизбалованным — детский сад, школа, которую несколько раз приходилось менять из-за переездов по новому месту службы. Мама, учительница немецкого языка, и сейчас работает в школе.
— С Тимкой у нас не было проблем, — говорит Ирина. — Мы были с ним очень дружны, он не то чтобы во всем слушался, но с ним можно было договориться. Перепробовал все кружки — и спортивные, и танцевальный. Ходил в художественную школу. А потом с головой погрузился в музыку. Он говорил: «Если бы не музыка, жизнь была бы ошибкой». Я понимала стиль, который он выбрал, — хард-корд.
Как так получилось, что он увлекся политикой?
Он увлекся не политикой, а философией той музыки, которая ему пришлась по душе. Уже в 14 лет он нашел друзей-музыкантов, приверженцев хард-корда. А у них абсолютный пацифистский подход к жизни, и это глубокие принципы. Он тут же, как и они, перестал есть мясо, стал вегетарианцем, не носил кожаных курток. Одежду покупал себе только в секонд-хенде, потому что считал, что за тряпки нельзя платить большие деньги. Тимка стал одним из организаторов движения «Еда вместо бомб». Они по очереди готовили еду — к кому кастрюля на неделе попадет, тот и готовит. И каждое воскресенье кормили бездомных на Владимирской площади. Там-то их и выследили нацисты. Он говорил о том, что активисты Движения против нелегальной иммиграции сделали им предупреждение: «Не кормите бомжей, не ходите на Владимирскую, мы вас там всех перережем». Кстати, ребята нам сказали, что два последних воскресенья из-за событий у ТЮЗа, когда антифашисты побили ДПНИ, милиция не позволяет пацифистам приносить бомжам еду. Они переживают, что пока не могут помочь людям хоть куском хлеба.
Друзья Тимура вас навещают?
Они нас не забывают. Часто приходит его подруга, которую он очень любил. Они были так похожи друг на друга, просто как брат с сестрой, даже родинки одинаковые, но зеркально расположены. Девочка очень горюет. А в Москве друзья только что выпустили диск с Тимкиными песнями и музыкой. Я слушаю и поражаюсь: ведь раньше как-то придавала его творчеству не очень большое значение. Мы с отцом только после гибели сына поняли, какой он был одаренный. В детстве не только рисовал, но и писал рассказы, повести. До слез жаль, что мы этими записями не дорожили, они пропали при очередном переезде. Ну как можно было готовиться к такой ранней гибели?
Вам чем-то помогли городские власти?
А чем они могли помочь? Они сделали все, что могли. Тимур как-то со своей сокурсницей обратился в Смольный к руководителю, курирующему правоохранительные органы. Я храню ответ этого господина Богданова моему сыну и иногда его перечитываю. Ребята-антифашисты обратились в 2004 году к властям накануне 20 апреля с просьбой разрешить им провести уличное шествие по городу. Для того чтобы привлечь внимание общества к проблеме национализма. Им шествие не разрешили. Зато неонацисты в день рождения Гитлера по Невскому прошлись, да еще под охраной милиции. Меня такое отношение просто шокирует. Кстати, разрешение на митинг у ТЮЗа для ДПНИ Смольный тоже подписал.
А вы не пытались отговорить Тиму от всей этой борьбы? Не чувствовали, что это опасно?
Мы за него, конечно, боялись. Но он мне отвечал, что надо же каждому человеку что-то хорошее в жизни делать бескорыстно. Не за деньги...
Как бы вы сказали, что в нас изменилось за год после гибели Тимы?
А вы не заметили, как напряжение выросло? Не слышите со всех сторон это «понаехали тут»?.. Простые обыватели, они, похоже, за националистов. Тимка это давно чувствовал, просто он не мог ждать, когда власти с этим настроем хоть что-нибудь сделают…
Признания
«У нас мало людей»
Недавнее нападение антифашистов на пикеты Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ) в Москве и Санкт-Петербурге вызвало в обществе противоречивую реакцию. Что неудивительно: если о бритоголовых в последние годы написано немало, то об их антагонистах сегодня почти ничего не известно. Кто они, нынешние антифашисты?
Участники движения АНТИФА говорят: не надо путать фашистов и антифашистов, приписывая тем и другим одинаковые методы борьбы. Добро должно быть с кулаками, настаивают ребята из питерского АНТИФА, представившиеся Игорем и Сергеем.
