Теперь только извиниться хочу.
Потому что, когда вы это читать будете, по сути уже всё скажут.
Правда, по сути-то — ничего нового. Высший разум опять воссиял. В смысле, верхушечный разум. Но на сей раз произвел не просто худшее из возможного — кого бы это удивило. На сей раз выбрано еще и гадчайшее. Весь Кавказский хребет залили державностью, суверенностью и прочей неколебимостью — и сидим по уши в этих шипучих струях. Уже показали кулаки, кукиши и вообще все, что есть. Все и наблюдалось — кроме ума и сердца.
Иллюзий-то, конечно, не было.
Типа, что раз они вроде бы новое поколение, значит... Ничего не значит.
Что раз пиджаки не висят и вставных челюстей нет, значит... Ничего не значит.
Иллюзий не было — но привычные ожидания превзойдены.
Это и требует извинений.
Простите, дорогая Софико! Что не мог предвидеть — ни когда смотрел ваши фильмы, ни когда был в вашем доме и сидел среди ваших гостей за щедрым вашим столом и все ждали прихода Котэ, который в тот день опаздывал, потому что вел репортаж со стадиона...
Прости, Буба! Ты от природы снисходительный, ты, наверное, простишь. Передай Ире — у нее тоже прощения прошу. И у того таксиста, что возил нас по Тбилиси, а в машине у него, как у всех нормальных таксистов, радио пело твоим голосом. И голосом Нани, и голосом Тамары — пусть простят меня и они....
Дорогой Резо, ты-то простишь точно. Ибо все знаешь — и про иллюзии, и про кукольный театр, и про то, на что способны марионетки, когда дорвутся до ниточек...
Ты, дорогой Гоги, прости дважды! Второй раз — за то, что не могу извиниться, используя достойную тебя лексику. Вот приеду к тебе через Турцию и скажу настоящими словами. А лучше ты сюда. Просочишься по бразильской визе, пойдем в китайский ресторан, потребуем на хинди: «Хочу харчо!», и, клянусь, нас поймут правильно...
А вам, батоно Георгий, даже и не знаю, как выразить. Впрочем, вы наши ощущения лучше нас выражаете... Вот у вас в «Мимино» японец в лифте смотрит на Фрунзика и Бубу, а потом говорит: «Эти русские все на одно лицо!..» Простите, батоно Георгий, что вы оказались так прозорливы... Пусть, кстати, и ваш друг Гия меня простит, хоть мы и не представлены. «Чито-грито, чито-маргарито…» Да.
Ну а вы, Боря, не только простите, но и кончайте дуться. Ну, налоги. Такая уж наша озорная игра — вроде наперстков. Да, чуток парни пересуетились. Но вы же историю знаете. Помните, был такой грузинский авторитет — Сосо. Так когда его пацаны зарвались, он их враз осадил. «Расшифровка псевдонимов — это попахивает!..» Строго так зубами щелкнул. И ласково подмигнул.
Прав был — попахивает... Не исчез запашок.
Конечно, когда вы это читать будете, наши авторитеты тоже отбой заиграют. Тем более дурная Европа опять разгунделась. Авторитеты на нее зубами щелкнут — и пацанов осадят слегка. И подмигнут. После чего возьмутся за руки и душевно споют что-нибудь уместное из Булата — да простит нас всех его светлая тень...
Витязи без тигровой шкуры.
По ту сторону хребта, ясное дело, такие же гарцуют, но это уже сны не моего разума. За них извиняться не могу.
И последнее. То есть первое.
Дети.
Прости, Катюша, прости, Дато, прости, Тамрико, прости, Коленька.
Простите все.
Когда вы школы свои окончите, другая жизнь начнется. Ни диких списков, ни темных рынков, ни злых казино.
Все по-другому будет.
Под радужным небом, по алой дорожке, через украшенный гирляндами хребет Кавказа выйдете вы навстречу друг другу, обниметесь, сядете за изобильный стол, нальете в бокалы безупречное вино и чистейший боржоми и выпьете за вашу дружбу, и за эту землю, и за все как есть в жизни хорошее...
Эх, красиво будет!
А теперь, дети, честно вам скажу. Между нами.
Не уверен я, что так будет.
Извините.
От редакции.
Не дожидаясь соответствующего запроса, прилагаем список упомянутых: Софико — Чиаурели, Котэ — Махарадзе, Буба — Кикабидзе, Нани — Брегвадзе, Тамара — Гвердцители, Резо — Габриадзе, Гоги — Харабадзе, Георгий — Данелия, Гия — Канчели, Фрунзик — Мкртчян, Булат — Окуджава, Борис — Чхартишвили (Акунин), Сосо — Джугашвили (Сталин).
Фамилии остальных уточняются.