В таких случаях говорят: «Ушла целая эпоха». Фраза слишком банальная, чтобы передать гамму чувств тысяч верных «зарубежников» — чад Русской православной церкви за границей (РПЦЗ) — в России, Европе, обеих Америках, когда разнеслась весть о смерти первоиерарха «той самой исторической» Русской церкви, не осквернившейся союзом с большевиками.
Последние годы митрополит Виталий «царствовал, но не управлял». Очевидцы рассказывают, как месяца за два до кончины, увидев в трапезной хлеб, владыка растерянно спросил: «А что это?» «Это хлеб, владыко», — ответили ему. «А, — вспомнил старец, — хлеб наш насущный даждь нам днесь...»
Разумеется, не вникал он в нюансы церковной политики, и его считали первоиерархом сразу три православные юрисдикции, не признающие друг друга. Митрополит среди страстей и расколов сохранил душевный мир и окончил жизнь со словами «Мне хорошо...».
СВЯЩЕННАЯ НЕПРИМИРИМОСТЬ
Два столпа мировоззрения Виталия — церковный консерватизм и истовый антисоветизм. Лет 20 назад эти качества были присущи всей РПЦЗ, за что советская пропаганда называла ее ультраклерикальной белогвардейской группой. Разрыв РПЦЗ с Московской патриархией произошел в 1927 году, когда митрополит Сергий (Страгородский) издал «декларацию» о лояльности соввласти и осуждении зарубежного «антисоветского» духовенства. Владыка Виталий обличал патриархию за «противоестественный союз с гонителями Христа». Вот характерная цитата из его проповеди: «В какую бездну падения сергианство низвергло Московскую патриархию, а с ней и всю Россию!.. Всякий договор, который совершается под занесенным мечом, есть падение... И Московская патриархия никогда не откажется от этого сотрудничества. От него она получает внешнюю власть и благополучие».
Не менее ревностно митрополит обличал экуменизм — движение, направленное на объединение христианства и в конечном счете всех религий на гуманистической платформе. Он считал несовместимым с православием членство во Всемирном совете церквей, самым многочисленным членом которого, кстати, является все та же Московская патриархия. Впрочем, митрополита Виталия часто упрекают в непоследовательности. Под влиянием разных церковных партий он принимал взаимоисключающие решения. Например, ратовал за открытие в России приходов РПЦЗ, «альтернативных» патриархии, а потом устранял от управления ими архиереев. Или подписывал решения собора РПЦЗ 2000 года о поддержке «позитивных перемен» в патриархии, а затем обличал эти решения как «отступнические». Это «напрягало» и консерваторов в РПЦЗ (некоторые из них даже создавали новые церковные юрисдикции), и сторонников воссоединения РПЦ, которые понимали, что с таким митрополитом каши не сваришь.
ТАЙНЫ И НАСЛЕДНИКИ
Символическое значение митрополита Виталия как «живого реликта» понимали не только его сторонники, но и враги. После раскола РПЦЗ в 2001 году на консервативную РПЦЗ(В) (во главе с Виталием) и стремящуюся к единству с Москвой РПЦЗ(Л) (во главе с митрополитом Лавром) синод последней обратился в суд с требованием передать митрополита Виталия под опеку «промосковского» синода. Старца несколько раз подвергали унизительным экспертизам, а однажды с применением грубой силы смогли вывезти из скита в Мансонвилле, где он жил. Лишь с помощью полиции «витальевцы» отбили своего первоиерарха у «киднеперов». Само появление РПЦЗ(В) испортило благостную картину воссоединения Русской церкви, инициированного президентом России по совету своего духовника архимандрита Тихона (Шевкунова).