— С наци-быдлом можно бороться только их же методами. Все эти разговоры о сходных методах борьбы — чистоплюйство, — уверен Игорь. — Никакими уговорами, акциями всяких «Наших» и «молодогвардейцев», программами толерантности и прочей лабудой проблемы не решить. В борьбе с фашизмом хороши все средства, и лучший тому пример, уж простите за пафос, — Великая Отечественная война.
— Почувствуйте разницу, — продолжает Сергей. — Они нападают на безвинных иностранных студентов, детей, на панков, бомжей. А мы — только и исключительно на фашистов. Добро должно быть с кулаками, это всем известно. Не надо путать антифашистов и пацифистов. Когда власть и правоохранительные органы бездействуют, кто-то же все-таки должен противостоять нацизму.
Вы всерьез полагаете, что так называемые акции прямого действия испугают националистов?
Практика показывает, что это так, — говорит Игорь. — В Москве после ряда силовых антифашистских акций активность скинов сбавилась. То же самое и в других городах, например в Рязани.
Наци-скины говорят о том, что им известны имена едва ли не всех участников АНТИФА. Это так?
Пару лет назад к ним попала записная книжка одной девушки-антифашистки из Москвы с именами, прозвищами, домашними и мобильными телефонами многих из АНТИФА, — сетует Сергей. — Они тут же начали вывешивать эту информацию на своих форумах и блогах. Это здорово осложнило нам жизнь. Кому-то пришлось сменить телефоны, кому-то даже переехать, кто-то отошел от дел — слишком велик риск.
Какой на сегодняшний момент вы видите важнейшую задачу АНТИФА?
Мы должны сделать так, чтобы АНТИФА стало модным движением, чтобы к нам потянулись люди разных национальностей и вероисповеданий, из разных политических движений, — говорит Сергей. — Чего скрывать, у нас в отличие от «фашни» очень мало людей. У нас сотни — у них тысячи. Особенно мы надеемся обрести соратников в среде футбольных фанатов.
Могут ли перерасти, по вашему мнению, локальные стычки между националистами и АНТИФА во что-то вроде уличной войны?
Потому мы и готовимся, — хором отвечают они.
АРТЕМ КОСТЮКОВСКИЙ
Из досье «Огонька»
Почему антифашисты проиграли в Германии в 30-е годы прошлого века? Просто тогда борцы с фашизмом предлагали немцам не менее жуткую, чем сам фашизм, альтернативу — мировую революцию и тотальное истребление правящих классов вместе с их представителями
«На собрании, где присутствовало 20 тысяч человек, выступили тов. Тельман и тов. Мюнценберг, которые призвали объединиться рабочую молодежь для борьбы с фашизмом и социал-демократизмом. В собрании приняла участие большая делегация запрещенного Союза красных фронтовиков».
«Огонек», 1930 г.
«Откуда такой прирост фашистских избирателей? За фашистов голосовали масса мелкой городской буржуазии, ремесленники, отсталые фабричные рабочие — все те, кто, ища выхода из версальского тупика, поверил в лживые лозунги фашистов об избавлении от империалистического рабства. Нарастание революционного кризиса в стране — факт очевидный. Итоги выборов — это боевой сигнал для борьбы немецкого пролетариата за революцию».
«Огонек», 1930 г. (о выборах в рейхстаг)
«В Стокгольме состоялся антифашистский боевой конгресс представителей Скандинавских стран. Выступивший делегат шведского антифашистского союза заявил, что классово сознательные солдаты Швеции, подобно немецким красным фронтовикам, считают себя солдатами Красного революционного фронта и что артиллерия шведской армии в случае войны будет направлена не против СССР, а против фашистов и врагов пролетариата».
«Огонек», 1930 г.
«Лидеру германских нацистов Гитлеру удалось подавить мятеж в рядах берлинской организации национал-социалистов. Все приверженцы мятежника Стеннеса, ратовавшего за примирение с коммунистической партией, выброшены на улицу. Но Гитлеру не удастся ликвидировать раскол в партии фашистов… Лейтенант рейхсвера Эрлих на днях заявил о своем выходе из партии национал-фашистов и вступил в коммунистическую партию Германии».
«Огонек», 1931 г.
«… Рабочий Рименшнейдер попадает в руки фашистских молодчиков из штурмового отряда «33». Они обрабатывают его ножом: «Бей красного негодяя!» На помощь товарищу бросается молодой делегат ночного съезда пролетариев… Двое убитых и восемь тяжело раненных за день — таков итог столкновения «штурмовиков» и революционного пролетариата Германии, на которые должна бы обратить внимание берлинская юстиция».
«Огонек», 1933 г.