Митрополит Виталий унес с собой в могилу одну важную тайну, которая также имеет политическое значение. Это тайна останков царской семьи, завесу над которой старец слегка приоткрыл 8 лет назад, когда в Питере торжественно погребали «екатеринбургские останки». Тогда владыка Виталий признался, что мелкие обгоревшие кости царственных мучеников хранятся под храмом в Брюсселе, куда их передал колчаковский следователь Соколов. После изгнания красных из Екатеринбурга он тщательно обследовал Ганину яму — место уничтожения останков царской семьи — и собрал обгорелые кости со следами действия кислоты. Виталий был последним, кто знал точное место сокрытия этих останков.
Казалось бы, чего ради нам разбирать коллизии в РПЦЗ? Дело в том, что в России более 200 приходов и общин, генеалогически связанных с РПЦЗ, и они представляют серьезную альтернативу «господствующей церкви». Но главное, что к проблеме церковного раскола неравнодушна нынешняя российская власть. Как известно, в 2004-м президент Путин лично инициировал объединительный процесс, встретившись в Нью-Йорке с митрополитом Лавром. Объединение Русской церкви было объявлено делом нескольких месяцев, однако воз и ныне там. Более того, Всезарубежный церковный собор в мае этого года вновь потребовал от патриархии покаяния в сергианстве и отказа от экуменизма. Тем временем в самой РПЦЗ продолжают множиться расколы и теперь уже, кажется, даже российская власть понимает, что объединение с РПЦЗ(Л) не приведет к полному церковному единству.
ДОСЬЕ
Кадет — монах — архиерей
18 марта 1910 года в семье петербургского офицера Петра Устинова родился сын Ростислав. После революции Устиновы покинули Питер и оказались в Крыму. Там в основанный Врангелем кадетский корпус поступил будущий первоиерарх. В конце 1920 года корпус, насчитывавший 650 кадетов, эвакуировали — сначала в Константинополь, а потом в Сербию. Таким же был беженский маршрут синода РПЦЗ, ставшего правопреемником Высшего церковного управления Юга России. Больше Ростислав, принявший в 1939 году монашество с именем Виталий, никогда не видел России, верность которой хранил всю жизнь.
Монашеский путь он начал в обители преподобного Иова Почаевского в селе Ладомирово в словацких Карпатах. Вместе с о. Виталием послушником обители состоял и Василий Шкурла, ныне митрополит Лавр, первоиерарх той части РПЦЗ, которая объединяется с Московским патриархатом, один из главных оппонентов митрополита Виталия.
Во время Второй мировой войны о. Виталий служил в монастыре и окормлял местные русинские приходы. Сочувствуя генералу Власову, он тем не менее не участвовал в деятельности Русской освободительной армии. В конце войны ладомировское братство покинуло Словакию и эвакуировалось в Западную Германию, где о. Виталий служил в лагере для беженцев Фишбек.
Пробыв несколько лет настоятелем храма в Лондоне, в 1951 году о. Виталий был рукоположен во епископа Монтевидеоского (всего в архиерейском сане он прослужил 55 лет, что является своеобразным рекордом), а еще через четыре года его перевели в Канадскую епархию, которой он управлял до конца жизни. Владыка Виталий пополнил епархию несколькими скитами и обустроил величественный собор в Монреале, который сгорел почти дотла в 1998 году. В окрестностях города он купил живописный участок с хвойным лесом, ландшафт которого напоминает Русский север. Там он устроил Спасо-Преображенский скит, где похоронена его мать Лидия.
Первоиерархом РПЦЗ Виталия избрали в 1986 году, и в общем он продолжил консервативный курс своих предшественников. Правда, свойственные митрополиту Виталию резкость и эмоциональность привели к противоречивым решениям, которые в конце концов привели к расколу РПЦЗ. В 2001 году митрополита Виталия, который после травмы не мог совершать богослужения, убедили в необходимости уйти на покой. Он благословил выборы нового первоиерарха, однако, когда таковым стал Лавр (Шкурла), митрополит Виталий заявил о возвращении себе полномочий первоиерарха. Вместе с единственным поддержавшим его епископом Варнавой (Прокофьевым) он рукоположил новых архиереев, вокруг которых и организовалась так называемая РПЦЗ(В) — «витальевская ветвь» Зарубежной церкви.
